***

Рем ожидал чего угодно: шприцы, уколы, даже клизму. Но Кана сперва поставила перед ним планшет с огромным текстовым файлом. Если распечатать, то можно было этой писаниной стены с двух сторон обклеить.

— Это что?

— Это соглашение, — она мотнула файл вниз, к крошечной графе для подписи. — Я не могу ничего сделать, пока нет подтверждения, что все происходит добровольно.

— А что ты собираешься делать? — откашлялся он.

— Мне нужно, чтобы ты съел таблетку, а я измерю активность твоего мозга. Посмотрим, как таблетки влияют на дислексию. Ну и на другие процессы в организме. Если ты не против, я бы хотела получить еще доступ к твоим показателям сердца и еще нескольких систем.

Молодой человек только фыркнул и быстрым движением поставил росчерк в конце документа.

— Фигня какая. Сколько ж нужно подписей поставить, чтоб аппендицит вырезать. Или там… почку…

— Зависит от того, насколько это легально, — пожала плечами Кана.

Она замерила его показатели после почти двенадцати часов сна и кивнула, разрешая проглотить белую сладковатую «витаминку». Затем синхронизировала свой планшет с его трекером и принялась рассматривать поскакавшие по экрану цифры. Рем сидел неподвижно, чувствуя, как желудок сжимается вокруг таблетки. Бурлили китовьими песнями остатки кофе. Ощущения были так себе. Потом сердце знакомо пропустило удар и зашлось снова, руки на несколько секунд пронзила дрожь, а потом они стали привычно-подвижными, перестали и вовсе трястись, как два идеально отлаженных механизма. Кажется, даже дышать стало легче и вес тела перестал ощущаться.

Кана нахмурилась, глядя за цифрами.

— Что там?

— Странность, — хмыкнула она и показала Рему планшет. Цифры складывались в длинные стройные графики, они тянулись нитями через весь экран, то и дело завязываясь узелками. Потом их движение замедлилось, графики стали меняться все меньше и меньше, пока не пришли к стабильности. Кана еще раз ткнула на экран — всплыла картинка мозга с подсвеченными извилинами.

— Я в этом не силен, я больше по ПО.

— Смотри, — она ткнула еще в одно окно. Появилась схемка таблетки. — Я разложила ее на химический состав. Ожидала увидеть наркотики или что-то стимулирующее, но ничего подобного. Это просто сильно сконцентрированные витамины и микроэлементы, они работают как нормальные витамины, только сильнее и быстрее. Не вызывают привыкания. Даже вот… никак не воздействуют на систему мотивации и награждения или кору головного мозга. Никакого состояния искаженного сознания или изменений восприятия.

— Ну и…?

Она снова попросила его написать свое имя в новом окне. Рем справился безукоризненно.

— Не понимаю. Там есть кофеин, немного хрома для угнетения аппетита, фруктоза для стимуляции…

— Да хрен его знает. Тебе это важно вообще? — нахмурился Рем. — Если надо, чтоб я жрал эти таблетки, ну, значит буду. Хрен ли делать?

Кана продолжала смотреть в экран. На мониторе «Кассандра» вырисовывала график прогноза показателей здоровья.

— Ну что там?

Тяжелый вздох вместо ответа.

— Что? — стиснул зубы Рем.

— Все… странно. В общем, долгосрочный постоянный прием может привести к износу организма, как… очень тяжелые наркотики. К тому же угнетение репродуктивной функции, нервной системы, риск развития диабета. И это только навскидку. Как ты…? У тебя нормальные показатели.

— Работа вчерную, — хмыкнул Рем. — Риска для здоровья меньше, если не учитывать высоких шансов умереть в перестрелке с полицией.

Кана покачала головой.

— Тебе нужны данные тех, кто работает на плантациях и в других биосферах, — добавил Рем. — Мы с Дез везучие.

— Это точно, — кивнула она. Открытие расползлось по телу едкой тревогой. Во рту стало горько. Еще и захотелось тут же написать Тимидо, рассказать о наблюдении.

— Да ты не психуй, — только и смог сказать Рем. — В Нижнем ранняя смерть — не проблема. Уже привыкли. Надо будет сказать Тай, чтоб завязывала с этой дрянью.

— Кому?

— Тай. Это моя… ну, ты ее видела. Блондинка такая. Жрет эти таблетки только в путь.

Кана кивнула. Рем тряхнул рукой с трекером, прерывая соединение. Экран затемнился, а ученая все равно продолжала смотреть в свое отражение на темном стекле.

— А ты никогда не хотел дожить до старости? — спросила она. На Островах это было главной целью каждого жителя. Тысячи людей старались поддерживать свое здоровье, чтобы ходить на работу, нянчить внуков и детей, вносить свой вклад в жизнь общества. Рем присвистнул.

— Хрен его знает. Чего мне там делать? Глаза уже не те, из жопы песок сыпется, руки дрожат. Ты видела наших стариков?

Кана помотала головой.

— Вот и я нет. Они нахрен никому не нужны. Молодые тоже не очень, но хоть сколько-то. А какой смысл? — он почесал голову, словно пытаясь докопаться до какой-то сложной и очень важной мысли. Но сказал только. — Ну, нахрен.

И поднял с подлокотника свой планшет. Открыл страницы и принялся читать. Теперь информация лилась к нему в мозг прямым мощным потоком. Он прикрыл глаза, представляя открывавшуюся ему картину мира. Лабиринты системы, по которым он бродил последние годы, отдалялись, превращаясь в светящиеся точки в бесконечной темноте. Система мониторинга, финансовая система, система безопасности, базы данных сверкали, как россыпь звезд. Если присмотреться, можно было разглядеть, что это мерцание — быстрая смена данных. А в центре была огромная пульсирующая звезда — «Кассандра». И от каждой системы к ней лились огромные потоки данных, а она поглощала их, преобразовывала в новую картину. В будущее. Это было так грандиозно, что у Рема даже перехватило дыхание. Словно он впервые взглянул на небо и осознал, что жизнь течет во всем мире, а не только в его голове и теле, отбиваемая ударами сердца.

Он так и сидел, пока Кана не поставила перед ним чашку зеленоватой водички. Рем отвлекся от игры фантазии.

— Что это?

— Чай. Поможет успокоить нервы, — сказала она. — Ты как-то странно завис.

— Бывает, — хмыкнул он и сделал глоток. На языке и зубах осел зеленый налет, на вкус отдававший чем-то прелым. Рем скривился.

— Это полезно, — сказала Кана.

— Ага. Про «витаминки» нам также говорили, — усмехнулся Рем. — Права была ма, когда говорила жрать их поменьше.

— Она была хорошей женщиной? — улыбнулась Кана. Рем пожал плечами.

— Слегка без башни. Ну, мы в нее вместе с Дез. А так да, всегда всем помогала, чего бы ей это ни стоило, — сказал он, чувствуя, как под ребрами завязывается тоска.

— А ваш отец?

— Умер, — быстро ответил Рем и погасил экран.

Моргнули часы. День уже обернулся вечером, над городом начали сбавлять освещение. Кана, очевидно, хотела спросить что-то еще, но дальновидно промолчала. Она открыла файл с текстом своей книги и принялась бродить по строчкам взглядом, то убирая, то добавляя слова. На счетчике то и дело менялось количество символов и строк. На секунду Кана выделила весь текст, сотни страниц, и задержала пальцы над всплывшей командной строкой. Взгляд застыл на кнопке: «Вырезать». Тягучий соблазн закрутился под самыми кончиками пальцев. Вот так просто сносишь все подчистую, и дело с концом. Уничтожаешь все файлы из памяти, облака и корзины, и начинаешь с чистого листа жизнь, никак не связанную со словами. Просто живешь изо дня в день и несешься в будущее, не задумываясь о том, какой след останется после тебя среди сотен тысяч отпечатков чужих жизней. Так легко…

Она увела руку в сторону и встряхнула головой. Сняла выделение и провела пальцами по волосам. Рем проводил это движение взглядом, но ничего не сказал.

Кана отлистала текст к неоконченной главе, над которой сидела уже месяц, и снова погрузилась в хитросплетение слов. Она наклоняла голову то вправо, то влево, подносила к губам чашку с кофе и тут же отставляла в сторону, не сделав и глотка. В конце концов от перенапряженной позы начало тянуть спину и плечи. Девушка откинулась назад и уткнулась взглядом в потолок. Хотелось уснуть, чтобы день наконец прошел.