— Оказалось, что наши жизни были прочно связаны. — Тэ подошел к Джен и приобнял ее за плечи. Девушка не оттолкнула его, но и не выразила удовольствия. На ее лице застыла грусть. — И мы повели себя… недостойно. Увы, любовь не всегда делает людей лучше.

Стефан удивленно глядел на Тэ и Джен.

— Почему вы не помнили о своей жизни? — спросил он.

— Потому что так и должно быть, — пояснила ему Эмили. — Жнецами становятся только те, кто согрешил.

— Но ведь ты помнишь.

— Я — особый случай. На мне слишком много грехов, и именно от их степени зависит и наказание. Жнец не помнит своей прошлой жизни и работает на Смерть до того момента, пока ему не начнут приходить видения, которые оказываются воспоминаниями о его прошлой жизни. Когда жнец вспоминает о своем грехе, его наказание заканчивается, и он получает шанс на перерождение. — Эмили посмотрела на Тэ и Джен, тихо вздохнула и продолжила: — Иногда те жнецы, чьи прошлые жизни были связаны, встречаются. И если жнец коснется губами губ другого жнеца, то увидит его прошлую жизнь. Думаю, так получилось и у вас. — Эмили слабо улыбнулась.

Тэ и Джен кивнули.

— В прошлой жизни мы были возлюбленными, — тихо сказала девушка. — И из-за нашей любви пострадало несколько человек. — Джен взглянула на Тэ глазами, в которых застыли слезы. — Я до сих пор люблю тебя, но, пожалуйста, давай не будем больше рождаться в одно время. Я больше не вынесу такого исхода…

Тэ погладил девушку по спине. В его карих глазах застыла боль.

Эмили было тяжело и дальше обсуждать эту тему. От мысли, что Тэ и Джен вскоре покинут её, женщине стало дурно.

— Думаю, нам троим сегодня надо совершить пару рейдов и постараться найти души бедных девушек, — сказал Тэ, резко меняя тему разговора, будто понял, как тяжело Эмили обсуждать их скорый уход.

— Думаешь, от других будет толк? — спросила Джен. — От Золушки мы ничего не узнали.

— Возможно, последние жертвы заметили больше, — с надеждой произнес Стефан.

— Ты все ещё хочешь продолжать это, несмотря на отсутствие зацепок? — спросила у него Эмили.

— Я обещал.

— Призраку.

— И что? Если у нее нет тела, значит, она не человек?

— Ты прав, — вздохнула Эмили.

— Тем более, она спасла мне жизнь, - напомнил Стефан. – Я должен вернуть Золушке долг.

— Золушка, Белоснежка, Русалочка, а теперь и Рапунцель, — задумчиво перечислил Тэ. — Убийца — фанат Диснея?

— Или просто сказок, — предположила Джен.

— Или принцесс. — Тэ усмехнулся. — Наверняка стены его комнаты оклеены плакатами с их картинками.

Стефан вдруг встрепенулся и с ужасом взглянул на Тэ.

— Что? — удивился парень. — Я что-то не то сказал?

— Ты что-то вспомнил? — одновременно с Тэ произнесла Эмили.

— Картины… — пробормотал Стефан.

— Картины…?

Эмили ждала, что юноша продолжит, но Стефан молча смотрел на Тэ, а затем отвел взгляд в сторону и принялся нервно покусывать губу.

— Что ты вспомнил? — настаивала Эмили.

— Ничего, — неуверенно произнес юноша. — Так…

Однако Эмили не верила ему. Может, она и не так давно знала Стефана, но его вид буквально кричал о том, что юноша что-то не договаривает.

— Простите, но мне пора, - спустя минут десять объявил Стефан. - Жан дома один.

Юноша вскочил с места, и, не взглянув на Эмили, направился к выходу. Эмили встала, чтобы его проводить, но, когда она вышла из гостиной, Стефана уже не было видно.

С нехорошим предчувствием Эмили вернулась в гостиную к Тэ и Джен.

***

Всю дорогу до дома перед глазами Стефана стоял рисунок брата. Красноволосая Русалочка никак не получалась у Жана, он злился, долго корпел над рисунком и наконец смог нарисовать эту принцессу.

До Русалочки Жан ходил в обнимку с книгой про Белоснежку и, если у него есть рисунки с ней, Золушкиой и Рапунцель, то…

Стефан даже мысленно не мог назвать брата убийцей, но эти рисунки…

Тематику принцесс выбрала мадам Дидье — пожилая женщина, божий одуванчик и бабушка шести внучек. Она никак не могла быть убийцей, однако в ее классе шестнадцать учеников, большая часть которых — девушки. Из мужчин там лишь Жан, Эрик, который почти не появляется на уроках, и еще один парень, Стефан не помнил его имени.

Глупо подозревать родного брата, к тому же еще и аутиста. Однако закравшееся недоверие сверлило душу Стефана и не давало успокоиться.

Жан встретил брата на пороге с поварешкой в руке.

— Я приготовил луковый суп! Мой руки и приходи на кухню!

— Жан, я же просил тебя ничего не готовить, когда ты один дома, — устало произнес Стефан.

— Но я хотел тебя накормить.

— В холодильнике полно еды и… — На глазах Жана показались слезы, и Стефан не смог договорить.

Как, да как он вообще мог допустить мысль, что его брат убийца?!

— Спасибо. Я помою руки и приду есть.

Жан сразу же воспарял духом, и, напевая песенку из мультфильма, ушел на кухню.

Стефан быстро помыл руки и, подойдя к письменному столу брата, принялся искать рисунки. Долго возиться не пришлось: рисунки принцесс лежали в отдельной папке с надписью «Задание мадам Дидье №34».

Внутри оказалось три готовых рисунка: Золушки, Белоснежки и Русалочки. Еще один, только что начатый, в виде эскиза, лежал на столе. На нем вырисовывались очертания девушки с длинными волосами.

— Рапунцель…

— Ох, не смотри, не смотри! — заверещал подошедший сзади Жан. — Еще не готово!

Он оттолкнул в сторону Стефана и поспешил прикрыть эскиз папками, что аккуратно лежали на краю стола.

— Я ничего не успел рассмотреть, честное слово, — заверил его Стефан.

Жан посмотрел на него с недоверием.

— Это новое задание? Рапунцель, да?

Брат кивнул.

— Получается?

Снова кивок.

— Мадам Дидье спонтанно придумывает задания или у нее все расписано в программе?

Жан как можно незаметнее переложил эскиз в папку с остальными рисунками принцесс и ответил:

— Мадам Дидье всегда составляет программу. В ней она указывает сроки и прописывает темы.

— У тебя случайно нет такой программы? — продолжил допытываться Стефан.

Жан отрицательно качнул головой.

— Она есть только у мадам Дидье, но я видел ее, когда она рассказывала, чем мы будем заниматься в этом семестре. Я помню все, что там написано.

Глаза Стефана радостно вспыхнули.

— А ты можешь написать очередность принцесс?

Брат часто закивал.

— У меня фотографическая память, ты же знаешь!

— Знаю, — Стефан отчаянно боролся с желанием крепко обнять брата — тот не любил физический контакт. — Ты знаешь, что ты — лучший в мире брат?

— Конечно, знаю! Я один такой во всем мире!

— Это точно.

Жан сел за стол и взялся за ручку, но не успел он написать первую принцессу, как в дверь позвонили.

— Ты кого-то ждешь? — поинтересовался Стефан.

— Эрика. Я пригласил его на обед.

— Рановато он, — буркнул Стефан и пошел открывать дверь.

— Как он? — с порога спросил Эрик. Вид у него был обеспокоенный.

— Кто?

— Жан! Ты новости видел? Элеонора… — прошептал Эрик, косясь на комнату, в которой сидел Жан.

— Ох, — Стефан схватился за голову. — Видел, конечно, но это вылетело у меня из головы. Я…

— Тебе уже звонили из полиции?

— Нет, а тебе.

— Полчаса назад. Вызывают на допрос.

— Как подозреваемого? — удивился Стефан.

— Как свидетеля. Но у меня железное алиби. Я до утра был с Марго. Ей тоже еще не звонили, но это лишь вопрос времени. Кто подтвердит твое алиби? Жан?

Стефан замялся. Отвел взгляд в сторону и тихо произнес:

— Эмили.

— Эмили?! Та самая владелица книжной лавки?! — воскликнул Эрик.

— Ш-ш-ш, — зашипел на него Стефан. — Успокойся. Да, это она.

— Я жду подробностей. — Эрик поиграл бровями и направился на кухню.

Вскоре к ним присоединился Жан.

— Список на столе, — объявил он и, поприветствовав Эрика, принялся разливать суп по тарелкам.