— Каждая твоя жизнь была успешной, так почему в этот раз все иначе? — прошептала она, не переставая наблюдать за ним из тени. — Почему на твои плечи свалилось так много проблем?

Видимо, чтобы скрасить неминуемую смерть Алена, высшие силы делали так, чтобы в каждой своей жизни он ни в чем не нуждался. Почему же сейчас все иначе? Что такого могло произойти, что высшие силы решили пересмотреть правила игры?

Неизвестность больше всего пугала Эмили. Не новый Ален, а именно неизвестность. Когда враг резко меняет правила игры, и становится непонятно, что от него ждать.

Кто-то позвонил монобровному мужчине, и он, переговорив, покинул свой пост. Недолго думая, Эмили устремилась за ним.

Мужчина доехал до окраины Парижа и вошел в захудалый бар, у входа которого топтались два лысых мужика. Эмили телепортировалась внутрь и сразу же нарвалась на троих удивленных мужчин, которых она с легкостью уложила на лопатки.

За барной стойкой, скрытый невзрачной серой занавеской оказался проход в подвал. Спустившись по лестнице, Эмили замерла в тени и быстро осмотрела помещение. В подвале, посреди которого стоял ринг, людей оказалось больше: одна женщина за столом быстро считала на калькуляторе — вероятно, бухгалтер, — трое громил, монобровный и…

Эмили думала, что больше никогда не увидит этого страшного лица, но вот оно, в десяти шагах от нее.

Кристоф, а вернее, мужчина, который как две капли воды похож на Кристофа, сидел в кресле, курил сигару и о чем-то тихо разговаривал с монобровным. Единственное отличие этого мужчины от Кристофа было в том, что у первого не оказалось шрама.

— Ты столько раз выбивал из него долг, как ты мог забыть об этом? — злился мужчина, похожий на Кристофа.

— Натан, да я вообще этого парня впервые вижу! Мамой клянусь! — воскликнул монобровный.

— Тебе башку что ли отбили? Память потерял?! Может, еще раз ударить, чтобы все вспомнил?

Натан махнул рукой громилам, и все трое медленно начали подходить к монобровному.

— Эй, ты чего? — пролепетал тот, крутя головой от одного громилы к другому.

— Если после трепки ты так ничего и не вспомнишь, то я понижу тебя до простого вышибалы, а за долгом Стефана Леграна пойдет кто-нибудь другой. — Натан наклонился к монобровному и выдохнул табачный дым прямо ему в лицо.

— Так вот он, корень зла, — прошептала Эмили.

Не проходило и дня с момента ее смерти, чтобы она не думала о том, как уничтожит Кристофа. Однако карма настигла его задолго до того, как Эмили вернулась в мир живых — ее убийцу уничтожил сифилис. Идеальнее и придумать нельзя.

— Давайте сегодня обойдемся без насилия, хорошо? — Эмили сделала шаг вперед и ухмыльнулась. — Мне не хочется тратить на это свое драгоценное время.

Шесть пар глаз уставились в ее сторону.

— А ты еще кто? — нахмурился Натан.

— Жнец смерти, — представилась Эмили. — Пришла с вами договориться.

— Жнец смерти? Это твое погоняло? — поинтересовался Натан.

Эмили отметила, что его взгляд не был таким жестоким, как взгляд Кристофа. Возможно, он еще не испорчен, а может, его испорченность — это всего лишь вопрос времени.

— Значит, такая черная душа все же смогла переродиться, — склонив голову на бок, заключила Эмили. В глубине ее души зашевелился червячок зависти.

— Чего? — не понял Натан.

— Да так, сама с собой разговариваю, — махнула рукой Эмили. — Итак, давайте договоримся. — Она шагнула ближе к Натану-Кристофу и, заглянув в его маленькие темные глазки, произнесла: — Ты забудешь все, что связано со Стефаном. Он тебе ничего не должен, ты его вообще не знаешь. Понял?

Мужчина некоторое время тупо смотрел на Эмили, а затем кивнул.

— Босс? — удивился один из громил.

— И ты тоже забудешь все о Стефане, — Эмили установила зрительный контакт и с ним.

Затем она проделала то же самое с остальными. Стерев память о Стефане всем присутствующим, она отряхнула руки от невидимой грязи и шагнула к лестнице.

— Так что ты хотела, Жнец? — окликнул ее вдруг Натан-Кристоф.

Подумав немного, Эмили обернулась и, впившись взглядом в глаза мужчины, с ухмылкой произнесла:

— Хочу, чтобы ты немедленно пошел в полицию и в деталях рассказал о всех своих грязных делишках.

***

В маленькой комнатушке пахнет сыростью и нищетой. Мужчина в который раз дивится, как его любимая живет в подобных местах.

— Ну, ничего, я подарю ей лучшую жизнь, — с уверенностью произносит он, глядя на шкатулку с фамильными драгоценностями, которые прибрал к рукам. Матери они все равно не нравятся — ничто из этой шкатулки она ни разу не надевала, — зато ему и его любимой они сослужат добрую службу.

В ожидании девушки, которая, по словам хозяйки комнаты, куда-то вышла, мужчина мечтает о том, где они станут жить. Рядом обязательно будет океан. Их дети будут играть на берегу, собирать раковины и строить песчаные замки. По вечерам он и любимая будут прогуливаться по пляжу, а затем возвращаться домой и дарить друг другу любовь.

В дверь стучат. Мужчина радостно встает с жесткой кровати и прячет шкатулку под нее. Он думает, что это пришла его любимая, но ошибается. В комнату заходит плечистый мужчина со шрамом, пересекающим его губы.

— Добрый день, месье. — Из-за шрама его улыбка выглядит жуткой. Мужчина снимает шляпу и делает шаг вперед. Позади него в дверях толпятся еще трое.

— Здравствуйте…

— Меня зовут Кристоф. Я — друг Эмили. А вы?

— Ален. Жених Эмили.

— Жених? — удивленно произносит Кристоф. — Поди ж ты! Вот же шельма, скрывала от меня такого красавца! Нет, ну какая мерзавка, да?

Он поворачивается к своим спутникам, и те кивают и скалятся.

Ален снова напрягается. Слова Кристофа в адрес Эмили чересчур грубы для друга.

— Что вы хотели? — спрашивает мужчина, радуясь, что успел спрятать шкатулку под кровать.

— Мы хотели увидеть нашу дорогую подругу и напомнить ей, что она нам кое-что должна, — ухмыляется Кристоф.

— Может, я могу вам чем-то помочь? — интересуется Ален.

Кристоф снова переглядывается со своими спутниками, хмыкает и наконец произносит:

— Пожалуй. Видишь ли, нам так надоело бегать за ней и выпрашивать долг, что хочется проучить эту мерзавку.

Трое мужчин зашевелились. В руках у одного блестит лезвие ножа.

Ален напрягается. Почему Эмили не сказала, что кому-то должна? Он бы забрал эту шкатулку раньше, и она смогла бы расплатиться с этими жуткими людьми.

— Назовите сумму, и я ее вам предоставлю.

Кристоф оглядел Алена с головы до ног и рассмеялся.

— Да ты такой же нищий, как и она. Что ты можешь дать мне?

— Все не так, как вы думаете! — восклицает Ален, жалея, что на нем сейчас простая одежда, которую он надел, чтобы не выделяться. — Это лишь маскировка!

— Даже если бы у тебя и были деньги, я бы взял не только их. — Кристоф подходит ближе к Алену и хватает его за воротник рубашки. — Твоя невеста у меня вот уже несколько лет как кость в горле. Так хочется ее проучить, но у нее, как назло, не осталось близких. И вот такой подарок — ты!

— Я отдам вам все… — Ален не успевает произнести слово «деньги», как холодное лезвие вонзается ему в живот. От жгучей боли хочется кричать, но Ален лишь стонет с искривленным выражением лица.

Затем лезвие покидает его тело, но лишь для того, чтобы вонзиться вновь.

Кристоф отпускает воротник рубашки, и Ален оседает на пол. Он чувствует, как из него вытекает жизнь. Пальцы на руках немеют, ног он уже не чувствует. В глазах прыгают темные пятна.

— Не переживай, скоро ты встретишься со своей невестой. Я об этом позабочусь. — Это были последние слова, что слышал Ален, прежде чем навсегда закрыть глаза.

***

Стефан проснулся из-за того, что кто-то кричал. Сначала он подумал, что это Жан, но брат сидел рядом, тревожно глядя на Стефана, и тогда юноша понял, что кричал он сам.