Да, этот жест мне знаком!

Обхватываю его запястье своей правой рукой, осторожно сжав. Как уже заметил, в силе я умудрился прибавить, но пока не ясно насколько. Лучше быть аккуратным, а то ещё переломаю кого-нибудь по случайности.

Хм, судя по всему, я всё-таки ошибся. На смуглом лице своего спутника различил удивление, но он быстро справился с ним и рассмеялся, также сжимая моё запястье.

— «Куба? Нет, ты же белый! Э-э… Я плохо знаю, чего там в Европе из „таких себе“ стран, откуда люди бегут в Америку. Ребят, подскажите!» — В конце своей тирады он разжал руку, позволив мне поступить аналогично, а потом обернулся к остальным.

— «Албания!» — выкрикнул один из парней, отрываясь от своей настольной игры.

— «Сербия, Монголия, Болгария, Черногория, Румыния!» — слышались выкрики от всех подряд, что заставило меня прищуриться. Уж не какая-то ли это проверка? Решили испытать новичка? Хотят драться?

Однако стоящий передо мной человек не создавал ощущения того, кто собирается сражаться. Он был расслаблен и спокойно смотрел то на людей за своей спиной, то на меня.

Он так уверен в своих силах? А может, он герой или колдун?

Последнее было сомнительно. Он ничем не выделялся и жил в бедняцком бараке. В то, что сюда попал герой, тоже не особо верилось.

— «Что, всё мимо?» — вновь что-то спросил он у меня.

— Не знаю языка, не говорю на нём. — Слова прозвучали на редкость раздражённо. Просто… уже не первый и даже не десятый раз вынужден их произносить!

— «Полегче, парень! — выставил мой собеседник ладони вперёд. — Я лишь хотел предложить тебе подработку. От государства работы не дождёшься, и максимум, на что можно рассчитывать — стать уборщиком в какой-нибудь вшивой забегаловке. У нас есть вариант поинтереснее. Впрочем, вижу, слова ты не понимаешь. Смотри, — он вытащил из кармана мятую серо-зелёную бумажку. — Баксы-то тебе знакомы?» — Он усмехнулся.

Вещичка была достаточно приметная. Сразу вспомнил, что похожими бумажками расплачивался пожилой стражник в магазине. Значит, он предлагает мне деньги? Но за что?

— Что нужно делать? — спрашиваю его. А чего бы и нет? Какие ещё у меня были планы? Помыться и спать? А потом? Сидеть и ждать, пока сюда вновь наведается стража? И сколько ждать? А если не наведается? Приставать к остальным, пытаясь выучить язык? Так им что, делать нечего? Вряд ли кто-то будет учить меня просто так! Друзей или знакомых у меня здесь тоже не завелось. Пока что. А раз так, то почему бы не воспользоваться предложением? Труда я не боюсь, устать или перенапрячься тоже. Так что…

— «Полагаю, это значит „да“? — Он пожал плечами. — „Работа!“ Понимаешь меня? — смуглый мужчина нахмурился, а потом его взгляд упал на тумбочку. — О, придумал!»

Он схватил тумбочку и легко поднял её на уровень груди. Посмотрел на меня, улыбнулся, а потом опустил предмет интерьера на пол.

— «Работа! — воскликнул он, указывая пальцем. — Парни, сделайте рисунок! Я хочу напрячь эту машину вместо Нестора, который надорвал спину на прошлой неделе и до сих пор лежит в больничке. А у нас из-за этого торможение по графику! Премия слетит, как не хер делать!»

Пришлось ненадолго задержаться с собственным омовением, но парни неожиданно дружно принялись объяснять мне, чего именно хотят. Судя по грубым и очень хреновым рисункам, мне предлагалось носить какие-то ящики, за что я смогу получить деньги. Хех, самая дешёвая и низкооплачиваемая работа… Подходит на первое время.

— Согласен, — киваю им, а потом показываю на рисунок. — «Работа»! — повторяю слово, которым они это называли.

По комнате пронёсся восторженный рёв.

— «Боже, ну и акцент, — со смехом произнёс мужчина, показавший мне купальни. — Впрочем, я рад, что этот парень не такой уж пропащий, как казался на первый взгляд».

— «У тебя все пропащие, дядюшка», — улыбнулся ему мой собеседник.

Я же, поняв, что больше никому не нужен, всё-таки отправился по собственным делам. Пора почистить своё тело после столетий вынужденного заточения. А завтра… хе-хе, у меня намечается первая в этом мире работа!

— Ка… — сука, какое же сложное слово! —…тей… — Алонсо пытливо смотрит на меня, —…йер. — Фух, давай, собака, скажи, как много я совершил ошибок!

— Контейнер! — с ухмылкой поправил он. — Давай ещё раз…

«Ещё раз». Эту фразу я выучил одной из первых, ибо произносили её — за эти несколько дней, что прошли с момента моего заселения в бараки бедняков, — бесчисленное количество раз.

— Кон-тей-нер, — старательно выговариваю я, на что эта скотина демонстративно хлопает.

Ухмыляюсь на его действия. Нет, я не был всерьёз на него обижен, как и на остальных, это просто было эдаким брюзжанием.

— Зариакс уже что-то может, да? — ещё один «мексиканец», или «латинос» — это название их народа, — подошёл ближе и взглянул на мои успехи. Точнее — послушал.

— Скоро уже будет болтать лучше тебя, Карто, — засмеялся Алонсо. — Всего четыре дня прошло, а он уже может сказать порядка трёх фраз и понимает почти всё, что я говорю.

— Он понимает лишь то, что связано со жратвой, работой и деньгами, — хмыкнул подошедший рабочий.

— А большего ему и не надо! — заржал мой «начальник».

Понимать речь было крайне трудно, однако я начал разбирать знакомые слова — где догадываясь по смыслу, а где при помощи уроков. Ага, оказывается, стража, которую здесь называют «политися» — сложное и глупое слово! — либо просто «копы» — уже короче и понятнее, — записала меня на обучение! Причём, как я понял, оно было бесплатным. То есть за него платил сам город.

Это было для меня шоком, ведь… образование — это крайне дорогая и серьёзная вещь! А его тут предоставляют даже распоследним беднякам!

— Я… учить, — произношу и едва сдерживаюсь, чтобы не поморщиться. Создаю ощущение деревенского дурачка, который всю жизнь занимался тем, что хвосты коровам крутил. Коровы, кстати, здесь есть, я видел их рисунки на коробочках молока. Нет, «па-уке-тах» молока, вот как это называется.

— Учусь, — поправил меня Алонсо.

— Учусь, — послушно повторил я. Мне несложно, а с такими вот поправками я рассчитываю, что смогу быстрее избавиться от режущего слух акцента и начать нормально говорить.

Прозвучал громкий свист.

— Монталбо! — К нам подошёл светлокожий мужчина в каске с «пла-не-шетом» в руках. — Хорош перекуры устраивать! Там «Марск-Лайн» пришвартовался, уже начали сгружать контейнеры.

Ага, знакомое слово, значит, сейчас предстоит поработать.

— Уже бегу, босс! — Алонсо бросает окурок, давя его сапогом, и машет руками, на что я тут же направляюсь следом, поправляя тесноватую форму портового рабочего.

«Работа», о которой говорил мой сосед по бараку, оказалась именно такой, о какой я мог подумать. Тупой и тяжёлый физический труд. И она просто отлично у меня получалась. Никакой сложности с перетаскиванием даже здоровенных «ко-ро-бок» и ящиков я не испытывал.

Вот и сейчас глава указал на большой контейнер, откуда мы начали сгружать многочисленные поддоны с какими-то жестяными банками. Спокойно хватаюсь за один край, напротив меня встают трое, которые хватают второй.

— Дерьмо, Зар, как ты в одного справляешься?.. — сипло спросил один из них, но вопрос не особо был мне понятен.

— Тя-яну, — едва не забыл слово, так что вынужденно произнёс его с небольшим заиканием, чем вызвал ухмылки ребят вокруг. А может, их насмешило не произношение, а сама суть моего ответа? Тут ведь есть ещё какие-то выражения, которые попросту мне непонятны, потому что там идёт игра со смыслом слов, которые меняют его, при произношении с некоторыми другими превращая обычную фразу в ту, которая несёт негативный оттенок.

Поди, на хрен, разбери… Уж не за прошедшие несколько дней!

— Вот-вот, тебе, Мано, тоже бы не помешало просто тянуть, а не болтать попусту! — прикрикнул его сосед.

— Шёл в жопу, — огрызнулся тот.

Ругательства. Их в этих доках я услышал немало, и многие уже начал различать. Не то, чтобы это было тем, к чему я стремился.