Криббе тут же подставил плечо, обхватив за талию, помог подняться из кресла, в котором я и отрубился.
— Вы нас всех очень напугали, ваше величество, — начал он мне выговаривать. — Когда мы вошли и увидели вас с откинутой головой и бокал с вином возле кресла… Я думал, что Федотов меня убьёт.
— А ты-то тут при чём? — я заметил, как Гюнтер коснулся рукой шеи. Похоже, Федотов, бессменный начальник моей охраны, попробовал его задушить в избытке чувств. — Это я приказал держаться в начале нашей встречи подальше от покоев королевы. Где она, кстати?
— Вещи пакует, — хмуро сообщил Гюнтер. — В расстроенных чувствах. Сейчас вы мне расскажете, почему отказали красивой женщине в её маленькой просьбе, да ещё и таким жестоким образом?
— Ей нельзя править. Сейчас я просто окончательно в этом убедился. Ничего личного, как говориться. К тому же она предложила мне то, в чём я не нуждаюсь. Давай дойдём до моей спальни, и я с тобой поделюсь, коль хочешь знать подробности.
С помощью Криббе я дошёл до спальни и упал на кровать. Гюнтер помог мне снять сапог и раздеться, прогнав сунувшегося слугу.
— Я тут намедни освежил историю Ганзы. Новгород так долго хотел вступить в этот Евросоюз на минималках, что…
— Куда вступить? — Гюнтер нахмурился, видимо его внутренний переводчик зашкалил, не найдя правильного перевода непонятного русского слова.
— Союз Европейских городов, или как правильно эта банда себя называла, — я махнул рукой, мол, не обращай внимания я ещё не отошёл от того, чем меня опоили, и поэтому несу чушь. — Так вот, Новгород сильно и страстно хотел в него попасть. Просто жилы рвал. В итоге, его приняли. Вот только счастье было недолгим: очень скоро новгородцам запретили торговать зерном со странами Союза. Точнее, торговать-то они вроде бы могли, да вывозить это зерно можно было лишь на кораблях соседей. Собственно, частично из-за этой истории Новгород в итоге оказался под крылом у Москвы. Не без казусов, естественно, но на всё воля Божья.
— Зачем вы мне эту замшелую историю рассказываете, ваше величество? — Криббе сел в кресло рядом с моей кроватью.
— Затем, чтобы напомнить, нужно знать историю, хотя бы поверхностно, иначе эта стерва может нас всех поиметь, — я зло усмехнулся. — Она циклична, и в определенный момент начинает повторяться. В этой истории с Луизой прекрасно всё. Она чертовски умная баба и умеет просчитывать варианты. Слухи про нас поползли по всей Европе, когда, будучи ещё Великим князем, я довольно эмоционально поговорил с ней в коридоре. Так что она просто решила повторить этот момент. А чего стесняться, всё равно о нас болтают. А с её Георгом мы похожи, дьявол его раздери, так что, если будет ребенок, то хрен бы его разобрал, кто является настоящим отцом. Вот только я парень вполне обучаемый и тоже прекрасно помню, с чего всё началось.
— Вы вообще думали, что эта женщина может быть опасна? Чем она вас опоила?
— Понятия не имею, скорее всего какое-то снотворное. Чтобы я особо не возмущался. Какая уже была бы разница, если бы я полночи в её спальне проспал? — нога снова заболела, и я поморщился. Когда она уже прекратит болеть? — На самом деле я думал, что она будет меня мягко соблазнять. И не факт, что я устоял бы. Она сама виновата, решила, что это её последний шанс, и упустила его, бывает.
— В чём она ошиблась? — задумчиво спросил Гюнтер.
— Она предложила мне Данию, вот только Дания мне не нужна. Мне нужен Шлезвиг, некоторые острова и, может быть, Норвегия. Зато Дания нужна Швеции, по зарез нужна, чтобы вернуть хоть немного былой славы.
— Вы предложили Данию Георгу, — Криббе не спрашивал, он просто констатировал факт.
— Георг по-родственному написал мне письмо, в котором излил душу о проблемах с женой. Я пообещал не наставлять ему рога и помочь приструнить их слишком много о себе возомнивший о себе парламент. А тут Фредерик так неаккуратно подставился… В общем, Данию мы честно поделим, точнее, я отдам её Швеции, пускай пытаются удержать и военные ресурсы туда вбухивает, зато очередной Северной войны мы пока избежим. Взамен, Георг помогает нам приструнить англичан на море, и отдает Финляндию. Мне нужен буфер между нами и этими последними викингами. По-моему, очень даже нормальная сделка. — Гюнтер кивнул, обдумав её со всех сторон. — Над Норвегией я пока думаю, это от многих факторов зависит. А вообще, у меня есть конкретная цель — не дать родиться очередной Ганзе. А то у них, как только какой-то маломальский союз создается единственная мысль свербеть начинает: как бы очередной Дранг нах Остен устроить. Скоты ущербные.
— Есть ведь что-то ещё, ваше величество? — Гюнтер пристально смотрел на меня.
— Конечно, — я кивнул. — Георг смирился со своей бездетностью. И готов признать своей законной наследницей Елизавету. Я даже сумел его убедить, что его честь гораздо важнее, чем вероисповедание будущей королевы. Надо только Лизе подходящего принца найти, который будет удобным и неконфликтным консортом, полностью под каблучком у моей дочери. Но, это не к спеху. Лет пятнадцать Лизе исполнится, вот тогда женихом и озаботимся.
Глаза сами собой начали закрываться, Криббе не стал меня больше тормошить. Я лишь сквозь сон почувствовал, как меня накрывают легким одеялом.
Утро началось с визита готовящейся к отбытию королевы Швеции. Я только нужду справил, умылся, да штаны успел надеть с помощью слуги, что для меня было в моём теперешнем состоянии равносильно подвигу.
— Ты посмеешь задержать меня? — голос Луизы Ульрики за дверью, заставил напрячься.
— Приказ его величества… — проговорил растерянно гвардеец, которому не повезло стоять сегодня в карауле возле дверей моей спальни.
— Иди, — я кивнул слуге и набросил на обнаженное до пояса тело шелковую рубашку. — Вели пропустить её величество, а то она доведёт моего стража до греха, или до батогов, если он её вопреки приказу сюда пропустит.
Луиза ворвалась в мою спальню ровно через три секунды, после того, как отсюда вышел лакей. Она плотно закрыла за собой дверь и подошла ко мне вплотную. Я стоял возле кровати, опираясь на костыль, и смотрел на за её приближением весьма настороженно.
Луиза Ульрика была одета в дорожное платье. Надо сказать, я впервые за последнее время видел её настолько плотно упакованной, что мне это показалось даже немного эротичным.
— Ты доволен собой? — спросила Луиза, приподняв бровь.
— В основном, да, — я кивнул. — Или ты что-то конкретное имеешь ввиду?
— Ты знал, чем закончится вчерашний вечер. Знал, но всё равно пришёл, чтобы выставить меня дурой? — она приблизилась вплотную. Теперь, чтобы смотреть на меня, Луизе пришлось запрокинуть голову.
— Я догадывался. Вообще-то, сложно было не догадаться. Зачем тебе понадобилось меня опаивать?
— Чтобы задержать, зачем же ещё? Кроме того, после того легкого снотворного человек чувствует себя весьма странно, ты не смог бы устоять, если бы я появилась в тот момент перед тобой в обнаженном виде.
— Зачем тебе так сильно нужно было меня соблазнять? — всё-таки она чертовски красива.
— Мне нужен наследник или наследница. Ты же уже доказал, что способен зачать прекрасных детей. К тому же, ты Гольштейн-Готторпский, как и Георг. Ни у одного человека не возникло бы сомнений в отцовстве.
— Ну ещё бы, — я криво усмехнулся. — Именно, что каждая собака в Европе была бы абсолютно уверена в том, что это мой ребёнок. Ты упустила свой шанс Луиза. И не вчера, а несколько лет назад. В Киле, стоило тебе приложить совсем немного усилий, и я бы потерял голову. Сейчас — нет, уже нет. Уезжай.
— Что тебе пообещал Георг? — выплюнула она мне в лицо. Да, Луиза неглупа. Умная и красивая женщина — безумное сочетание. Нет, тебе ни за что на свете нельзя дать править. Никогда.
— То, чего ты мне никогда не могла бы мне дать. Когда ты делала мне своё непристойное предложение, то хотела отдать мне Данию. Вот только я пока в ней не нуждаюсь. К тому же, Георг предложил мне всё.
Если честно, я думал, что она меня или поцелует, или попытается глаза выцарапать. Луиза долго смотрела на меня. Я видел, что она всё прекрасно поняла, и теперь ждал развязки. Королева отступила от меня на шаг и ослепительно улыбнулась.
