Вот и сейчас, наблюдая за тем, как сонные утки уплетают хлеб, который они им кидали, она привычно прижималась к его руке, положив подбородок на его плечо.

Это все, что у них было.

Иногда ей казалось, что больше ничего и не нужно. Что этого достаточно для счастья. Просто его тепло рядом, его добрые подколки, мимолетные заговорческие взгляды, секреты только для них двоих.

А порой ей становилось катастрофически мало всего этого.

Но она никогда не признавалась в этом Августу, зная, что он и без того чувствует себя самым неполноценным ухажером на свете.

- Знаешь, есть еще более никудышные парни, чем ты, - хихикала в тот вечер Лив, удобно устроившись под боком у Августа, который стянул с себя шлем и бросил его рядом в траву. Он водил пальцем в перчатке по ее руке в одной футболке, заставляя ее, как минимум, сходить с ума в очередной раз.

- Например? – Весело отозвался Август, кинув уткам очередной щедрый кусок хлеба. На противоположном берегу виднелся слабый огонек света. Кто-то разжег там костер, и Лив завороженно наблюдала за этой пылающей точкой, полностью сконцентрировавшись на том месте, где кончики его пальцев поглаживали ее предплечье, переплетались с пальцами. Иногда перемещались на бедро, но тут же возвращались к руке, покрытой мурашками.

- Рамси Болтон из Игры престолов, например. Тот еще мерзкий тип, - пожала плечами Лив. Неделю назад они с Августом начали вместе смотреть новый сезон этого сериала.

- Да ладно тебе. Зато собаки его любили, - хохотнул Август. Лив очень любила, когда он был таким, как сейчас. Беззаботным и шутливым. Но на его слова она громко фыркнула, плотнее прижимаясь к его теплому боку. Сегодня от него неуловимо пахло вечерними тостами.

- Раз так, то тебя вон те уточки просто обожают, - Лив протянула руку и оторвала небольшой кусочек хлеба от большого куска, который Август сжимал в свободной руке. И закинула его себе в рот.

- Еще бы, кто еще угостит их прожаренным хлебом с хрустящей корочкой, если не я?

- И когда ты наконец поймешь, что меня все устраивает? – Протяжно вздохнула Лив.

- То, что ты странная, я давно понял, - улыбнулся Август и бросил уткам остатки угощения, наблюдая за тем, как за него началось настоящее побоище. – Ставлю на того, с выщипанным хвостом.

- А что скажешь на счет Дарта Вейдера? Охмурил Падме, наделал ей детей и свалил на сторону зла, - продолжила Лив, прикрыв глаза. – Уж ты точно из хороших парней.

- Ну, детей-то он любил. О’кей, подведем итоги: я сносный парень, потому что не пытаю людей и не наделал тебе детей? – Август покосился на нее, а Лив задрала голову, чтобы увидеть смешинку в его глазах.

- Именно этим ты и покорил меня, - закатила глаза она, за что и поплатилась. Схватив ее за плечи, Август повалил ее спиной на плед и навис сверху, сверкнув белозубой улыбкой. Его челка на мгновение вспыхнула.

В такие моменты она особенно остро ощущала, как же сильно хочет просто поцеловать его. Нет, не так. Хотя бы просто дотронуться…

- О чем ты думаешь? – Шепотом спросила она, но он услышал. Ведь ночную тишину разрывал только тихий всплеск воды и шелест деревьев. Нужно было срочно о чем-то говорить, а иначе эта тишина затягивалась. И с каждой новой секундой становилось все сложнее дышать. Горло сдавливало желание невозможного.

- Думаю, - смотря ей прямо в глаза, немного грустно протянул Август, - какая ты на ощупь. Тут… - он коснулся кончиками пальцев ее щеки и мучительно медленно провел по скуле. – И тут, - его рука переместилась к нижней губе. Ее рот непроизвольно приоткрылся навстречу его движениям.

И тогда она поймала его за руку. Потому что просто не могла и дальше выносить этот кожаный привкус перчатки на губах.

- Хочешь, я расскажу тебе? – Выдохнула она, стараясь скрыть то, что с ней сейчас творилось.

- Да, - просто ответил он и легонько улыбнулся.

Ее рука, сжимающая его, нерешительно повисла в воздухе. Всего на мгновение, а после она снова вернула его пальцы на свою щеку, положив сверху свою ладонь так, чтобы ее пальцы оказались переплетены с его и тоже касались кожи.

В этот момент, направляя его руку по своему лицу, шее, ключицам, тяжело дыша, она думала. Вспоминала те месяцы, что провела рядом с героями. Вспомнила тот момент, когда они, наконец, поняли, что она действительно больше не нужна нацистам. Встал вопрос, что ей делать дальше: остаться или вернуться к прежней жизни. Август настаивал на том, что ей рано расслабляться, прошло слишком мало времени. Но ведь теперь ее охраняли духи, связь с которыми она ощущала даже сейчас.

Август приводил кучу новых аргументов, уверяя, что ей нужно остаться. И каждый новый довод становился все бредовее. Странно, но именно этот момент запомнился ей больше всего. Тот страх в его глазах. Та досада. Будто он думал, что она больше не вернется к ним, вернувшись к старой жизни. Но как она могла. Теперь все герои, и Нора с Грейс – все они ее новая семья. А Август…

Чтобы вычеркнуть его из своей жизнь и полюбить кого-то другого, ей просто не хватит сердца.

И все же, эти последние два месяца были счастливыми. Не смотря на смертельную опасность, которой она подвергалась, и не раз. Того тепла, что она получила в лаборатории у супергероев хватило бы на всю оставшуюся жизнь, даже если бы все вдруг закончилось.

Но она не собиралась останавливаться. Она осталась жить в лаборатории, но вернулась к занятиям в универе. Учеба без Марка стала серой и однообразной, но ей нужно было довести это дело до конца. А дневное одиночество она с лихвой восполняла вечерами, возвращаясь к своим друзьям. Возвращаясь к Августу, который больше не отталкивал ее, смирившись с неизбежным. Смирившись с теми чувствами, битву с которыми он с треском проиграл. И ни капельки об этом не жалел.

Лив привыкла не думать о том, что ждет их в будущем, стараясь особо не полагаться на строящийся коллайдер. Если силы останутся с Августом на всю жизнь – пускай. Ведь впервые за всю свою жизнь она чувствовала себя по-настоящему счастливой. По-настоящему наполненной.

- Грейс говорила тебе, что станция в лесу будет готова через неделю? – Вновь заговорил Август. Теперь они лежали бок о бок на пледе, вдыхали влажный аромат листвы, и смотрели на небо. Хотелось бы сказать, что они смотрели на звезды, но в городе это было практически невозможно.

- Да, - не отрываясь от единственной тусклой звезды над головой, отозвалась Лив, выпуская изо рта облако пара.

- И-и-и…

- И-и-и?

Август резко замолчал, и Лив повернула голову в его сторону.

- Чтобы построить коллайдер быстрее, мне придется ехать туда. Буду подрабатывать там портативной сварочной машиной, - натянуто улыбнулся он, но в темноте было очень сложно уловить выражение его лица. Лив не видела, но чувствовала, что его что-то беспокоит. – И я хотел бы, чтобы ты поехала туда со мной. Это довольно далеко от города, поэтому…

- О, - наконец, поняла Лив. И растерялась еще больше. – Ты знаешь, у меня ведь занятия, и будет не очень хорошо прогуливать их прямо перед сессией…

- Точно, - слишком беззаботно выпалил Август и закинул руки за голову. – Не беда.

Он все еще не смотрел на нее. А она прочитала его, как открытую книгу. Он пообещал себе не принуждать ее к чему-то. Обещал себе, что не станет держать ее. И, честно говоря, это раздражало. Ей так хотелось, чтобы он схватил ее покрепче и не отпускал. Ей хотелось чувствовать себя нужной ему… Наверное, со временем он перестанет ждать, что она уйдет. Рано или поздно. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас ей оставалось лишь смириться с этим.

- Знаешь, вообще-то я могу сдать экзамены экстерном. Завтра же забегу в деканат, - мягко улыбнулась она и прикрыла глаза, слушая, как резко он втянул воздух сквозь зубы.

- Если хочешь, - так же беспечно отозвался он, но теперь в его шепоте слышалась улыбка.

- Очень хочу.

***

Вскоре они засобирались домой. Лив складывала плед в рюкзак, а Август натягивал на голову свой черный матовый шлем. Время давно перевалило за полночь, поэтому по пути из парка им так никто и не встретился. Мотоцикл ждал их сразу у выхода, припаркованный у дороги. Признаться, Лив побаивалась этой рычащей штуковины, но Августу доверяла. Поэтому и терпела эти «романтические» поездки, когда волосы швыряло из стороны в сторону, как в стиральной машинке, да так, что даже шлем не спасал. А в глаза залетало все, что только могло туда залететь.