Во-вторых, Иисус не отделял свои знания от реальной жизни. Все Его учение исходил из вопросов каждодневной жизни. Земное существование и смерть, рай и ад, деньги, молитва, тревога, дети, — все это было составной частью Его учения. Он не давал никакой учебной программы, в которой ученики должны были бы «усвоить что-то, потому что когда-нибудь оно пригодится». Близость Иисуса к реальной жизни особенно видна в Его притчах. Притчи о сеятеле, о пшенице и плевелах, о закваске, о закинутом неводе и др. (Матф. 13) показывают, насколько Иисус был близок к вопросам реальной жизни.
В-третьих, Иисус активно общался с людьми. Он знал, что самый лучший способ передачи истины — это общение… В разговоре Христос неизменно заостряет внимание на самых насущных нуждах каждого человека. После того как люди были зачарованы Его личностью, властью Его слов и чудесами Его труда, они приходили к Нему со всеми своими личными нуждами. Насколько проще учить, когда наши ученики начинают урок (Матф. 9, 11–13; 9,11–14).
Иисус — величайший учитель, но Он неотъемлем от Своего великого учения. Учение Иисуса Христа основывается на двух библейских заповедях: любви к Богу и любви к ближнему. «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» — вот первая заповедь. Вторая, подобная ей: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя — иной большей сих заповедей нет» (Мк. 12:28–31). Здесь сразу видно, что по Христу главным мотивирующим фактором всей истинной нравственности должна быть любовь. Не желание счастья или успеха, а именно любовь. Не любовь к самому себе и даже не к обществу, а любовь к Богу и Создателю. Мир принадлежит Ему, Он создал его для Своего удовлетворения и для осуществления Своего замысла. Вполне логично, что первейший долг каждого должен состоять в том, чтобы жить в соответствии с волей нашего Создателя, любить Его просто из благодарности за человеческое существование. В этом контексте любовь к Богу вовсе не означает сентиментального религиозного чувства: «Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его» (Иоан. 5,3). Мы должны исполнять их всем сердцем, всем разумом, всей душою и изо всех сил. Нарушая первую и наивысшую заповедь, люди становятся виновными в величайшем грехе — неспособности любить Бога.
Согласно учению Иисуса Христа, вторая по важности из всех заповедей это любовь к ближнему, как к самому себе. Иисус не придумал эту заповедь: в данном случае Он цитирует Ветхий Завет (Лев. 19,18). Разумность этой заповеди совершенно очевидна. Если бы мы постоянно исполняли ее. мир очень скоро стал бы раем.
Обратимся к особенностям учения Иисуса Христа. Во-первых, его учение было откровением. Иисус сказал: «Я… ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой. так и говорю» (Ин. 8:28). Во-вторых, Его учение неразрывно связано с жизнью. Он был не просто теоретиком. В послании к Евреям читаем: «Ибо мы имеем не такого Первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (Евреям 4, 15). В этом же послании также сказано: «Ибо, как Он Сам претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр. 2.18). В-третьих, Его учение имело власть. В его словах никогда не было предположений, робости или оправданий. Он знал Свое учение и никогда не запинался, излагая его. «Ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи». (Матф. 7,29). В-четвертых, Его учение было эффективным. Результатами учения Христа были: удивление, страх, молчание, вера, жестокое сопротивление, но никогда не равнодушие. В великом поручении главная цель ученичества для Иисуса состояла в том, чтобы учить соблюдать все, что Господь повелел нам. (Матф. 28, 20). Призывая к пониманию учения и к переменам на основании его. Учение Иисуса Христа легло в основу христианского обучения, его принципов и содержания.
Церковные споры о личности Христа
В 319 г. Александр, епископ Александрийский, читал пресвитерам проповедь на тему «Великое таинство Троицы в Единстве». Один из пресвитеров, Арий, ученый-аскет и известный проповедник, стал критиковать Александра за неверное разделение ипостасей Бога. Желая избежать политеистических взглядов на Бога, Арий занял позицию, в которой ошибочно толковалась истинная Божественность Христа.
Мог ли Христос спасти человека, если он был полубогом, находился ниже, чем истинный Бог, если он был подобосущен или гетеросущен (heteros — другой) Богу-Отцу, как Евсевий и Арий, соответственно, утверждали? Каково же положение Иисуса по отношению к Отцу? Разногласия стали настолько сильными, что Александр убедил синод осудить Ария, и Арий бежал к своему другу еще со школьных времен епископу Евсевию Никомидийскому.
Поскольку разногласия охватили Малую Азию, они угрожали единству империи не меньше, чем единству церкви. Этот фактор побудил императора Константина попытаться восстановить мир, написав послание епископу Александрийскому и Арию, но спор разгорался. Константин созвал собор епископов Церкви в Никее в начале лета 335 г. На соборе присутствовало 200–300 епископов, из западных районов их было около десяти. Император руководил первым собранием и оплатил все расходы. В первый раз за всю историю церковью управлял глава государства. Извечная проблема между церковью и государством проявилась здесь совершенно очевидно, но епископы были слишком заняты богословской ересью, чтобы над ней задуматься.
На соборе столкнулись три разных мнения. Арий, которого поддерживал Евсевий Никомидийский, и меньшинство присутствующих настаивали на том, что Христос существовал не от вечности, а сотворен деянием Бога. Арий утверждал, будто Христос отличен от Бога-Отца по сущности, ниже Его по положению и стал почитаться Божеством из-за праведности Его жизни и покорности воле Божией. Арий считал, что Христос — Творение, созданное из ничего. Он не был равным, предвечным и единосущным по отношению к Отцу. Для Ария Христос был Божеством, но не Богом.
Афанасий (295–373) как никто другой смог выразить ортодоксальный взгляд. Благосостоятельные родители дали ему богословское образование в известной катехизической школе Александрии. Его работа «О вочеловечении Сына» развивала учение о Христе. На соборе этот молодой человек убеждал всех, что Христос существовал от вечности и по сущности Своей един с Отцом, хотя и является другой ипостасью. Афанасий настаивал на своем утверждении, поскольку понимал, что, если бы Христос был меньшим, чем тот, за Кого Он себя выдавал, Ему не удалось бы стать Спасителем людей. Вопрос о вечном спасении человека был включен в споры о взаимоотношении Отца с Сыном по настоянию Афанасия, который считал, что Христос является равным, предвечным и единосущным с Отцом (надо сказать, что за эти взгляды его пять раз отправляли в ссылку).
Самую большую группу участников собора возглавлял ученый и историк церкви Евсевий Кесарийский. Его отрицательное отношение к разногласиям проявилось в попытках выработать приемлемый компромисс. Он предлагал нейтральное решение, в котором сочетались бы лучшие идеи Ария и Афанасия, и примерно 200 из присутствующих на соборе вначале следовали его взглядам. Он учил, что Христос не был создан из ничего (на чем настаивал Арий), но был единородным Сыном Отца во времени, в вечности. Христос был подобен (homoi) по сущности Отцу. Убеждения Евсевия легли в основу символа веры, который был принят в Никее, однако отличался от его собственного, т. к. признавал единосущность Бога и Сына, а не их подобосущность. Ортодоксии удалось одержать временную победу в Никее, где были подтверждены предвечность Христа и единство Его сущности с Отцом. Однако символ веры, сформулированный здесь, не полностью совпадает с Никейским символом веры, который используется Церковью сегодня. Символ веры 325 года заканчивается фразой: «И в Духе Святом», после чего следует раздел, посвященный осуждению взглядов Ария.
С 325 по 361 г. при Константине и его сыновьях ортодоксия встретилась с сопротивлением, которое привело к ее поражению и временной победе арианства. Вторая волна выступлений против ортодоксии (с 361 г.) закончилась окончательной победой ортодоксии в 381 году, когда Феодосий I утвердил положения, сформулированные в Никее, как истинно христианские. Однако годы с 325 по 381 были отмечены жестокими спорами. Константинопольский собор в 381 г. постановил в первом каноне своих решений, что вера 318 отцов в Никее «не должна отвергаться, но должна преобладать». Современный Никейский символ веры, утвержденный Халкидонским собором в 451 г., вероятнее всего, опирается на сирийско-палестинские символы, например, на Иерусалимский. Божественность Христа была признана непреходящей истиной. Арианство получило распространение среди готов, вандалов и лангобардов.
