Как часовой механизм, скрещённый с мясорубкой, его зёв перемалывает всё на своём пути: кожа, плоть, сухожилья, кости. Старая особь, длина которой нередко достигает четырёх метров, способна за считаные секунды прогрызть тело лошади. Даже латный доспех не будет особой преградой для такого порождения. Что уж говорить о кожаной обуви зазевавшегося разумного, оставшегося стоять на таком бугорке — её даже поросль пробьёт насквозь.

Почувствовав вибрацию червь дождётся приближения жертвы и, сгруппировавшись в течение трёх секунд, на огромной скорости вылетит из-под земли. Если же над бугорком никого не оказалось, то он метнётся туда, где была ближайшая точка вибрации. Но если на бугорке стоял разумный — он явно упадёт на землю с пробитой насквозь ногой. А упав, станет ворочаться. Чем привлечёт к себе других червей с ближайших мест, словно прося пробурить в нём как можно больше новых дыр.

Если же поблизости никого не было, то червь просто закопается в другое место, и рядом появится ещё один бугорок. Как говорят авантюристы: «Если видишь бугор, значит червь там. Если бугорка нет, но видна ямка — значит червя поймали. Если видишь рядом две ямки — раскрой глаза и ищи бугорок внимательней!».

Единственный способ поймать червя — откинуть его в сторону. Если ударить ему чем-нибудь в бок, то он как змея попробует обвиться вокруг неизвестного врага, а обившись — прогрызёт насквозь. Были случаи, когда в секунду червь обматывался вокруг собаки, бывшей верным другом авантюриста в долгих странствиях. Червь сдавливал её до хруста рёбер и прогрызал несчастное животное, а следом на кровавый пир откликались и другие.

Откинутый же в сторону червь будет пять секунд ворочаться, не понимая происходящего. Затем он замрёт на десять секунд. И лишь потом странными, но чётко слаженными движениями уйдёт вглубь земли, постоянно сжимая и разжимая тело.

— А теперь о том, что вас больше всего волнует: как же на этой твари можно заработать? Забрим, достань мешок, — здоровяк быстро выудил его из своего рюкзака и передал мне. — Отвернитесь, если опять станет плохо.

Двумя резкими взмахами меча я отрезал от твари серые части. Новая волна смрада постучалась в наши носы. Мне этот запах был привычен, а вот каждого из благородных затрясло. Но они смогли удержаться. Лишь смотрели слезящимися глазами, как из порубленного тела вместе с непонятными внутренностями вытекала густая жидкость едко-коричневого цвета.

— С поросли и молодых следует собирать только эти серые концы с пирамидками. Всё остальное не надо, — я закинул две отрубленных части в мешок, а чёрный обрубок откинул в сторону. — Через пару часов они испарятся и, возможно, оставят после себя вот те самые костяные верхушки и зубы. Возможно, оставят и серую кожу, но это маловероятно.

— Сколько… они стоят? — хриплый голос за всех парней огласил самый главный вопрос, которым задаётся каждый уважающий себя авантюрист.

— Опять же, всё зависит от особи. Например, поросль самая дешёвая: десять верхушек или пятьдесят грамм зубов оценивают в медяк. Серая шкура подороже, конечно, но с поросли и молодых её не собирают — слишком тонкая. Ну, в лучшем случае, с одной поросли можно получить полтора медяка.

— Сколько? — удивился Лудик. — Мне комната в гостинице обходится в пять серебра!

— Да тут же можно весь день провести и не заработать! — удивлённый не меньше Ридалий поддакивал своему другу.

— Так и случится, если добывать только поросль. Не забывайте: чем старше червь, тем выгодней его ловить. Он же растёт, а значит с ним растут и пирамиды с зубами. За полдня работы можно полностью оплатить ночь в гостинице. Не такой дорогой, как ваша, но кровать и крыша точно будут.

— Зачем их… добывать?

— Спрашиваешь, где используются эти части? — Имтар закивал головой. — Глубоко погружаться в процесс не буду, но из зубов и пирамидок изготавливают смазку для колёс телег. Хорошая вещь, ей все пользуются.

— Эта такая паста белая?

— Именно она. Держится в колесе долго, минимум месяц.

— А, с больших что? — спросил Забрим

— Со взрослых? — здоровяк закивал. — С них жилы можно получить, но их ещё нужно будет подготовить. Но ты на них не рассчитывай — в такую погоду они не развиваются.

— А…

— Хватит вопросов. Сейчас я с каждым из вас пройду к бугорку, под моим присмотрим добудете по червю, а потом уже и самостоятельно поохотитесь.

— Я! Я первый! — глаза здоровяка горели азартом.

— Ты последний! И не надо обижаться. По тебе видно, что у тебя полно опыта в охоте, ведь так? — Забрим едва заметно кивнул. — Вот, а у остальных, как я понял, его нет! Да и мне пока что твой меч нужен. Запомните одно: если по неосторожности вас продырявит червь — вы умрёте! «Вторую броню» же никто из вас делать не умеет?

Парни переглянулись и замотали головами. Навык формирования физического щита, или как его называют «Вторая броня», а с ним и соответствующее умение открывается на двадцать пятом уровне. И парни ещё не достигли его.

— Тогда тем более вам надо быть предельно осторожными. Лудик, ты первый.

Проведя отдельные уроки, я позволил парням охотиться самостоятельно. Каждый из них носил с собой по мешку, куда складывал отрубленные части. Нельзя сказать, что вначале всё шло гладко, но постепенно ребята приноровились и их движения больше не были такими скованными и неуверенными. Лишь Забрим в охотничьем кураже носился по лугу от бугорка к бугорку, показывая чудеса сноровки.

Пока парень азартно бегал по полю, мои мысли азартно бегали по закоулкам памяти.

«„----“»

— Забрим Грундарский. Он собственно…

— Стоп. Ещё раз, как?

— Забрим Грундарский.

— «-ский»? Первый сын? Или наследник?

— Считай всё сразу: и первый, и наследник, и единственный ребёнок в семье

— Серьёзно? И он здесь один без сопровождения? Даже без личного слуги?

— Да. Но, всё не совсем так — он был наследником. Просто ещё не знает об этом.

— Слушай, Бриан… Те двое, и этот. Он ведь такой же? Давай ты мне просто скажешь про его отличительную черту. В два слова, и всё.

— Любит охоту. Страсть как любит охоту. Жить без охоты не может.

— Судя по твоему взгляду, он явно не на белочек охотился. Рабы?

— Ты близко, Ликус. Крестьяне с земель его семьи и даже пара разумных с ближайшего города.

— Я даже знать не хочу, как он это делал: мне хватило историй и тех двух.

— Совсем?

— Совсем. Слишком мерзкие истории у этих парней. И этот ещё. Но даже так, он всё равно первый сын, хоть и лишённый наследства.

— Он уже не первый сын, а просто безродный разумный с некоторыми финансами. Вот сопроводительное письмо от его отца.

— Коротко можешь рассказать?

— Его вдовствующий отец пишет, что он ни капли не расстроится, если разумный с именем Забрим Грундар, легко поддающийся на уговоры других и разоряющий собственные земли лишь по прихоти своей, вдруг предстанет пред богами. Всё наследство он уже переписал на побочную ветвь и отказался от сына.

— М-да.

— Как я понял, его подсадили на такое странное увлечение его приятели, тоже благородного происхождения. Но пониже, чем у него.

— Первый чуть не убил брата с отцом. Второй чуть не изнасиловал малолетнюю сестру, едва не начав новый виток вражды между двумя семьями. Третий вообще свою семью разорял. Какой же мразью должен быть четвёртый, раз ты его напоследок оставил?

«„----“»

— Заканчивай! — ветер разнёс мою команду по округе.

За час охоты усталость успела сковать движения благородных по рождению парней: иногда казалось, что ещё чуть-чуть и кого-то точно продырявят насквозь. Поэтому они шли назад аккуратно, всё время смотря под ноги и боясь запнуться о ямку, оставшуюся после червя. Им не хотелось споткнуться и остаток дня провести с вывихом. Но вот кто точно не торопился — так это Забрим.