Marianne Годы от тебя до меня Твои волосы вьются от моих слез. Синевой своих глаз накрываешь ты стол нашей любви: ложе между летом и осенью. Мы пьем брагу, которую приготовили не я и не ты, не кто-то третий – жадно допиваем остатки. Видим друг друга лишь в зеркалах на дне моря и все быстрее меняем блюда: ночь – это ночь. Она начинается утром и кладет меня рядом с тобой. Die jahre von dir zu mir «Ночью ты была…» Ночью ты была по ту сторону жизни. Но мои слова вернули тебя. Теперь ты здесь. Все теперь – правда, и все – ожидание правды. Стебли фасоли тянутся вверх под нашим окном. Помни о том, кто разрастается рядом и за ней присматривает. Бог, которому оставлены мы, лишь часть, заместитель, рассеянный всюду: смертью всех скошенных он на той стороне прирастает. Взгляд нас уводит туда, с той стороной заводим знакомство. Dein Hinubersein «Ночные стебли…» Ночные стебли из сердец и голов проросли и от слов, что серп говорит, они к жизни припали. Молча, как они, взвеемся мы на миру. Наши глаза нас обманули, желая утешить. Они ищут на ощупь, знак подают в темноте. Пустые, молчат твои взоры в моих. Словно бродяга, подношу твое сердце к губам, потому что к своим ты мое поднесла. То, что пьем мы сейчас, утоляет жажду этих мгновений, нас, таких, какие мы есть, к губам времени подносят мгновенья. Но придемся ль по вкусу? Ни звук и ни свет не проскользнут между нами, и мы говорим: О, стебли, ее стебли, ночные стебли. Aus Herzen und Hirnen «Вот запылал огромный свод…» Вот запылал огромный свод. В нем звезды черные роятся, прорыв ходы. Как галька, затвердел горящий лоб Овна, и меж его рогов, среди поющих завитков, мозг, свертываясь сгустками, как море сердца, прибывает. Но отчего не убегает? Вселенной больше нет, и я несу тебя. Grosse, gluhende wolbung
«Немой осенний запах…» Немой осенний запах. Цветок звезды не сломанным прошел между обрывом и родной сторонкой сквозь твою память. Я неприкаянность почувствовал так остро, что показался себе живым. Stumme Herbstgeruche «.Каждый раз открываешь дверь..» Каждый раз открываешь дверь немного другим ключом. В дом набился снег недомолвок. От того, бьет ли кровь у тебя из глаза, рта или уха, меняется ключ. Меняется ключ, меняется слово. Теперь на него могут налипнуть снежинки. Ветер толкает тебя и сминает в снежок слово и снег. Mit wechselndem Schlussel Ирландское Позволь мне забраться в копну твоих снов, пропусти по тропинкам дремы, разреши сре́зать торф поутру с наклонностей сердца. Irisch «Вокруг горы жизни, исхоженной в бессоннице…» Вокруг горы жизни, исхоженной в бессоннице — потравленная несбывшимся хлебная страна. Ты берешь хлебный мякиш и лепишь нам новые имена. Этот мякиш хочу нащупать, где бы я ни был — у меня на каждом пальце глаз, гладящий землю. Из мякиша земли хочу расти к тебе, держа во рту зажженную свечу голода. Von Ungetraeumtem geaetzt «Я пью вино из двух стаканов…» Я пью вино из двух стаканов и прорезаю зазубрины цезур, как тот, Другой, в Пиндаре. Господь дает нам маленького праведника, как камертон. Из барабана лотереи нам выпадает грош. Ich trink Wein aus zwei Glaesern «Утопи у себя…» Утопи у себя в локтевом сгибе Sink mir weg aus der Armbeuge «Еще тебя вижу…» Еще тебя вижу: дотрагиваюсь до эха щупальцами слов в могиле разлуки. Легкий испуг у тебя на лице, оно вспыхивает, погруженное в меня — туда, где мучительно звучит Никогда. |
