Я стоял как в копаный несколько минут, пытаясь продраться сквозь застилающий разум адреналин и сообразить: о какой магии идёт речь? За это время Лина успела успокоиться и теперь с опаской смотрела на меня. Лишь ещё раз услышав объяснения до меня дошло о какой магии шла речь. Я сразу же полез в её лог-файл.

— Как же ты меня напугала!

Адреналин мгновенно выветрился из крови, по телу пробежала лёгкая слабость. Хотелось радоваться: моя теория оказалась верна. Но из-за этой кутерьмы я был морально истощён, словно душу вынули из тела и отжали как мокрое полотенце от всех эмоций.

— Серьёзно, — я выговаривался, постепенно возвращая себе самообладание, — как же я испугался: сигнальный контур молчит, в доме свет горит, чей-то магический след, а ты ещё должна спать после этой бурды… Лина, вставай, — я мягко посмотрел на эльфийку, — всё хорошо.

— Не могу, хозяин, — она попыталась встать, но от сильного испуга ноги отказались ей подчиняться.

Я уже хотел было помочь ей, но остановился и пошёл за защитными перчатками. Может быть её основа сейчас раскрыта, но не хотелось рисковать напрасно. Лучше сначала удостовериться, и только потом обходиться без перчаток.

— Спасибо, хозяин, — я потянул Лину за руки, и она кое-как встала. Её одежда была испачкана, а на полу красовалась размазанная и наполовину стёртая лужа.

— Что в кружке было?

— Вино, подогретое и разбавленное, — тихим голосом проговорила эльфийка, словно сожалея об утраченном вине. — Я услышала звук калитки, налила в кружку и пошла вас встречать… Я сейчас приберусь. Простите. Пожалуйста.

— Иди умойся сначала и переоденься, а то ты вся грязная. Я сам вытру, — Лина прошла мимо меня, смотря в пол. — Стой. Сильно испугалась?

— Да.

— Всё хорошо, не бойся: я до этого никогда тебя не бил. И сейчас не собираюсь.

Ужинали мы почти молча и лишь в конце немного разговорились.

Сидя с кружкой тёплого вина, я смотрел, как Лина маленькими глотками смаковала свою порцию напитка. В те редкие случаи, когда ей доставалось вино она старалась сделать всё, чтобы прочувствовать каждую каплю этого сладостного нектара. И вот сегодня она заслужила даже немного добавки к основной порции.

Я открыл её лог-файл. И сразу же закрыл: у меня не было сил вникать в изменения, и я решил отложить всё на завтра. Лишь сказал остроухой, чтобы она ничего не трогала в нём. Хотелось побыстрее лечь в кровать и закончить этот злополучный день.

Безоблачная синева простиралась от края до края. Прохладный ветерок старался разнести во все дали новость о том, что весна окончательно взяла свои права. Земля, свободная от снежного покрова, медленно прогревалась солнцем и давала старт новым циклам жизни.

Семена, осенью спрятанные в земле, чувствуя тепло пробуждались и тянули зелёные ростки навстречу яркой звезде. Травы и кустарники с жадностью старались впитать как можно больше тепла зная, что рано или поздно проснуться древесные исполины и закроют солнце распустившейся зелёной кроной — значит, им стоит приниматься за работу и насыщаться энергией небесного светила даже сейчас, когда оно робко выглянуло из-за горизонта.

Не только растения радовались весне, но и любое живое существо знало, что весна — это маленький праздник. Так, старательно скрываясь зимой от хищников и раскапывая снег в поисках еды, зайцы и мыши знали, что с каждым днём будет легче. Птицам стало проще ловить насекомых. Лисицы и мелкие хищники знали: добыча оживилась с приходом весны и теперь станет легче прокормить себя и своих детёнышей. Олени, лоси, волки… Все знали, что значит весна.

Колесо жизни проворачивалось на новый виток после белого сна. Всё было готово к новой жизни.

Стоя на крыльце с горячей чашкой чая и вдыхая аромат сырой земли, приносимый ветерком с оттаявших полей, я пытался вообразить картину пробуждения жизни. Все эти сложные взаимосвязи между живыми существами сплетались в замысловатый узор в воображении, поглощая моё «я» в непрерывном танце жизни. Не оставляя мест для тягостных чувств, что приносят ночные кошмары.

— Завтрак готов, хозяин, — взгляд Лины был мягким и добрым. Казалось, она забыла, как вчера тряслась от страха.

Завтракали мы долго, старательно прожёвывая кашу из зёрен пшеницы. Сушёные ягоды и ложка мёда добавляли вкуса крестьянской каше и теперь её можно было не только есть, но даже наслаждаться. Я всенепременнейше готов возненавидеть того, кто посмеет предложить мне подобную кашу без добавок — потому что еловая кора и то вкуснее, чем каша из пшеницы на воде.

— Хозяин, можно вас спросить? — робко протянула эльфийка и посмотрела на меня как хомячок на удава.

— Лина! Месяц назад я был крайне рад, когда ты наконец перестала так обращаться ко мне. И вот опять? Прекращай.

— Простите, хо… Простите.

— Что ты хотела?

— Вы… вы тоже были рабом?

— Что? — как хорошо, что ложка была в тарелке. Иначе бы я её выронил от удивления.

— Вы едите туже простую пищу, как и я, но у вас ведь достаточно денег чтобы есть в разы лучше.

— И откуда, позволь узнать, — я удивлённо приподнял брови и опёрся на локоть, — такая осведомлённость в моих финансах?

— Эм…

Остроухая сложила руки на груди и поглаживала большой палец левой руки правым. Этот своеобразный способ набраться храбрости у неё проявился несколько месяцев назад. Она тогда долго решилась попросить рассказать ей про мою поездку в Ольск.

Можно только порадоваться, что у Лины проявились зачатки своего собственного «я», хотя буквально пару месяцев назад… Да. Если бы в те дни мне пришлось поставить на кон посох и решить, у кого больше индивидуальности: у Лины, у этого стола, за которым мы сейчас завтракаем, или у моей прикроватной тумбочки — то я бы до сих пор выбирал между столом и тумбочкой.

— Неделю назад я ходила за продуктами домой к старосте, — наконец набравшись смелости, остроухая посмотрела на меня глазками цвета старого болота. — Я спросила про стоимость зелий маны…

— Стоп! — от моего окрика Лина едва не вдавила голову в плечи по самую макушку. — То есть ты, вот так пошла, не пойми к кому, и на голубом глазу сказала, что у меня в доме лежат зелья и заодно спросила их стоимость?

— Нет-нет-нет! — она замахала руками, пытаясь всеми силами отогнать столь страшные для неё слова. — Я сказала, что вы маг и можете меня послать за ними в город. А я не знаю цену. Вдруг меня обманут? Я честно хотела быть полезной!

Мне следовало ожидать нечто подобное. Особенно после того случая, когда Лина едва не проела плешь старосте с подробными расспросами про еду и различные блюда, присущие кухне ксатов.

— С кем ты разговаривала об этом?

— С парнем, у которого рыжие волосы.

— С Ренсом? Который сын старосты?

— Да. Просто вы вчера завтракали и сказали, что надо думать о переходе на более мощные зелья.

— Хм. Продолжай-продолжай, мне действительно интересно, — приведённые Линой доводы удивляли. Неужели она умнее, чем я предполагал?

— Вы вчера говорили про зелье, а Ренс говорил про такое тоже. Вот я и подумала, что у вас достаточно денег на вкусную еду, раз вы столько тратите на меня.

— Феноменально!

Мне хотелось встать и поаплодировать зачаткам дедуктивных способностей эльфийки, хоть и приведших её к ложному заключению.

— То есть ты решила определить меня как бывшего раба лишь потому, что я ем простую пищу, когда у меня есть деньги на нечто большее?

— Но ведь вы просили готовить простую пищу. Почти рабскую! Вы даже сказали масло не добавлять в каши на завтрак, а его в погребе целый свёрток. И раньше, когда мы сюда приехали, когда я была слабой и больной: вы тоже готовили простую пищу. Вот я и подумала, что вы привыкли к такой еде за годы рабства.

— Ты неправильно поняла мою сдержанность, — Лина хотела что-то возразить, но я жестом остановил её. — Сколько времени отведено человеку? Лет сто. А равнинному эльфу? На пять десятков больше. Сколько дано подобным тебе никто не знает. Может быть тридцать лет, а может и все триста.