Разогнавшиеся в охотничьем азарте колдуны, что мчались навстречу друг дружке, не успели притормозить и столкнулись на перекрестке, образовав солидную кучу-малу. В начавшуюся свалку вломились танцоры с огнеметчиками, окончательно добавив неразберихи — судя по всему, между колдунами тут же завязалась скоротечная потасовка. А так как у всех наготове были заклинания, то они немедленно пошли в ход: нынче перекресток напоминал поле жестокой битвы с применением всяческой магии, в основном трансформной…

В призрачно-голубом свете, залившем перекресток, там и сям виднелись редкие, топчущиеся на месте фигуры, очень странные, искаженные до невозможности фигуры — словно человека разобрали по частям, а после собрали как придется, не глядя. А еще на перекрестке теперь росли деревья, всякие засохшие елки да осины с растопыренными руками-ветками и испуганно моргающими глазами-дуплами, также хватало и животных, в основном козлов и ослов, бесцельно слоняющихся меж тех деревьев. На ветках, гневно топорща перышки, пищали-чирикали мелкие пичужки — истеричное чириканье при вслушивании звучало крайне нецензурно. Другим колдунам повезло гораздо меньше: кого превратило в блуждающую по полу тень, кого сплющило в плоскую картинку — живой портрет самому себе… В общем, досталось всем!

Над волшебной полянкой-перекрестком жаркими звездами висели неразорвавшиеся фаерболы: проглядывавший между ними алый светильник напоминал кровавое око некоего злого божества, любующегося сотворенным его чадами погромом.

— Отбегались, болезные, — без участия в голосе сказал Ройд. — Теперь можно не торопясь, потихоньку. — И он, поскрипывая снежком, направился дальше по коридору. Клар, напоследок показав зачарованным колдунам фигу, заторопился за сыщиком.

Морозильный коридор с ледяными дверьми тянулся, казалось, бесконечно, конца и краю ему видно не было: Ройд, пока они добрались до следующего перекрестка, успел основательно продрогнуть, что же говорить о легко одетом принце — у того зуб на зуб от холода не попадал.

— Чаю бы тебе сейчас горячего, — посочувствовал Клару сыщик. — Можно и водки, грамммов сто пятьдесят, самое то по морозу!

— Лучше ч-чаю, — обняв плечи руками и заикаясь от холода, ответил принц. — Или опять поб-бегать. Не хочу в-водки!

— Сейчас побегаешь, разогреешься, — пообещал Ройд, выглядывая в поперечный коридор. — Знаешь, что у нас справа за углом? Гостевой холл с выходом на улицу! Видать, его по недомыслию тоже в единое пространство включили… Ну, принц, рванули!

И они «рванули»: впереди Ройд, придерживая шляпу, за ним Клар, звонко стуча мерзлыми подошвами по натертому паркету холла. Но добежать до двери им не удалось — оба споткнулись о низко натянутую поперек зала тонкую веревку, споткнулись, упали и, проехав по скользкому полу, один за другим врезались в стальную плиту выхода. Ройд, лежа на спине, только теперь увидел, что дверь закрыта на засов, а сам засов наглухо заперт висячим замком внушительных размеров. Не иначе как амбарным.

— Что за дурацкие шуточки! — разъярился сыщик, вскакивая на ноги. — Совсем охренели эти колдуны, веревок тут понатянули… маги, блин, с повадками малолетней шпаны! Эй, кошак оборотневый, где ключ? — Ройд обернулся.

Ни кота-оборотня, ни стойки с табличкой «Дежурный администратор», ни мягких кресел в холле сейчас не было. А был длинный стол вдоль стены, под батальными картинами, за столом, уставленным шарами связи, бутылками и тарелками с бутербродами, на обычных кухонных табуретках восседали колдуны в черных мантиях и черных же академических шапочках, четырехугольных, с кисточками. Некоторые колдуны жевали бутерброды, запивая их минеральной водой из высоких стаканов, другие тихо переговаривались между собой, не обращая внимания на беглецов, кто-то, позевывая, с безразличным видом смотрел в шар, словом, колдуны вели себя как бывалые экзаменаторы на изрядно поднадоевшем им обязательном экзамене.

Сидевший по центру стола колдун — крупный, в больших темных очках, с квадратно подстриженной бородой — постучал по стакану карандашом, требуя внимания, встал и, откашлявшись, произнес:

— Итак, господа члены от комиссии! Охота, судя по всему, завершена. Должен сказать, на редкость неудачная охота, м-да-а… Давно я подобного хода безобразий не видел, очень давно! Детский сад, ей-ей, а не продвинутые в грамотную позицию чародеи… Всем, понимаешь, скопом толпы носиться по лабиринту туда-сюда, это ж додуматься надо! Никакой мозговой стратегии, никакой тактики умной мысли…

— Позвольте-с, — робко напомнил сидящий рядом колдун, — но это же была ваша идея по поводу свидетелей! Вот они и бегали вместе, для коллективного освидетельствования.

— Не надо вносить сумятицу в работу самоизбранной народной комиссии, — надменно сказал бородатый. — Вы там что, секретарь и протокол заседания пишете? Ну так пишите себе на здоровье и не лезьте с доморощенной критикой в правильные ряды. Если у вас присутствует нездоровое мнение, то вы лучше молчите, чем дураком казаться!

Колдун-секретарь, сделавший неосторожное замечание, поперхнулся и, покраснев, уткнулся в разбросанные перед ним листы, остальные колдуны, прикрыв лица рукавами мантий, захихикали, опасливо поглядывая на бородатого.

— Опять же имеется мое верное понимание того, что обычников кто-то предупредил, — веско молвил бородатый колдун. — Вредительство на тайном уровне, но мы с этим разберемся и не позволим всяким там… А может, ты вредитель и есть? — с угрозой спросил бородатый у секретаря: тот, совсем уткнувшись носом в бумаги, отрицательно замотал головой. — Ладно, — остывая, сказал бородатый, — живи пока что. Это, между прочим, всех касается! В смысле вредительства. — Сдвинув очки на кончик носа, он обвел присутствующих членов комиссии мрачным взглядом.

Клар, пододвинувшись к Ройду поближе, прошептал ему на ухо:

— А чего у них тут происходит?

— Дурдом происходит, — так же тихо ответил Ройд. — Подведение итогов называется… конкретное наказание невиновных и награждение не участвовавших.

— А что у нас с магореанимированием? — ни к кому особо не обращаясь, спросил бородатый. — Оно в наличии действия или где?

— Работает магореанимирование, — поспешно ответили с дальнего края стола, — все участники охоты уже восстановились, остаточных явлений нет.

— Очень хорошо, — кивнул бородатый. — Так как охота была провалена, то, следовательно, приз награждения… э-э… нет, два приза, за двух обычников!.. вручательно переходят главе приемной комиссии. То есть мне. Вопросы?

Колдуны зашушукались. Наконец самый храбрый поднял руку:

— Уважаемый магатор! Но ведь, согласно основным правилам охоты, главный приз может получить только тот, кто поймал и погасил обычника, никак не иначе…

— Вот, моей веревочкой пойманы, — вальяжно повел рукой в сторону Ройда и Клара бородатый колдун. — Сам натягивал, при свидетелях! Чего ж еще?

— А погасить? — хором воскликнули остальные члены комиссии.

— Развели, понимаешь, препоны, — брюзгливо сказал магатор. — Бюрократизм волокиты устроили! Да нате вам, жалко, что ли? — Он резко махнул в сторону Ройда и Клара рукой, точно воду с пальцев стряхнул: воздух заметно уплотнился, под потолком холла сверкнула зеленая молния, раздался сухой треск. Шляпа на голове Ройда вздрогнула и наехала ему по самые уши, полностью закрыв глаза, что-то тяжелое вразнобой ударило в пол, будто мешки с песком уронили.

— Ой, — сказал кто-то неподалеку утробным голосом, Ройд не видел кто. — С чего оно так? — Ройд вернул шляпу на место, посмотрел на колдунов и принялся ржать самым неприличным образом, Клар, схватившись за живот, вторил ему.

Стол приемной комиссии — вместе с шарами связи, стаканами, бутербродами и протоколами — исчез. Также исчезли и табуретки, на которых восседали колдуны. Но самое забавное состояло в том, что заодно с членов комиссии исчезла вся верхняя одежда, одни трусы да майки остались: лежавшие вповалку колдуны напоминали посетителей медвытрезвителя, из-за наплыва клиентуры временно сложенных у стенки.