Т а б и б  К е м а л (бьет себя ладонями по голове). Ох, грешен я! Грешен!

В и з и р ь. Не кори себя, не кори, старик! Будь мудрым! Смотри на вещи шире! Ты выполнил свой верноподданнический долг!

Т а б и б  К е м а л. Раз вы считаете, что выполнил, тогда отпустите меня на волю. Я хочу домой, визирь! Меня ждут люди, больные!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Не спеши, не спеши, чудодейственный лекарь! Хоть мы и сами очень спешим. Во-первых, вот тебе за труды. (Кидает на землю несколько золотых монет.) Во-вторых, мы хотим заключить с тобой еще одну сделку.

Т а б и б  К е м а л (ногой отбрасывает монеты в сторону). Рябой Реджеб, я не купец!

В и з и р ь. Не сердись, не сердись, Табиб Кемал! Нам известно твое бескорыстие, твоя порядочность. Его величество наш шах-ин-шах очень сожалеет, что ему пришлось рассердиться на тебя. Но что поделаешь? Такая уж у него работа! Такая профессия. Шах!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Да шах — и мат! (Хохочет.) Между прочим, дорогой Табиб Кемал, его величество просил нас передать тебе большой-пребольшой привет и низко кланяться.

Т а б и б  К е м а л (с горькой усмешкой). Привет передал? Просил низко кланяться? Удивительно!

В и з и р ь. Он пообещал также построить лечебницу на сорок и одну келью для оказания помощи больным нашего государства. Просил нас сказать тебе об этом, старичок.

Т а б и б  К е м а л. Если бы каждый правитель всегда честно выполнял свои обещания, мир давно бы превратился в благодатный рай!

В и з и р ь. Однако, Табиб Кемал, мы спешим. Мы должны передать тебе еще одно поручение нашего четырежды луно- и солнцеликого! Последнее!

Т а б и б  К е м а л. Что за поручение? Говори, визирь. Я внимательно слушаю.

В и з и р ь. Не все спокойно на границах нашего государства, старик. Особенно шаха беспокоит наш южный сосед… этот самый… Ну, ты знаешь, кого я имею в виду… Короче, возможна война. А в войне, старик, выигрывает, сам знаешь, тот, у кого больше войска, чьи воины лучше вооружены. Понятно, да? А казна шах-ин-шаха почти пуста. Торговые отношения с соседями в последние месяцы сведены, можно сказать, к нулю. Словом, надо помочь казне, Табиб Кемал!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Надо, надо! Помоги, старик! Или ты не патриот?

Т а б и б  К е м а л (недоуменно). Чем же я могу помочь? Не понимаю…

В и з и р ь. Чудотворец, способный превратить человека в зверя или камень, может, надо думать, превратить того же человека и в слиток золота. Всем известно, Табиб Кемал, ведь ты немного и волшебник!

Т а б и б  К е м а л (возмущенно). Превращать живого человека — в слиток золота?!

В и з и р ь. Да, а что?

Т а б и б  К е м а л. Нет, нет! Даже говорить об этом — страшный грех! Да, я немного волшебник, но ведь добрый. Прошу тебя, не забывай этого, визирь! Губить человека?! Губить бессмертную человеческую душу?! Как можно?!

В и з и р ь (с усмешкой). Сразу видно, старик, что ты не государственный деятель! Как многие философы, ты, Табиб Кемал, переоцениваешь душу и жизнь человека. О каком грехе ты толкуешь? Выполнив эту просьбу шаха, ты окажешь тем самым и ему лично, и всем его подданным неоценимую услугу. Подумай, ведь в наших темницах томятся тысячи пленных, всевозможного рода проходимцы, сомнительные личности, воры, смутьяны, покушавшиеся на жизнь шах-ин-шаха и жизни нас, его вернейших слуг, и прочие преступники. Да, томятся! А кому от этого польза? Им? Нет. Нам? Тоже.

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. В наших темницах-зинданах, старик, заживо гниют твари, поднявшие руку на шахскую власть! Их надо бы убивать и убивать! Легче содержать огромное войско, чем прокормить всю эту ораву. Одной воды за день они пьют столько, что нужна целая река. Но ведь им и есть иногда тоже что-то надо, согласись, старик. Одно разорение для казны!

В и з и р ь. А если всех этих бездельников превратить в золотые слитки, то, во-первых, они сами избавятся от каждодневных мучений, а во-вторых, в шахской казне вырастут горы золота, отчего наше государство станет еще могущественнее!

Т а б и б  К е м а л (взрывается возмущением). Вы оба — не люди! Вы — звери! Вы — шайтаны!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Ах ты, старый пес! (Бьет Табиба Кемала плетью.)

Т а б и б  К е м а л. Шайтаны! Шайтаны! Шайтаны! Но знайте, со дня образования мира, с момента появления человека на земле еще не было такого, чтобы черная сила закабалила людской разум, сделала бы его своим послушным рабом!

В и з и р ь (зло смеется). Хорошо, ты уговорил нас, старик! Мы не будем превращать тебя в послушного раба! Ты сгодишься нам и непослушным! Мы сделаем тебя слепцом с вырванным языком! У Рябого Реджеба большой опыт в подобных операциях. Он набил себе руку на этом. Но твои знания, твоя голова по-прежнему будут служить нам. Мы заставим тебя! (Начальнику стражи.) Эй, Реджеб, хватай этого выжившего из ума старого пса! Проткни ему глаза своим кинжалом! Вырви язык!

Начальник стражи кидается к Табибу Кемалу.

Лекарь хватает желтый кувшин и бьет им начальника стражи по голове. Кувшин разбивается. Визирь приходит на помощь начальнику стражи. Завязывается драка.

Табиб Кемал, изловчившись, вырывается, хватает голубой кувшин, размахивает им.

Т а б и б  К е м а л. Не подходите ко мне, шайтаны! Не подходите — или превращу вас в камень!

Визирь бьет палкой по голубому кувшину. Кувшин разбивается, у него отваливается днище.

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и (набрасывается на Табиба Кемала, валит его на землю, начинает душить). Смерть ему! Смерть! Он никогда не будет с нами! Смерть упрямцу!

В и з и р ь. Не трать на него силы, Реджеб! Угостим-ка лекаря его же снадобьем! (Поднимает отвалившееся дно голубого кувшина.)

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Осталось что-нибудь?

В и з и р ь. Немного есть. Держи его покрепче!

Начальник стражи и визирь насильно вливают в рот Табиба Кемала остатки зелья, превращающего человека в камень.

Табиб Кемал издает жалобный вопль.

Визирь и начальник стражи отбегают в стороны.

Т а б и б  К е м а л. О аллах, холодеет кровь в жилах!.. Я погибаю… Изверги!.. Шайтаны!.. Шай…

Табиб Кемал превращается в валун голубого цвета, похожий очертаниями на человеческое тело.

В и з и р ь. Вот так-то, старый пес!.. Считай, ты попал в яму, которую рыл для другого.

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Жаль, мы остались без волшебного снадобья! (Осторожно поднимает осколки желтого кувшина.) Все сразу же испарилось.

В и з и р ь. Да, это зелье могло бы сослужить нам службу — превратить придурочного шахского сынка Шахина в полного осла! Но ничего! Во всех случаях ему не видать папашиного трона, как своих ослиных ушей! В ближайшее время, Реджеб, мы должны сделать так, чтобы наш солнцеликий переселился к дьяволу в ад. Он это вполне заслужил! И тогда шахом становлюсь я. А ты — моим визирем!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Может, он еще не околел окончательно, этот упрямый старый пес? (Обнажает меч, бьет им по голубому валуну.)

Валун исторгает столб огня.

В и з и р ь (задумывается, после паузы). Какой все-таки волшебной силой обладал этот лекарь! Какими знаниями! Жаль, что мы потеряли его! Поторопились мы, Реджеб! Дураки!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и (чешет затылок, кивает головой). Что да, то да — погорячились мы, визирь! Но дело сделано. До восхода солнца остается совсем немного. Шах ждет нас. Ждет Мамеда…