Вечерние сумерки в Каракумах. По авансцене проходят  К о в ш у т  и  М е р е д.

К о в ш у т. Пока все идет хорошо, Меред. Чабаны поняли тебя, а главное — поверили. Ты — молодец, сумел убедить их.

М е р е д. Ладно, ладно, не очень-то расхваливай меня. Сглазишь.

К о в ш у т. Тебе удалось зажечь их сердца надеждой. Уверен, эти люди пойдут за тобой в огонь и в воду.

М е р е д. Да, думаю, на наших чабанов можно положиться. Боевые ребята!

К о в ш у т. Раз можно положиться, не пора ли начинать?

М е р е д. Не горячись, Ковшут. Для борьбы нужно оружие. С кулаками на врага не бросишься.

К о в ш у т. Для начала можно пойти и с кулаками. Уничтожим нескольких — вот тебе и оружие.

М е р е д. Так нельзя.

К о в ш у т. Почему?

М е р е д. Наивная ты душа, Ковшут. Борьба предстоит серьезная. Некогда и я рассуждал по-твоему. Жизнь переучивала. К революционной работе я приобщился в Питере. Как началось? Однажды мой близкий друг Сергей Сорокин взял меня на сходку молодежи. Говорили о свободе, равенстве, справедливости на земле. Честно говоря, многое я тогда не понял. Потом спрашивал у Сергея — он объяснял. Заставил меня прочесть несколько серьезных книг. Еще были сходки, еще были книги. Постепенно я втянулся в революционную деятельность. У меня появилась благородная цель в жизни: сделать всех людей на земле счастливыми, уничтожить социальное неравенство между людьми. Случилось так, что двух наших товарищей исключили из университета. Можно сказать, ни за что ни про что. В знак протеста мы организовали во дворе университета митинг.

К о в ш у т. Молодцы!

М е р е д. Университетское начальство вызвало жандармов. Митинг, конечно, разогнали. Организаторов митинга обвинили в тайной связи с большевистской организацией Питера. Многих выгнали из университета, многих отправили в ссылку, в том числе и меня. Там, в сибирской глуши, я познакомился с Иваном Трапезниковым, профессиональным революционером-ленинцем. Он был моим самым толковым учителем в жизни.

К о в ш у т. Так ты и в Сибири побывал, Меред? Холодно там, наверное?

М е р е д. Побывал, дружище, побывал. Когда свергли белого царя, нас освободили. Мы вернулись в Питер. Мне и Трапезникову дали специальное задание — направили сюда, в Туркмению.

К о в ш у т. Специальное задание?! Ого! Да, я вижу, голова у тебя толково работает, брат! Молодец ты!

М е р е д. Но и мы с тобой, Ковшут, не избежали ошибки. Не следовало нам связываться с Мовлямом у Змеиного колодца. Только обозлили, насторожили его. Надо было действовать с головой.

К о в ш у т. Но ты видел?.. Я одолел его.

М е р е д. И все-таки в настоящий момент Мовлям сильнее нас. Не забывай этого.

К о в ш у т. Но мы проучили его, щелкнули по носу! Меня удержало еще то, что я уважаю тебя, Меред, а не то бы…

М е р е д. Прошу тебя впредь не поступать опрометчиво, Ковшут. Будешь делать только то, что я скажу. Договорились?

К о в ш у т. Обещаю, брат.

М е р е д. Пустить в ход кулак всякий может, для этого не требуется-большого ума. А теперь идем, Ковшут! До следующего колодца еще шагать и шагать!

Меред и Ковшут уходят.

Открывается занавес. Часть двора и комната в доме Конурджа-бая. Вечер. Горит керосиновая лампа.

На ковре сидят  Г ю л я л е к  и  Д ж е р е н. Гюлялек показывает Джерен книгу.

Г ю л я л е к. Ох, Джерен-джан, видела бы ты, как запросто читает наш Меред эти книги!

Д ж е р е н. Неужели это так интересно — читать книги? Для чего они нужны людям, книги? Что в них, Гюлялек? Не представляю.

Г ю л я л е к (пожимает плечами). И я не знаю. Но Меред сказал мне: «Погоди, сестренка, придет время, я и тебя научу читать».

Д ж е р е н. Конечно, Гюлялек, научишься. Раз Меред сказал…

Г ю л я л е к. И ты научишься, Джерен. Раз другие читают, и мы, наверное, сможем.

Д ж е р е н. Тебя-то научит твой брат, а вот кто меня?

Распахивается дверь. Входит, пошатываясь, М о в л я м.

М о в л я м. Воды… Дай воды, сестра! Гюлялек. Что с тобой, Мовлям? Кто порвал твой халат? Где ты был?

М о в л я м. Не твоего ума дело! Воды — скорее!

Г ю л я л е к. Сейчас (Убегает.)

Джерен идет следом за ней.

М о в л я м. А ты куда? Подожди! (Пытается схватить Джерен за руку.)

Д ж е р е н. Не трогай меня! (Убегает.)

М о в л я м. Далеко не убежишь, глупышка!

Входит  К о н у р д ж а - б а й.

К о н у р д ж а - б а й. О аллах, аллах! Что это значит, Мовлям? Что произошло, сынок? Что за вид?

М о в л я м. Постой, отец, дай немного прийти в себя. Пить хочу — умираю!

К о н у р д ж а - б а й (кричит). Эй, вы, там! Сдохли, что ли? Дайте воды!

Входит  Г ю л я л е к, ставит на ковер кувшин с водой и тотчас уходит. Мовлям жадно пьет из горлышка кувшина.

Ну, так что случилось, Мовлям? Рассказывай!

М о в л я м (зло). «Что случилось, что случилось»!.. Дом твой обрушился на твою голову, отец!

К о н у р д ж а - б а й (растерянно смотрит по сторонам). Мой дом? Обрушился? Где? Какой дом? Что ты мелешь? Кто обрушил его?

М о в л я м. Твой младший сын.

К о н у р д ж а - б а й. Меред?

М о в л я м. Кто же еще?

К о н у р д ж а - б а й. Объясни.

М о в л я м. Как ты велел мне, я пошел следом за Мередом и Ковшутом. Настиг их у Змеиного колодца. Они собрали вокруг себя чабанов-голодранцев и призывали их взбунтоваться против тебя. Против нас!

К о н у р д ж а - б а й. Какой позор! Бессовестный сын! Да накажет его аллах!

М о в л я м. Наглецы! Они подняли на меня руку! Смотри, что они сделали со мной, отец! (Показывает разорванный халат.) Будь я проклят, если сегодня же не отправлю на тот свет обоих!

К о н у р д ж а - б а й. Не горячись, сынок, не горячись! Сейчас мы все спокойно обсудим. Иди приведи себя в порядок, переоденься. Пошли на мою половину.

М о в л я м. Что тут обсуждать? Все ясно, отец. Или мы — их, или они — нас. Я пристрелю обоих!

Мовлям и Конурджа-бай уходят. Появляется  Г ю л я л е к.

Г ю л я л е к. О аллах, они убьют Мереда! Они убьют обоих! Надо предупредить их.

Входит  А х м е д.

А х м е д. Гюлялек, сестра, что случилось? Что произошло? Чем ты встревожена?

Г ю л я л е к. Я сама толком ничего не знаю. Но ты должен помочь мне, Ахмед-джан.

А х м е д. Что надо сделать, Гюлялек? Я готов.

Г ю л я л е к. Как можно скорее найди Мереда и Ковшута. Предупреди их: отец и Мовлям затевают что-то недоброе против них.

А х м е д. Гюлялек, прикажи мне: умри — я умру! Все сделаю, сестра. (Хочет уйти.)

Входят  М е р е д  и  К о в ш у т.

К о в ш у т. Гюлялек, где Джерен?

Г ю л я л е к. О аллах, это вы?

М е р е д. Гюлялек, что случилось? Почему такая встревоженная?

А х м е д. Меред-джан, тебе и Ковшуту надо исчезнуть на некоторое время. Быстро уходите отсюда, Мовлям замышляет недоброе против вас.

М е р е д. Этого следовало ожидать.

К о в ш у т. Меред, нет смысла идти на попятную. Воевать так воевать, брат!

А х м е д. Заклинаю вас аллахом, уходите поскорее. Иначе случится непоправимое…

Г ю л я л е к. Да, да, уходите, оба погибнете!

Вбегает  Д ж е р е н. У нее испуганное лицо.