— Да, это я заметила, скакал ты там бодро и со вкусом. — Ванесса усмехнулась. — Кстати, давно хотела спросить — а как ты вообще делаешь ее, эту телепортацию? Это какое-то заклинание, или что?

— Да как-то само собой получается. Как у тебя, наверное. Я просто… Раз — и там.

— То не знаю, это не знаю… — Ванесса снова вздохнула. — Таинственный ты человек, Марк.

— Эй, я вообще-то из мертвых восстал, если ты забыла! — Я поднял указательный палец вверх. — После этого вообще все, что со мной происходит, считать странным — неправомерно, не находишь?

— Уговорил. — Ванесса улыбнулась. — Но только не думай, что мы к этому разговору не вернемся.

— В любое время, дорогая, — серьезно ответил я. — А пока что давай мы уберемся отсюда подальше. Желательно вообще в Академию.

— Это можно, это хорошая идея, — согласилась Ванесса. — Чем дольше я учусь в Академии, тем больше мне начинает казаться, что только там и можно нормально жить. А как в город выбираюсь, так обязательно какая-то дичь происходит. Хоть вообще за пределы Академии не выезжай!

Что ж, если мои предположения оправдаются, то скоро эта ситуация изменится. Правда не в лучшую сторону.

Если Вальтор, как я предполагаю, продолжит посылать за мной своих приспешников, то рано или поздно они заявятся прямо в Академию… Насколько бы самоубийственно это ни звучало.

Вальтор никогда не считался с людскими потерями, но при этом всегда умел заставить людей идти туда, куда он укажет. Угрозами ли, обещаниями, манипуляциями или чем-то еще — неважно. Главное, что люди делали то, что он хотел от них. То, что ему было выгодно.

Отойдя от места происшествия метров на восемьсот — так, чтобы точно никто не связал бы нас с произошедшим событием — мы вызвали такси. Оно доставило нас в особняк Тюудоров, откуда мы больше не вылезали до самого отъезда в Академию. Говоря конкретнее — из спальни Ванессы мы не вылезали, поскольку бушевавшие в баронессе эмоции после боя явно искали выход, и я видел только один вариант его обеспечить. В смысле, без разрушения всего окружающего в радиусе километра — единственный.

Заодно она, после того, как мы в очередной раз оторвались друг от друга, вспомнила, зачем вообще мы оказались там, где столкнулись с троттлистами, покопалась в сброшенной на пол одежде и торжественно вручила мне мои собственные права. Даже с моей фотографией — где только взяла?

— Настоящие. — Ванесса гордо щелкнула пальцем по уголку пластиковой карточки. — Не подделка, где-то на черном рынке купленная, с чужим номером. А полностью твои. Пока только на мотоцикл, если захочешь еще на другой транспорт — потом решим.

— Неплохо. — Я повертел права в руках. — Сложно было достать?

— Мне — нет. — Ванесса улыбнулась еще шире. — Тем более, что нужный человечек — это как раз покупатель одного из твоих байков. Ну, а так, как я уверена, что управлять ты умеешь и правила знаешь, то я попросила его посодействовать, так сказать.

— Значит, если бы уверена не была, то хрен бы мне, а не права?

— Конечно же. — Ванесса моментально нацепила суровую маску. — Выпустишь такого самоубийцу на дорогу, а он и сам на столб намотается и еще пару человек с собой захватит. Живи потом с этим на душе. Нет уж, спасибо, обойдусь без таких развлечений.

После сеанса сексотерапии Ванесса наконец перестала смотреть на меня с подозрением и приняла тот факт, что ее мужчина способен постоять за себя не только в игрушечных стычках с сокурсниками, но и с более серьезными противниками.

Ну а то, что у меня присутствуют какие-то оригинальные и уникальные способности она, кажется, приняла еще раньше… По крайней мере, тот факт, что я сам по себе личность неординарная (ну объективно же), она явно приняла уже давно.

Когда мы грузились в автобус, чтобы отправиться обратно в Академию, случилось кое-что необычное — я отчётливо почувствовал внимательный взгляд, направленный точно на меня, будто кубик льда приложили к темечку.

Ожидая своей очереди на погрузку, я внимательно осмотрел окружающую площадь, даже увеличив слегка картинку при помощи капельки маны, но так и не заметил наблюдателя.

Вариант, что мне показалось, я даже не рассматривал — такие вещи не кажутся. Это было слишком уж явное наблюдение, но оно хотя бы прекратилось, когда я загрузился в автобус, и больше не возобновлялось.

Конкретно это — не возобновлялось.

Всю следующую учебную неделю, начиная с самого первого дня, я подмечал странные вещи, происходящие в Академии и будто бы кучкующиеся вокруг именно моей личности.

Сперва заметил незнакомого мужчину в строгом черном костюме, который беседовал с директором, после этого я несколько раз замечал самого директора, спешащего куда-то, хотя до этого момента никогда не видел его спешащим… Да он никогда, по-моему, никуда не торопился!

Еще один раз я, закончив программу урока раньше времени, поднял глаза к небу (занятие проходило на открытой площадке, защищенной щитом) и увидел в воздухе непонятную точку. Приблизив картинку при помощи магии, я понял, что это квадрокоптер, зависший на одном месте и никуда не двигающийся.

Впору было подумать, что это кто-то из студентов развлекается, но студенты все должны быть на занятиях в это время.

Помимо прочего, изменились приемы пищи — обеды, завтраки и ужины теперь начинались одновременно, а не кто как придет, и заканчивались тоже в одно время. Даже если ты доел раньше или вообще не был голоден — все равно изволь сидеть и ждать, когда все доедят.

Все эти нововведения настолько мне не понравились (особенно учитывая тот факт, что они появились точно после той стычки с троттлистами), что я даже прекратил, а, вернее, и не возобновлял свои вечерние тренировки, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Вместо этого я сосредоточился на том, чтобы изо всех сил изобразить из себя простого, буквально простейшего студента с простейшими студенческими потребностями.

Смотрел фильмы с телефона, делал домашние задания (нарочито долго, конечно же), а главное — гулял с Ванессой. Виктор почему-то почти перестал с ней заниматься (и что-то мне подсказывало, что это «почему-то» связано со всем творящимся вокруг), поэтому вечера у нее стали свободны, и мы много гуляли по территории Академии. Ходили на пляж, на котором никогда не было пусто, ныряли с пирса и гуляли по лесу.

И однажды я решил привести ее в то место, где стоял пересохший фонтан.

Сначала намекнул ей, что хочу показать ей любопытное место, связанное с водой, в лесу — на случай, если она и так в курсе существования фонтана и, может даже, знает о нем больше меня.

Но Ванесса с любопытством спросила, про какую лужу я говорю, поскольку ни рек, ни озер в лесу Академии нет и быть не могло, и я понял — фонтан будет для нее сюрпризом.

Поэтому в четверг, сразу после ужина, когда все студенты разбрелись по своим делам и все исчезли друг у друга из поля зрения, мы отправились к фонтану. Я хорошо помнил дорогу, но она не становилась от этого легкой.

Кустарники, высокая трава и всякие колючки почти не трогали меня, но будто бы не хотели пускать Ванессу — постоянно цеплялись за её одежду и волосы, заставляя девушку тихо ругаться и проклинать все на свете: колючки, себя, кусты, наш поход в эти дебри и, конечно же, меня.

Проклинала она, к счастью, не всерьез, поэтому её бесконтрольная магия не участвовала в уничтожении всего, что ей не нравится. Колючки не превращались в ковровую дорожку, а я — в фиолетовую жабу, и мы просто шли дальше.

— Я больше никогда не поведусь на твои предложения показать мне «что-то стоящее»! — передразнивала меня Ванесса, продираясь через кусты. — Никогда не думала, что ты такой романтик, Марк! Подобные романтические походы в странные места мне не нравятся!

— Поверь, это место действительно стоящее, — ответил я через плечо. — Сама убедишься.

Но, когда мы добрались наконец до фонтана, то оказалось, что всё обстоит совсем не так, как я думал. Это был не просто пересохший фонтан.