После короткого суда, который вершил Понтий Пилат, Христос был казнен в пятницу, «воскреснув рано в первый день недели» (от Марка; 16,9), то есть в воскресенье. Это и была первая христианская Пасха.

Сравнение сведений о Христе, приведенных в Евангелиях, с «данными истории о реальных людях и событиях, упоминаемых там же», показывает, что для того чтобы царь Ирод, скончавшийся в 4 г. до н. э., мог преследовать Христа-младенца, Христу следовало бы родиться по крайней мере на 4 5 лет раньше, чем принято Дионисием Малым. Но для того, чтобы год рождения Иисуса Христа совпал с переписью при императоре Августе и началом правления Сирией Квиринием, Христу следовало бы родиться на 6–7 лет позже.

Как видим, полностью согласовать Евангелия с историей нельзя. Но из этого сравнения Дионисий Малый мог сделать и полезный вывод: описываемые в Евангелиях события происходили за 500–550 лет до того времени, когда он производил свои расчеты (525 г. н. э. или 241 г. эры Диоклетиана). Однако во времена Дионисия Малого в христианском мире уже не было споров о времени празднования главных христианских праздников — пасхи (праздника, посвященного смерти и «воскресению» Христа) и Рождества Христова. Кроме того, как указывается в литературе, Дионисий Малый принял установившуюся у многих христиан после длительных споров традицию отмечать «воскресение Христово» 25 марта и именно эта дата и стала основой для Дионисия в поиске года первой христианской Пасхи.

Приняв 532 г. (248 г. эры Диоклетиана) за первый год 19-летнего лунного цикла, Дионисий Малый начал с него свой пасхальный канон, так как канон Кирилла Александрийского заканчивается 247 годом эры Диоклетиана. А так как начало года по эре Диоклетиана — 1 тота — соответствует 29 августа по юлианскому календарю, то 1 тота 248 г. эры Диоклетиана = 29 августа 531 г. отР. X.

Обеспечив этим преемственность с пасхальным каноном Кирилла Александрийского, Дионисий Малый мог теперь выбрать в качестве года воскресения Христа любой год, близкий к 532 г., в котором Пасха приходится на воскресение 25 марта. Дионисий Малый, по-видимому, решил, что если есть возможность выбирать для дня рождения Иисуса Христа любой день недели, то что может быть лучше, чем священный для христиан день недели — воскресенье! (Вероятно, из таких же соображений мусульмане приняли за начало своей эры 16 июля 622 г., которое пришлось на пятницу — священный для мусульман день.). Так что, исходя из установившейся традиции, что Рождество Христово 25 декабря, вероятнее всего, выбор Дионисием года, соответствующего году рождения Христа, объяснялся тем, что день рождения Христа в 533 г. — 25 декабря приходится на воскресенье, в то время как 25 декабря 532 г. приходится на субботу. Следовательно, такие же дни недели будут и 532 года до этого М 25 декабря 1 года — в день рождения Иисуса Христа. Отняв от 533 г. период великого индиктиона (532 года), Дионисий Малый получил дату 25 декабря 1 г. н. э. (воскресенье) день рождения Иисуса Христа.

Вот почему, вероятно, в пасхальном каноне Дионисия Малого начала отсчета лет по солнечному и лунному календарям не совпадают: счет лет по солнечному календарю начинается с 1 г. н. э., а счет лет по лунному календарю начинается на год раньше — с 0 г. н. э. или, так как нулевого года в историческом счете лет нет (он есть в астрономическом счете), с 1 г. до н. э.

Вывод может быть такой. Ошибочны не расчеты Дионисия Малого (ведь за прошедшие 1500 лет, срок вполне достаточный, никто из его критиков не взялся исправить эти ошибки), а противоречивые тексты Евангелий и принятые исключительно по религиозным мотивам постановления Вселенских соборов о праздновании Пасхи и Рождества. А ведь Дионисий рассчитывал именно точные дни празднования Пасхи, а не день рождения Христа. Когда ошибку обнаружили, то к ней отнеслись по-разному: кто-то с ней не согласился, считая расчеты Дионисия Малого вполне приемлемыми, кто-то стал требовать пересчета летосчисления. Вопрос об исправлении календаря даже дебатировался на пятом Латеранском соборе в 649 году.

Давайте познакомимся со свидетельствами древних источников о том, что Христос был исторической личностью. Это прежде всего Иосиф Флавий, он же Иосиф Бен-Маттафий, живший и писавший в первом столетии, который когда-то был иудейским полководцем, сражавшимся против римлян в Галилее, а потом принял римское имя Флавий, оставил миру две замечательные книги: «Историю Иудейской войны», написанную в 71–75 г. по Р. X. и «Иудейские древности», написанную в 94 95 г. по Р. X.

Иосиф Бен-Маттафий (Флавий) родился вскоре после смерти римского императора Тиберия, в 37 г. Он принадлежал к знатному еврейскому роду, получил блестящее по тем временам образование, карьера давалась ему без усилий. Когда в 66 г. в Иудее разразилось восстание против римского гнета, оратор и дипломат Иосиф был поставлен во главе еврейских войск в Галилее, в северной части страны, где повстанцам раньше всего пришлось познакомиться с мощью римских легионов. Но галилейская армия оказалась неподготовленной, растерянной, Иосиф не смог помешать галилейским богачам перейти на сторону римлян. Легионы, почти не встречая сопротивления, брали одну за другой крепости Галилеи.

Иосиф искал спасения в Иотапате, расположенной на отвесной скале в непроходимой местности, но римляне в течение нескольких дней проложили дорогу к Иотапате, подвели войска, привезли осадные механизмы и начали штурм. Хотя жители сопротивлялись отважно, Иосиф скоро потерял надежду на успех: городу грозил голод, воды не хватало, римляне беспрестанно обстреливали толпы горожан, собиравшихся к цистернам за своей порцией воды. Полководец задумал было бежать, но его план был раскрыт и, как он ни уверял, что вернется к Иотапату с подкреплением, защитники города потребовали, чтобы он остался с ними до конца, и даже грозили взять его под стражу. Жители Иотапаты не сдавались: они поджигали римские тараны, обливали легионеров кипящим маслом, делали вылазки — и все-таки римляне ворвались в город. Мужчины были перебиты, лишь горстке женщин и детей победители сохранили жизнь.

Иосиф и около сорока его товарищей пробрались через потайной вход в пещеру, где на третий день их обнаружили римляне. Они предложили Иосифу сдаться, и он уже готов был согласиться, когда друзья набросились на него. «Ты желаешь жить, Иосиф, — кричали они ему, — и решаешься смотреть на свет Божий, сделавшись рабом? Как скоро забыл ты самого себя?» Они напоминали Иосифу о тысячах людей, поднявшихся по его призыву ради свободы и умерших в бою, они грозили заколоть его, если он сдастся римлянам.

Но Иосиф хотел жить, жить во что бы то ни стало, хотя бы римским рабом, хотя бы в оковах! Он убеждал, уговаривал, молил своих товарищей, но они предпочитали умереть, нежели попасть в плен.

И тогда перед лицом неминуемой смерти, среди измученных и обессилевших бойцов, вблизи от дымившейся, залитой кровью Иотапаты, которую он не сумел защитить, Иосиф все-таки нашел путь к жизни: он предложил кинуть жребий, чтобы определить, кто из них должен быть убит первым, кто вторым, кто последним. Каждый добровольно давал себя зарезать: первый второму, второй третьему… Иосиф, который руководил жеребьевкой, остался последним — через окровавленные трупы он побрел из пещеры на свет, туда, где его ждали враги и жизнь.

С этого момента он стал служить римлянам. Он подавал им советы. Во время осады Иерусалима он не раз обращался с речами к защитникам города, призывал сложить оружие, он говорил, что сопротивление бесполезно, что римская империя несокрушима, что Бог стоит за легионами. О, как его ненавидели борцы за свободу! Они стреляли в него из луков, метали камни, пытались похитить из римского лагеря. Но они проиграли битву и были мертвы, Иерусалим разрушен, а по улицам, залитым кровью, бродил вместе с полководцем Титом живой Иосиф Флавий.

В великолепной одежде и дорогих украшениях. Император пожаловал ему права римского гражданина, поместья в усмиренной Иудее. Иосиф Флавий мог безбедно жить в Риме, в отведенном ему помещении бывшего императорского дома. Здесь он написал на греческом языке книгу о восстании — «Иудейская война». Он написал ее, чтобы оправдать себя и римлян, чтобы представить разбойниками тех, кто отстаивал свободу…