Рем уложил сестру на кровать и потормошил ее за плечо. Хотелось сказать что-то в духе: «все будет хорошо», но достаточно было взглянуть на Дез, чтобы понять — одно слово, и она заедет ему с ноги в челюсть. Девушка перевернулась на бок, так, чтобы не видеть склонившихся над ней лиц и тяжело задышала, пытаясь сдержать волну подкатывавших к горлу рыданий.

Пружины матраса скрипнули, и кто-то улегся рядом. Дези с силой втянула сопли и пробубнила: «Свали, Рем».

— Это я, — тихо подала голос Кана. Ее крошечная рука мягко легла на плечо Дезире. — Я просто побуду рядом. Но если ты захочешь поговорить…

— Нет, — хмыкнула Дез, но сжалась калачиком и вжалась спиной в живот и грудь Каны, позволяя девушке обнять себя. Кана просунула руку ей под голову и принялась мягко перебирать кудри.

— Знаешь, у меня дома нейросеть сама определяет, кем тебе стать, когда ты вырастешь, от кого рожать детей, как одеваться, какие витамины принимать.

— Заебись система.

— Многие так думают, это правда. Но оказавшись здесь, пообщавшись с вами я поняла, что это ужасно несправедливо. «Кассандра» планирует весь наш путь, определяет, с кем мы будем расти и общаться, она… закладывает даже социальный фон. То есть ты всегда оказываешься в окружении «правильных людей», которые не сомневаются в правильности ее решений. А тут все иначе. Ваша жизнь похожа на хаос, но в ней столько возможностей. Столько шансов встретить настоящих людей, а не тех, кто уже наполовину машины.

— Я, конечно, очень внимательно слушаю, что ты там болтаешь, — Дези отлепила от подушки заплаканное лицо. — Но я нихрена не понимаю, что ты несешь.

— Как бы тебе ни было тяжело, ты всегда можешь выбирать, кем тебе быть и за что бороться, кого любить, и кого ненавидеть. Ты свободнее сотен людей, которых я знаю. Ты и твой брат, — улыбнулась Кана, проводя ладонью по ее лицу. — И так будет, пока вы живы.

— Так! — раздался крик Веры. — Подберите сопли и дуйте сюда! Что-то происходит!

***

Вся техника словно взбесилась. На всех экранах, фасадах и мониторах всплывали фотографии, видео, весь архив — и убрать его было невозможно. Даже высочайшее распоряжение губернатора не помогало остановить эту кибератаку. Как только кто-то убирал файл или обновлял монитор, атака возобновлялась с утроенной силой. Люди выходили на улицы и, постепенно, до них доходила суть произошедшего. Они толпились, стягивались к центру города, точь-в-точь как толпа в Нижнем городе. Они запускали стримы, заполняя эфир, «воруя» зрителей у центрального канала. Тут же у каждого второго обнаружились знакомые и родственники, оказавшиеся свидетелями злодеяний Никколо. Они кричали и требовали, они забрасывали мусором окна Дворца Ученых и центральных зданий.

То тут, то там, в толпу врывались полицейские, но вскоре они просто стали ее частью. Тогда выпустили дронов. И люди схлестнулись с металлом. Сколько каналов ни пролистай, вскоре они все оказались об одном: слезоточивый газ, крики, вспышки света, клубы дыма, бугещие люди.

А потом все затихло. Сигнал пропал. Лас-Риас, когда-то свободный и живой, погрузился в молчание.

— Они отрубили связь! — вскрикнул Рем, подрываясь с дивана.

— Их всех перебьют, — протянула Дез. Кана тут же окутала ее объятиями. Она долго смотрела вперед, а потом с тяжелым сердцем произнесла.

— А что, если мы…?

— Попытаться стоит, — уловила ее мысль Вера. — Только в этот раз без плана. Чистая импровизация.

«Открыть ворота, включить связь, найти Никколо — делов-то», — повторял про себя Рем. Все разворачивалось слишком быстро. Они собрались и, как были, направились к переходу в Верхний город. Вера, конечно, удивилась, когда он разблокировал дверь мастер-ключом, полученным от Ривы, но никак это не комментировала. Их маленькую команду сковало молчание, и никто не решался его нарушить, чтоб не спугнуть решимость, с которой они двигались вперед. Плана, как такового, не было. Была только цель и единственное желание — чтобы все это закончилось.

Проход напоминал ливневку, по которой Гектор вывел их из города. Шаги разлетались гулким эхом, но чем дальше они проходили, тем громче становились звуки погрузившегося в беспорядки Верхнего города. Люди кричали, скандировали, требовали. Наконец, они добрались до тупика, освещенного скудной россыпью пятен, пробивавшихся через решетку над их головами. Слабо поблескивали металлические скобы-ступеней, приглашая подняться наверх.

Рем обернулся к следовавшим за ним женщинам.

— Надо будет разделиться.

— Мы с тобой пойдем во Дворец науки. Оттуда, скорее всего, получится открыть ворота и включить связь, — сказала Вера.

— Дези с нами, — сказал Рем.

— Я с Каной. Хочу посмотреть Никколо в глаза, — поджала губы девушка. Кана взяла ее за руку и с холодной уверенностью взглянула на Рема.

— Все будет хорошо. Я присмотрю за ней, — пообещала она.

— Вы даже не знаете, где его искать.

— Он со своими приближенными, скорее всего, заныкается в баре, — сказала Вера.

— Такому человеку больше подходит какой-нибудь личный бункер, — хмыкнула Дез. Вера покивала.

— Приватная комната номер двадцать четыре.

Кана дернулась и тряхнула головой.

— Ну все, — хлопнула в ладоши Вера, залпом осушая прихваченную из убежища Тимидо банку. — Обнимаемся и лезем.

***

Наверху было громко. Суетно. То и дело мерцали вспышки — видимо, дроны распугивали толпу. Люди разбегались, перегруппировывались и ревущим роем направлялись дальше по улицам. Это было какое-то безумие. Кто-то терялся в толпе, кто-то орал, смятый давкой.

Они вылезли из ливневки в густых зарослях плодовых деревьев. Рем осмотрелся — совсем рядом из-за ветвей показались крыши знакомых домиков.

— Там твой дом, — указал Рем Кане. Девушка возбужденно улыбнулась и облизнула губы.

— Отлично. За мной.

— А если там кто-то есть?

Но она не слушала, и уже бежала к зданию. Дези рванулась за ней. Рем хотел была последовать за ними, но Вера удержала его за шиворот и втянула обратно в заросли. Вовремя. Стоило девушкам показаться на дорожке, их тут же окружили дроны и принялись зачитывать их права. Рем чертыхнулся, но Вера положила руку ему на затылок.

«Все нормально. Их доставят прямиком к Никколо. У девчонки котелок варит, что надо», — хмыкнула она и, пригнувшись, повела Рема за собой, через соседние улицы, пока они, наконец, не выбрались к трамвайным путям и не влились в спасительную толпу.

Сопротивление в Верхнем городе было куда активнее, чем в Нижнем. Видимо, сказывался уровень жизни: сытые и выспавшиеся люди, имевшие что-то вроде ценностей, активнее защищали то, что им дорого, и с десятикратной яростью мстили за обман. Толпа требовала сместить и судить Никколо, открыть ворота и впустить в город людей из Нижнего, а потом и вовсе отключить систему рейтинга и мониторинга. Людей стало так много, что дроны уже едва могли втиснуться в толпу, и люди окружали их, раскачивали, толкали, пока те не выпускали слезоточивый газ, но это только сильнее распаляло людей.

Протискиваться через это месиво было трудно. Рем и Вера по очереди буксировали друг друга, пока не встали в «пробку» возле дворца науки. Там толпа застыла и лишь медленно покачивалась в такт выкрикам, прокатывавшимся по ней волнами. Рему и Кане пришлось поработать локтями, протискиваясь вперед.

— А тут какого-нибудь тайного хода нет? — едко поинтересовался Рем.

— Хуй его знает, я тебе не энциклопедия по истории города, — фыркнула Вера. — Посторонись!

Она с силой пихнула появившегося из ниоткуда парня. Тот обернулся. Его взгляд лишь на секунду задержался на Вере и тут же перескочил на Рема. На лице мелькнуло узнавание.

— Это он! Смотрите! Это тот парень из новостей! Это он!

Толпа загудела, отворачиваясь от научного центра и переключая внимание на Рема. Они свистели и аплодировали ему, как будто он был какой-то знаменитостью. В воздух полетели кулаки и выкрики: «Свобода, равенство и братство!» Рем хотел было дать заднюю, но Вера тут же подсуетилась и удержала его за шиворот.