Откинув со лба мокрые пряди волос, Эмили хотела уже телепортироваться в лавку, как вдруг у стены раздался шорох.

— Черт, я про тебя совсем забыла.

Прижавшийся к стене мальчишка лет десяти смотрел на Эмили из-под длинной черной челки. Худой, грязный и жалкий, он напомнил ей тех мальчишек-беспризорников на средневековых улицах Парижа, которые постоянно просили милостыню и не отставали от прохожего, пока тот не кинет им монетку.

— Дом есть? — спросила Эмили у мальчишки.

От звука ее голоса он вздрогнул и немного погодя кивнул.

— Сам доберешься?

Снова кивок.

Совесть Эмили была успокоена. Выйдя из переулка, женщина взглянула на подернутое серыми тучами небо и телепортировалась в книжную лавку.

— Сюрпри-и-из! — раздался громкий крик, от которого у Эмили зазвенело в ушах.

С двух сторон что-то хлопнуло, и комната наполнилась блестящими лепестками.

— Что за чертовщина?! — рявкнула Эмили, стряхивая с платья конфетти.

Виновники шума в миг затихли.

— Каждый раз одно и то же, — продолжила Эмили, хмуро глядя на своих помощников — Тэ и Джен.

Парень с девушкой переглянулись и нервно хихикнули.

— Но мы так ждали вас, мадам Бошен! — воскликнул Тэ — красивый молодой человек, чье лицо сочетало в себе французские, итальянские и азиатские черты.

— Ты знаешь, я ненавижу лесть. — Эмили оглядела гостиную на втором этаже книжной лавки в поисках чего-то, чем можно было вытереться.

Поняв ее желание, Джен кинулась в ванную комнату и почти сразу же вернулась с махровым полотенцем в руках.

— Спасибо, — поблагодарила ее Эмили.

К Джен — миниатюрной и кроткой блондинке с большими голубыми глазами — она относилась более снисходительно. Девушка всегда беспрекословно слушалась и не выдумывала всяких глупостей, в отличие от своего коллеги.

— Твоя затея? — спросила Эмили у парня.

— С чего решили? — Тэ прищурил миндалевидные глаза орехового цвета.

— С того, что знаю вас как облупленных. Не первое столетие вы у меня на шее.

Вытерев волосы, Эмили откинула в сторону полотенце и устало опустилась в кресло.

— Что за ужас вы повесили вместо Ван Гога? — указала она на стену.

— Это телевизор, — пояснила Джен.

— Ты уверена? — нахмурилась Эмили. — В прошлый раз они были совсем другими.

— Прогресс, — пояснил Тэ. — Мы снабдили ваш дом последними новинками. Давайте, я вам покажу...

— Не сейчас, — остановила его Эмили. — В первые минуты пребывания здесь мне пришлось поймать одного обезумевшего духа и полностью промокнуть. Все, чего я сейчас хочу — это ванна и бокал красного полусладкого вина.

— Будет исполнено! — кивнул Тэ и поспешил в ванную комнату.

Джен направилась в погреб за вином.

Оставшись в одиночестве, Эмили скинула туфли, закрыла глаза и вытянула промокшие ноги. Пальцы озябли и почти не ощущались. Перед глазами внезапно всплыли воспоминания о ее смерти.

Вот Кристоф толкает Эмили к реке. Холодные волны Сены лижут ее ноги, от запаха воды, в которую каждый день сливались нечистоты, нестерпимо разит. Кристоф хватает Эмили за волосы и опускает ее голову в воду. Холод и нестерпимая боль завладевают ее телом.

Эмили тихо вскрикнула, открыла глаза и тяжело задышала. Она умерла шестьсот лет назад, так почему все еще помнит обстоятельства смерти в мельчайших подробностях? Даже воспоминания о смерти Алена поблекли и больше не несут в себе боль — лишь грусть и сожаление.

— Плохой сон? — раздался позади низкий мужской голос.

— Плохое воспоминание. — Эмили обернулась и краешком губ улыбнулась стоящему у открытого окна темноволосому мужчине с бледным лицом. — Рада видеть тебя, Страх.

— Взаимно. — Мужчина сверкнул темными глазами, которые были похожи на лисьи, и растянул тонкие губы в улыбке. — Добро пожаловать в мир живых, Эм. Какой уже раз?

— Седьмой.

Страх бесшумно подошел к дивану, сел рядом с Эмили и одернул борты изумрудного пиджака. Вопреки своей мрачной человеческой внешности, он всегда предпочитал яркую одежду.

— Семь — хорошее число. Несет удачу и указывает правильный путь. В этот раз все должно быть иначе.

— Твоя сестра так каждый раз говорит. Кстати, где она?

Страх сморщил острый нос, закинул ногу на ногу и недовольно произнес:

— Ее позвали к себе остальные. Не знаю, что им могло понадобиться от нее после долгих лет гонения.

— Завидуешь? — спросила Эмили, внимательно рассматривая худое лицо Страха.

— Вот уж нет, — фыркнул он.

— Хочешь сказать, если бы призвали тебя, то ты бы не пошел? — ухмыльнулась Эмили.

— Братья и сестры открыто не любят меня и Совесть. Мы рушим их планы, из-за нас люди могут сойти с начертанного высшими силами пути. Мы с сестрой можем резко изменить судьбу, поэтому нас и не любят. — Страх подался вперед, ближе к Эмили, и с ухмылкой произнёс: — Никогда я не стану играть в игры с теми, кто меня презирает. Разве только незаметно спутаю им карты, в очередной раз изменив несколько человеческих судеб.

Страх был вторым из высших сил, кто появился перед Эмили. Отверженный своими братьями и сестрами, он рассказал Эмили о том, как высшие силы объединяются в группы и плетут полотно судьбы для всех людей без исключения. Они любят, когда все идет по их замыслу, и ненавидят, когда люди из-за обострившегося страха или заевшей совести сворачивают с предначертанного им пути и меняют свою судьбу.

Страх и Совесть нравились Эмили, ведь только благодаря им она остановила трансмутацию и не стала оживлять Алена. Именно эти двое не позволили ей довести дело до конца.

— Кстати, о картах. — Эмили встала с кресла, подошла к старинному письменному столу из темного дуба и достала из выдвижного ящика потрепанную колоду карт Таро.

— Ваше вино, мадам, — произнесла вошедшая в гостиную Джен. — О, месье Страх, приветствую вас. Принести второй бокал?

— Нет, спасибо, я ненадолго.

Джен поставила на журнальный столик бокал и налила в него вина.

— Если что-то понадобится, зовите, — сказала девушка и удалилась.

— Ее память еще не вернулась? — спросил Страх, задумчиво глядя на дверь, за которой скрылась Джен.

— Нет, — ответила Эмили. Она вернулась в кресло и начала размешивать карты. — Как и у Тэ. Это правда, что, как только они все вспомнят, то будут прощены?

Страх качнул головой.

— Нет прощения без искупления, дорогая Эм. Уж тебе-то не знать.

Женщина сжала губы и выложила на стол три карты.

— Что хочешь узнать?

— Что и всегда: информацию о нынешнем Алене. — Эмили открыла сначала карту, что была в середине, затем слева и, наконец, справа.

Страх подался ближе к столу, рассматривая карты.

— Мадам, ванна готова, — раздался голос Тэ.

— Спасибо, можешь быть свободен, — произнесла Эмили, не отрываясь от карт.

— И что это значит? — спросил Страх. — Повешенный — это жертва, я помню. Он всегда выпадает, когда ты хочешь узнать о нынешнем Алене. Но причем тут Дурак? Он умственно-отсталый?

— Дурак обозначает того, кому везет по жизни, кого защищают, — пояснила Эмили, в задумчивости теребя высохшую прядь волос. — Еще эта карата может говорить о том, что сейчас Ален в самом начале своего пути.

— Только родился? — рассмеялся Страх. — Да быть такого не может! Мои братья и сестры так не сделают, это не интересно и как-то извращенно.

Эмили кивнула.

— Поэтому я склоняюсь к первому варианту. Думаю, он, как обычно, родился в обеспеченной семье. У него все хорошо, он под защитой. И, как всегда, наивен и беспечен. — Грустная улыбка появилась на губах женщины. Она вспомнила улыбающееся лицо Алена, его ямочки на щеках. Каждый раз он наивно полагает, что ему море по колено.

— А это что за борьба? — Страх указал на карту, где были изображены мужчины с палками.

— Пятерка жезлов. — Эмили нахмурилась. — Конкуренция?

— Может, он драчун, и вы встретитесь в полицейском участке? — предположил Страх, весело глядя на Эмили.

— Или он руководит холдингом и постоянно сталкивается с конкуренцией на рынке, — подал голос Тэ, который все это время тихо стоял позади и смотрел на расклад.