Спустившись по трапу, монах вышел наружу. Под ними находился полуразрушенный акрополь. Сейчас ему нечего было делать, и он решил осмотреть окрестности, пока его люди займутся расшифровкой.
Принятое по началу за развалины оказалось искусной инсталляцией античности. Поселение было выполнено в неизвестном стиле, каждый дом из-за наличия башен и колонн напоминал дворец. Стены оплетали виноградные лозы, прекрасно сохранившееся с тех времён, когда люди покинули этот мир.
Участник братства вошёл в одно из зданий, так густо увешанное балконами, что стены практически скрывались за ними. Пройдя его насквозь, он оказался в парке. Удивительно, деревья были аккуратно подстрижены, и думалось, время не властно над ними. Вдоль аллей сада стояли выдолбленные из красного гранита скамейки, и, подойдя поближе, глава корпорации присел на одну из них, погрузившись в дрёму. И снова он видел хранителей, великие стержни и прародину человечества.
Но скоро сон его прервали.
— Сэр, сэр, мистер Алекс, — кто-то тряс его за плечо.
Математик открыл глаза и увидел, что это был матрос со «Стремительного».
— Господин Алекс, вы понимаете… — тут лицо матроса порозовело. — Вы понимаете, это не Земля. Место, куда мы высадились, называется Элеонора, настоящая Первопланета находится в двухстах светогодах отсюда. Её можно найти, если в системе звезды Тау Кита от Геи отложить пятьдесят пять светолет по направлению к ядру галактики.
— Ну, что ж, — ответил вычислитель. — Перекачайте данные с компьютеров и прогревайте двигатели, через час вылетаем, а завтра пусть на этот шарик наткнётся исследовательское судно корпорации. Что-нибудь ещё?
— Да мистер Копнерфальд, — сказал матрос. — Вы спрашивали о храме людей, и мы смогли узнать, что он находится под самой высокой горой на глубине восьмидесяти километров. Более ничего.
— Тогда можешь идти.
Монах увидел, как юнга сначала вышел из двора, а потом бросился бежать со всех ног так, что ему осталось лишь прошептать вслед:
— Если стержни привели меня сюда за один день, а я не мог найти этот мир всю жизнь, значит, он стоил того, чтобы посетить его.
После чего он встал и направился в путь.
До Земли они добирались целых два часа — штурман что-то напутал с координатами, и им пришлось задержаться на Гее, казавшейся копией Элеоноры, но потом они нашли верный курс и скоро уже оказались близ Первопланеты. Священные для каждого человека имена вставали в памяти вычислителя. Паллада, Тау Кита, Сириус, Процион A, Лапланд, Альтаир, Глизе, Лёйтен, Барнард, Крюгер, Росс, Центавр — перечислять все эти миры можно бесконечно долго. Но сейчас главное — прародина. Из-за неё он пришёл сюда.
Только завидев голубой мир, стали определять высоту гор, и всего за две секунды нашли высочайшую на южном полюсе.
Тысячекилометровый конус навис над ней, произвели залп, но храма внизу не оказалось. Потом звездолёт просканировал ещё около двух десятков гор, отличавшихся от первой на несколько метров, но нигде не было обнаружено центра миров. Ошибки быть не могло — это Земля, и вот её самая высокая гора, но ничего найти не удавалось. После нескольких часов поисков последовал ещё один неприятный сюрприз: бывшему управляющему корпорацией доложили об обнаружении флота арахнидов в десяти световых годах отсюда.
— Адмирал, вы не ошиблись? — спросил боец.
— Никак нет! — отрапортовал тот. — Такие дредноуты имеются только у них.
— Но как они попали сюда?
— Зафиксировано возмущение в ультрапространстве, — ответил командующий. — Нас обошли по двадцать третьему измерению. Их около шести тысяч, а нас всего семьдесят, но здесь имеется небольшое скопление астероидов, и я надеюсь продержаться час, может, два. Конец связи.
Первоначальная оценка оказалась несколько заниженной. Восьмая галактика привела к Терре вообще весь свой флот, сейчас вываливающийся откуда не взгляни. Миллиарды и триллионы кораблей выходили из высших измерений, расчехляли орудия и выстраивались для одного залпа, окружая Солнце в несколько слоёв наподобие сферы Дайсона. Пауки выгребли резервы, сняли с фронтов и увели из внутренних областей эскадры, активировали законсервированные станции. Неприятель превосходно понимал: если распылить группу Алексея на атомы, жезлы сделают их правителями Вселенной.
Ещё хуже был тот факт, что противник смог развить в себе математический талант. Если ранее даже младший инженер мог легко справиться с десятком таких пауков с зачатками умений, то за прошедшие после рейда две тысячи лет те не теряли времени зря. Военная машина неприятеля развернулась уже наполовину.
Времени оставалось слишком мало, чтобы рассматривать каждую из пяти миллионов гор по отдельности, поэтому, вбив в компьютер данные о климате и прочности пород, член Ордена при поддержке искусственного разума звездолёта начал моделировать карту Земли миллиарднолетней давности (до того, как её ввели в темпоральную заморозку). Техногенное воздействие крайне плохо укладывалось в какие-то закономерности, и провозившись с этим пять минут, он понял, что не достиг абсолютно ничего, а между тем в Облаке Оорта, как называли это собрание комет древние, умирали его люди, и, получается, гибли ни за что, ведь храм так и не обнаружили. На несколько секунд ярость овладела им, а затем в голове прозвучали слова: «Он находится под самой высокой горой на глубине восьмидесяти километров». Восьмидесяти километров, восьмидесяти километров, восьмидесяти, да, мать вашу, восьмидесяти! Хранители не были дураками, чтобы строить в мантии, поэтому комплекс явно расположен в коре! Бывший управляющий произнёс:
— Компьютер, точки поверхности с толщиной твёрдых пород более восьмидесяти километров.
И уже через секунду услышал:
— Найден один район с глубиной в восемьдесят три километра. Находится на месте холмистой равнины, древнего горного плато.
Пыль веков слезла с одеяний монаха. Он снова был молодым и полным сил бойцом. Монах запрыгнул в десантный бот и, не колеблясь ни секунды, крикнул:
— Полный залп!
И тут же вылетел из корабля в образовавшуюся на месте равнины дыру. Проследовав по ней до самого дна, он наткнулся на огромный кусок металла, и, используя орудия бота, прожёг в нём отверстие, достаточное для входа. Глайдер провалился внутрь. Алексей больно ударился о железную переборку, но это уже не играло роли, он чувствовал свою цель, и теперь ничто не могло его остановить. Выйдя, он прошёл метров сто и увидел кресло с двенадцатью отверстиями вокруг. Вставив стержни, запустившие в резонанс планеты, он сел туда, надел шлем, застегнул браслеты на руках и ногах, и тут же его тело пронзила острая боль. Математик пулей выскочил, но это была уже не Земля.
Двенадцатый проснулся, как только с Млечного Пути убрали темпоральную заморозку. Небесные тела двинулись по своим орбитам, возобновилось горение водорода в звёздах, рукава вновь вращались вокруг центра. Повелитель Математики сразу смекнул, что скоро к нему заявятся гости, однако ещё долго размышлял, как лучше обставить наведённую иллюзию, в частности, сидеть ли ему на золотом троне или на железном. Так ничего и не придумав, он решил, что перед своим освободителем можно и постоять. Затем он предположил, что неплохо бы встретить спасителя транспарантом с цитатой Пала Эрдёша «Математика — самый верный путь к бессмертию», но понял, что это уж слишком отдаёт партийной показушностью, которая должна была отмереть вместе с Галактическим Союзом.
Алексей упал на гладкую белую поверхность, покрытую ровной сеткой делений. «Координатная плоскость», — смекнул он. Ещё вставая, бывший глава корпорации заметил на полу своё отражение, однако, поднявшись, увидел, что он тут не один. Два математика встретились.
Двенадцатый прочитал мысли монаха и не дал тому даже открыть рот. Он задействовал всю свою силу убеждения и зачитал заготовленный монолог:
— Приветствую тебя на Родине человечества, путник. Ты первым прошёл все испытания, связанные со стержнями, и вправе требовать награды, однако позволь прояснить некоторые моменты. Во-первых, время в этой комнате неподвижно, так что можешь пробыть тут сколько угодно. Во-вторых, мы оба в ловушке, но теперь у нас есть шанс выбраться. В системе Декарта ты способен двигаться по любой пространственной оси куда угодно, так никуда конкретно и не придя. Решение одно: если нельзя вернуться в пространстве, остаётся только попробовать сделать это во времени. Я вижу твой скептицизм и знаю, чему учили в Школе: «Для путешествия в прошлое необходимо уменьшить энтропию в масштабах Вселенной, расставив всё с точностью до квантовой струны на прежние места. Чтобы совладать с хаосом, потребуется энергия вообще всего космоса, а значит, назад отправиться невозможно». Так было не всегда. Раньше пространственных осей существовало не четверть сотни, а бесконечное множество. Односторонний барьер на двадцать шестом измерении сдерживает математиков, и подняться дальше можно лишь в нескольких местах. Если мы переведём стрелки часов, я исправлю это, и после покину Вселенную, а ты станешь её хозяином. Но есть маленькая загвоздка. Передвигать назад буду я, а вот решать, насколько, ты.
