Система Эстивена была словно специально создана для зарождения и развития жизни. Пять планет находились внутри зоны обитаемости звезды, причём не только поддерживали воду в жидком состоянии, но даже имели представленную густыми лесами растительность. Ещё две располагались на её границах, и выглядели как тропическая и арктическая пустыня соответственно. У всех имелись крупные спутники. Можно было предположить, что некоторые космические механизмы вывели на дальние орбиты газовые гиганты из водорода и гелия, обогатили металлами астероидные пояса, придвинули соседнюю систему с потенциально обитаемыми планетами на расстояние меньше светового года, однако самое интересное наблюдалось на поверхности. Куда ни ткни, повсюду находились месторождения нефти, газа, угольные пласты, россыпи алмазов, богатые рудами горы, а кора оказывалась буквально пропитана редкоземельными элементами. Несомненно, всякая цивилизация совершила бы индустриальный прорыв всего за пару тысяч лет, но только не существующая. И пытливый ум отрока винил в замедленных темпах развития только одну организацию: Орден Защитников Природы.

Именно они продвигали идею о том, что ресурсы, сколь бы велики они ни были, не бесконечны, поэтому их необходимо сохранять. «Зелёные» настороженно относились ко всему, наносящему экологии вред. Без жрецов крестьяне не возделывали землю, рыбаки не опускали невод в воду, лесорубы не начинали работы на делянке. Их заповедями являлись «Срубил дерево — посади новое», «Не бери больше, чем сможешь съесть», «Не распахивай склоны вдоль» и прочие. Специальные комиссии устанавливали квоты на добычу полезных ископаемых, контролировали численность населения на планетах, владели всеми промышленными предприятиями и энергетикой. Для строительства каждой тепловой, гидравлической или, не приведи Господь, атомной электростанции, собирали диспуты; каскада — соборы, в настоящий ад превращалось прокладывание дорог. Неудивительно, что защитники пребывали у власти уже более пятидесяти тысяч лет.

Только снежные шапки горных вершин ещё освещались скрывшейся за горизонтом звездой. Алан отбросил невесёлые размышление и побежал вниз, в долину, где его ждала шестнадцатилетняя красавица Аля. Они познакомились в трапезной, и с тех пор не проходило дня, чтобы он к ней не заглядывал. Несмотря на пропасть в возрасте, им было о чём поговорить: девушка тоже хотела получать образование, а в Шотаку ей помогла попасть тётка, устроив подле себя. Ученик лицея научил её читать и писать, а потом регулярно притаскивал из библиотеке книги, в основном, по эксплуатации различных механизмов.

Крайняя бережливость Ордена серьёзно сказалась на всём ходе истории Эстивена. Так, например, самым серьёзным преступлением считалась война, ибо она приводит к колоссальным тратам не возобновляемых ресурсов, которым лучше бы продолжать оставаться на складах или лежать в недрах. Вероятно, поэтому на планете и не случалось крупных вооружённых конфликтов. Да, были мятежи. Да, отдельные служители пытались утвердить собственную трактовку догматов как единственно верную и поднимали восстания. Но чтобы сражения… Это осталось в древности.

В частности, ядерное оружие экологи впервые получили и испытали пять тысяч лет назад, но, ужаснувшись его мощи, тут же уничтожили. Дискуссии о допустимости атомной энергетики шли ещё девять веков и завершились в пользу ограниченного применения.

Долина, освещаемая теперь лишь светом немногочисленных лампочек на часовнях, работающих от собственных же фотоэлементов, оказалась во мраке, но и они ставились лишь на случай, если сюда забредёт самолёт. Пробираться по улицам стало сложнее, особенно, когда у тебя в одной руке букет, а в другой… Чёрт побери! Тетрадь со всеми вычислениями осталась на камне! Сегодня искать её уже бесполезно, придётся или быстро воспроизвести домашнее задание по памяти, или рано утром, до начала занятий, отправиться на поиски.

Покружив по городу, Алан оказался на монастырской кухне. Там не спали: работа на столь большом предприятии общественного питания не прекращалась на ночь. Теперь тьма была ему на руку, и мальчик без труда проник в помещение.

Всеобщий аскетизм не обошёл и внутреннего убранства. Слева находился зал для приёма пищи, заставленный длинными скамьями и крепко сколоченными столами, справа же располагались ряды индукционных плит. Путь юноши лежал сквозь мебель, а потом дальше через дверь на другом конце помещения, к домам персонала, и ему бы почти удалось осуществить столь дерзкое проникновение, если бы прямо в дверях путь ему не преградила дородная женщина в белом халате. Со страху ученик не узнал её, и хотел дать дёру, но его остановил окрик:

— Алан, это ты?

Перед ним стояла тётя Айра — та самая, что перевела в Шотаку его подругу.

— Я… Да это… Ну… — юноша безуспешно пытался подобрать слова. Вся заготовленная речь вылетела у него из головы.

— Ты заходи, не бойся, — добрый голос зазывал его внутрь, — сегодня для служителей варили солянку, такая вкусная получилась, поешь.

Айра как будто не замечала букета в его руках. Ждать, когда она спросит сама, мальчик не стал, поэтому осведомился напрямую:

— Аля здесь?

— Алина? Нет, уехала. Хотела попрощаться, да только не нашла тебя.

Глаза Алана поползли на лоб. Его поразила новость не об отъезде, а то, как тётка назвала свою племянницу. Аля и Алина близки по звучанию, но не сопоставимы в социальном плане: на Эстивене количество слогов в имени зависело от положения в обществе. Теперь Аля была не равна ему, а значит, получала больше возможностей. Такова суровая реальность: чем короче наименование объекта, тем меньше на его обозначение потратится чернил или краски. Поэтому беднякам давали всего по две гласные. Единственным исключением являлись имена богов, пришедшие из древности и потому оставшиеся неизменными после реформы языка.

Словно подтверждая его опасения, тётя произнесла:

— Узнала, что в наше село командируют жреца, а без жены ему ехать нельзя, вот и подошла к настоятелю. Тому идея понравилась, свадьбу сыграют на месте.

Букет выпал у обучающегося из рук. Рот широко открылся, на лице можно было прочитать жалобу на все превратности судьбы.

— А что, девушка работящая, в возраст вошла, счёту и грамоте сама обучилась, — продолжала между тем Айра, — готовит как заправский повар, к тому же… Алан, ты куда?

Мальчик уже мчался по улицам. Ноги несли его в неизвестном направлении, главное, подальше отсюда. Он знал, что Айра попробует его утешить и, как это уже неоднократно случалось, посватает Аню, младшую сестру Али, ещё и подивится, какая выйдет чудесная пара: Алан и Анна! Видимо, в деревне, откуда была родом эта семья, имена не отличались оригинальностью.

Словно под настроение поменялась погода: небо затянулось тучами, начал накрапывать мелкий дождь. Вдоль улицы возвышались громады домов, снизу её покрывала брусчатка, скудное освещение давали лишь немногочисленные огни в окнах. Столь архаичного приспособления, как электрические фонари, в Шотаке не имелось: все, кому требовалось оказаться на улице после заката, пользовались приборами ночного видения. Если бы ученик взял свой, или хотя бы смотрел под ноги, то следующие события стали бы менее трагичными.

Алан на полном ходу влетел в кого-то, упал сам и повалил его. Как он успел различить, препятствие было одето в шляпу, зелёный водоотталкивающий балахон и сапоги. Вода разлетелась с него во все стороны. Обучающийся хотел медленно подняться и дать дёру, но оказался на ногах значительно быстрее, чем мог предполагать: его грубо подхватили с двух сторон. Вскоре, пыхтя и опираясь на землю, встал и опрокинутый, поправил шляпу с широкими полями и гневно взглянул на обучающегося. Мальчик узнал послушника: Икетьсул Угошвильк, кафедра теологии. К нему у молодого инженера имелись свои счёты. Кажется, его узнали тоже.

Из уст юного жреца хотели слететь совсем недобрые слова, но тот вовремя сдержался, даже попытался решить дело миром. Просто поразительно, насколько легко Ордену удаётся зомбировать людей. Из весёлых и беззаботных детей, отданных на обучение, получаются серьёзные взрослые. Икетьсул изрёк: