Тацит, высоко стоявший при дворе сановник и писатель, написал книгу «Анналы» (Летописи) в 114 г. н. э. В ней, в 15 гл., § 44 написано следующее о Христе и христианах: «Цезарь Нерон, дабы отвратить от себя подозрение в поджоге Рима, свалил вину на христиан и их, ненавидимых народом за позорные деяния, предал изысканным наказаниям. Виновник этого имени христиан Христос был в правление Тиверия казнен прокуратором Понтием Пилатом, и, подавленное на время, пагубное суеверие вырвалось снова наружу и распространилось не только по Иудее, где это зло получило начало, но и по Риму, куда стекаются со всех сторон и где широко прилагаются к делу все гнусности и бесстыдства. Таким образом сначала были схвачены те, которые себя признавали, затем по их указаниям, огромное множество других. И они были уличены не столько в преступлении, касающемся поджога, сколько в ненависти к человеческому роду. К казни их были присоединены издевательства. Поэтому, хотя христиане и были люди виновные и заслужившие крайнего наказания, к ним рождалось сожаление, так как они истреблялись не для общественной пользы, а ради жестокости одного человека».
Из переписки Плиния Младшего (правителя Вифинии и Понта) и императора Траяна:
eh*- Из письма Плиния к Траяну: «Всяких тебе благ! У меня уже вошло в привычку приносить для твоего рассмотрения всякое дело, в котором я не уверен или сомневаюсь. Потому что кто может лучше тебя управлять моими нерешительными суждениями или же пополнить мою некомпетентность в познаниях? До моего вступления в управление этой провинцией я никогда не вел допроса христиан. Я в этом некомпетентен и не могу решить, какова цель судебного расследования и наказания в этом деле… Между тем, я поступал с такими, которых приводили ко мне, как христиан, так: я спрашивал, действительно ли они христиане. Если они упрямо настаивали на своем, то я приказывал их уничтожить… Другие же сначала объявляли, что они христиане, а затем отрекались от Него… О их прежней религии они говорили… и сообщали следующее: они имели в определенный день перед восходом солнца собираться вместе и совместно воспевать гимны Христу, как Богу, давать перед Ним обеты никогда не делать нечестия, не заниматься кражей, воровством или блудом, не нарушать данного слова, не удерживать данного им в залог. После же этого их обыкновением было принимать участие в безобидной трапезе, на которой все они поступали без какого-либо нарушения порядка. И этот последний обычай они исполняют, несмотря на то, что по твоему повелению обнародован мною указ, запрещающий всем общинам поступать так… Число обвиняемых так велико, что дело заслуживает серьезного разбирательства… Не только города, но и малые деревни, и полупустынные места переполнены этими иноверцами…».
Из письма императора Траяна к Плинию: «Ты совершенно верно вел дела свои относительно христиан, мой милый Плиний. На самом деле нет же всеобъемлющего правила, которое подходило бы во всех случаях без исключения. Этих людей не надо разыскивать. Но если они приведены к тебе, то предавай их смерти, однако с той оговоркой, чтобы всякий, кто отречется от Христа, и в доказательство этого призовет наших богов, каково бы ни было его прошлое, ради его раскаяния должен быть прощен».
В день суда над Христом, когда жена Пилата послала ему, — как это в Евангелии сказано, людей, через которых она убеждала в невынесении смертного приговора Христу, она в последнем письме мужу просила его: «Чем ты искупишь вину свою на земле, если окажется, что осужденный тобою, действительно Сын Божий, а не человек-преступник?» Пилат ответил ей: «Если се Сын Божий и Он воскреснет, то тогда первое, что я сделаю, — запрещу чеканить мое изображение на монетах, пока я жив» (нужно объяснить, что быть изображенным на монете в Риме считалось высокой честью).
Свое обещание Пилат выполнил, когда было установлено, что Христос воскрес. Пилат действительно запретил изображать себя на монетах. Это сообщение Гармизия подтвердилось неоспоримым доказательством. Из Римской нумизматики известно, что в Иерусалиме в это время были изготовлены монеты с изображением кесаря с одной стороны, но без изображения Пилата с другой стороны.
То, что Понтий Пилат в действительности существовал и был прокуратором Иудеи во времена римского императора Тиберия, подтверждает латинская надпись, автором которой является сам Понтий Пилат, найденная при раскопках Кесарии в Палестине (современная Эль-Кайсарие). Из этой надписи следует, что римский правитель Пилат соорудил и посвятил императору Тиберию мемориальное сооружение (Тибериум). Эта надпись точно подтверждает пребывание Понтия Пилата в Палестине около 30 г. по Р. X.
О деятельности Понтия Пилата свидетельствуют и медные монеты, отчеканенные в Иудее в годы его правления (26 36 гг. по Р. X.). Изучавший их Э. Штауффер отмечает большую разницу в характере символов, изображенных на монетах Пилата и других римских правителей Иудеи. В то время, как те пользовались нейтральными символами (деревьев, пальмовой ветви и пр.), на монетах Пилата представлены римские культовые предметы жреческий жезл (lituns), черпак для жертвенных возлияний (simpulum). О том, что монеты с подобными римскими религиозными символами встретили враждебное отношение со стороны иудейского населения Палестины, свидетельствует перечеканка их при одном из последующих преемников Понтия Пилата Феликсе. Неприемлемые для иудеев языческие знаки на монетах были заменены другими, нейтральными в религиозном отношении.
«Имя «Понтий» на самом деле было фамилией он родился в римской семье. Имя «Пилат» от латинского «пилатус» означает «человек с копьем». Существует несколько легенд о его происхождении, и одна из них гласит, что он был внебрачным ребенком Тира, царя Майнца, и был послан в Рим. Там, как гласит легенда, он совершил убийство и был сослан в Понт в Малой Асии, где он сделал много хорошего и в награду был назначен правителем Иудеи. Однако более вероятно, что будучи сыном известной римской семьи, он прошел обычное дипломатическое обучение и, постепенно продвигаясь по служебной лестнице, дослужился до поста прокуратора Иудеи».
Четко исторический путь Пилата и начинается с его нового назначения в 26 г. по Р. X., когда «в Иудею Тиберий послал в качестве прокуратора Пилата». Вместе с Пилатом в Иудею приехала и его жена Клавдия Прокула, бывшая внучкой императора Августа и незаконной дочерью Клавдии, третьей жены императора Тиберия. Жены прокураторов не должны были отправляться вместе с мужьями в данные для управления им провинции. Однако, она пошла в обход этому положению, решив разделить вместе со своим мужем тяготы жизни в весьма ненадежной провинции империи.
С первых своих шагов в новом назначении Пилат решает сломить строптивых иудеев, «когда претор Иудеи Пилат повел свое войско в Иерусалим на Зимнюю стоянку, он решил для надругания над иудейскими обычаями внести в город изображение императора на древках знамен. Между тем закон наш возбраняет нам всякие изображения. Поэтому прежние преторы вступали в город без таких украшений на знаменах. Пилат был первым, который внес эти изображения в Иерусалим и сделал это без ведома населения, вступив в город ночью. Когда узнали об этом, население толпами отправилось в Кесарию и в течение нескольких дней умоляло претора убрать изображения. Пилат не соглашался, говоря, что это будет оскорблением императора… Но так как иудеи опять возобновили свои просьбы, то он дал знак и солдаты окружили их. Тут он грозил немедленно перерубить всех, кто не перестанет шуметь и не удалится восвояси. Иудеи, однако, бросились на землю, обнажили свои шеи и сказали, что они предпочитают умереть, чем допускать такое наглое нарушение мудрого закона. Пилат изумился их стойкости в соблюдении законов, приказал немедленно убрать из Иерусалима императорские изображения и доставить их в Кесарию».
Пилат был воин, верный своей империи. Но он умел уважать и стойкость своих врагов, не мирясь с ними, а отдавая им должное. Как истый римлянин, прокуратор любил строить, и поэтому он решает соорудить в Иерусалиме водопровод, но «возбудил новые волнения тем, что употребил священный клад, называющийся корбаном, на устройство водопровода, по которому вода доставлялась из отдаления четырехсот стадий. Народ был сильно возмущен, и, когда Пилат прибыл в Иерусалим, он с воплями окружил его судейское кресло. Но Пилат, уведомленный заранее о готовящемся народном стечении, вооружил своих солдат, переодел их в штатское платье и приказал им, смешавшись в толпе, бить крикунов кнутами, не пуская, впрочем, в ход оружия. По сигналу, данному им с трибуны, они приступили к экзекуции. Много иудеев пало мертвыми под их ударами, а многие были растоптаны в смятении своими же соотечественниками».
