— Да когда же ты уже сдохнешь, сука? — проревел он. — Ты мне жизни не даёшь, урод! От тебя нигде спасения нет!

— Эй! — я с трудом оторвал Павла от избиения, а Ян и Марк встали перед ним. — Ты завязывай. Хорош!

К нам подбежали и остальные, вставая между братьями.

— Да что у вас? — Келвин встал в самой середине.

— Ублюдок, — прохрипел Павел. — Убью нахрен эту суку!

— Да хватит уже, Павел! Хватит! А то и правда захлестнёшь!

Валентин застонал и поднялся на четвереньки. Из носа и рта бежала кровь. Павел пытался вырваться, но мы ему не давали.

— Да я же просто пошутил, — простонал Валь.

— Дурак ты, — сказал Ян. — Так не шутят.

— Что здесь происходит? — раздался резкий, отрывистый окрик.

Между нами встал директор Кобаяши, одетый в чёрное пальто, и оглядел обоих.

— Ну и кто из вас кто? — спросил он. — Ты Валентин, а ты Павел? — Кобаяши назвал их правильно. — И чего вы устроили?

Он тяжко вздохнул и посмотрел на Павла.

— Видел всё. Правила ты знаешь. Попался с дракой — отчисление! Через час в моём кабинете. А пока собирай вещи.

Павел замер, не веря своим ушам. Остальные тоже замолчали. Только усиливающийся ветер шумел. Доносился звук двигателей приближающейся со стороны академических корпусов мотоповозки. Следом за ней поднималась пыль.

— Всё понятно? — спросил Кобаяши.

Мрачный близнец попробовал что-то сказать, но развернулся и молча пошёл в сторону общежития.

— Валь, его же выгнали из-за тебя, — сказал Ян.

— Ты совсем меры не знаешь, — добавила Мария.

— Да я же пошутил, — начал оправдываться Валентин, оглядывая нас, будто искал поддержки. — Всего-то шутка, а он…

— Я бы тебя точно избил, — недовольно произнёс Келвин. — Ты только что лишил мой класс лучшего пилота и канонира.

— Павел ещё долго терпел, — сказал я. — Я бы не выдержал и надавал тебе раньше.

— Климов, Кобаяши что-то ждёт, — Катерина показала туда, где стоял директор, осматривающий ригги.

— Да, точно! — Валь с трудом вытер лицо платком, который ему дал Келвин. — Директор Кобаяши! Директор Кобаяши!

— Слушаю, — директор повернулся. — Говори, Климов.

— Не надо отчислять Павла, пожалуйста!

— А почему я не должен его отчислять? Я видел драку, а правила вы знаете все. Знаю, что иногда дерётесь, но раз попался, никуда не деться. А если ещё Ульдов увидит, — он показал на чёрную мотоповозку, которая ехала к нам.

— Не надо его отчислять, пожалуйста, — взмолился Валь. — Это я его довёл, знаю же, куда надавить. Увлёкся слишком. Его же дед выгонит из дома, он и так его не любит!

— Значит, провокация драки, — Кобаяши скрестил руки на груди. — Могу отчислять тебя.

— Тогда лучше меня, — Валентин тяжело сглотнул. — Я как-нибудь с дедом договорюсь.

— А ты же понимаешь, что без академии ты не получишь патент, не станешь наследником Малого Дома Климовых. И точно не станешь пилотом Исполина.

— Понимаю, — Валь закрыл глаза.

— Через час в моём кабинете оба. И приведите себя в порядок. А ещё, — Кобаяши посмотрел на машину. — Не попадайся со своей битой рожей на глаза Ульдову, тогда я уже ничего не смогу сделать.

— Спасибо! Спасибо! Я у вас в долгу, я…

— Живо отсюда! — прикрикнул Кичиро.

Валь побежал в сторону общежития, оббегая приближающуюся машину по широкой дуге и пряча лицо.

— Вроде пронесло, — сказал Келвин.

— Ничего, я этому Валю ещё устрою, — произнёс я. — Будет нашим штрафным. И отмывать риггу, чтобы блестела.

— В самый раз, — Марк усмехнулся. — А мы же вроде победили. Где объявление результатов?

— Вон и Ульдов приехал. Сейчас всё скажет.

Александр Ульдов вышел из машины и захлопнул дверь. С ним ещё трое. Двое — офицеры в чёрных кожаном плаще и большой фуражке. Другой — в синем мундире Городского Дозора Урбуса. Какой-то комиссар, но я не помнил его фамилии, видел всего раз.

У одного военного на плече висел автомат, а комиссара револьвер в кобуре.

— Соревнования закончены, — сказал Кобаяши. — Итог подведён.

— Я здесь не для этого, — быстро произнёс Ульдов и показал на нас пальцем. — Вот это он.

Показал на меня. Нет, ошибся, он показывал на Марка.

— Ты арестован за присвоение чужой личности! — произнёс комиссар и достал наручники. — И за подделку документов на имя Марка Зимина. Вот ты и попался, хитрый ублюдок.

— Что это значит? — я шагнул вперёд.

Офицеры полезли было за оружием, но их остановил Ульдов.

— Успокойтесь все, — сказал он мягким голосом. — Комиссар Де Сантис немного поторопился с выводами. Нам просто нужно разобраться. Один разговор, и всё.

— С автоматами и наручниками? — я показал на военных. — Что это за разговор? И о чём? Откуда вообще взялись эти обвинения? Придумали их на ходу? — продолжал я.

— У нас есть показания, — промямлил комиссар. — И мы…

— Всего лишь разговор! — Ульдов встал между нами. — Нам только нужно разобраться. Мы никуда не повезём Марка, он будет в моём кабинете. Только поговорим с ним насчёт некоторых неточностей.

— Да чего вы с ним копаетесь? — возмутился комиссар. — Мешать работе Городского Дозора…

— Я поеду с ним, — сказал я. — Хочу послушать, в чём вы там его обвиняете.

— Рома, не нужно, — прошептал Марк. — Разберёмся сами.

Ульдов пристально смотрел на меня. Он точно уверен, что я Громов, поэтому осторожничает. И точно он не предполагал такой реакции с моей стороны, поэтому возникла заминка. Но так просто схватить человека из моего экипажа у меня на глазах? Ну нет.

— Разберёмся, — я скрестил руки на груди. — Но в моём присутствии.

— Это неприемлемо, — прошипел комиссар. — Это…

— Пусть будет так, — решил Ульдов. — Если господин Загорский настаивает, пусть так и будет. Но ему не хватит места, к сожалению, моя мотоповозка и так забита.

— Увезу его я, — к нам подошёл Кобаяши. — И я тоже должен понять, в чём обвиняют студента моей академии.

— Хорошо-хорошо, — Ульдов выдохнул. — Через полчаса в моём кабинете. Встретимся с… со свидетелем.

Они расселились по машинам. Я коротко глянул на удивлённый класс, который молча на меня смотрел.

— Ян, уведи риггу в ангар и опечатай, как осмотришь. Я проверю потом.

— Но что случилось, Рома?

— Потом.

Сел в машину Кобаяши, и мы поехали вслед за Ульдовым. Директор сосредоточенно крутил руль, иногда недовольно вздыхая.

— Ты знаешь, что происходит? — спросил он.

— Без понятия. Но мне это не нравится.

— Мне тоже.

Он снова выдохнул. Ещё не знаю, как к нему относиться. Не вижу никаких признаков его участия в заговоре, кроме старой связи с тем сгоревшим диверсантом. Но это не говорит ни о чём.

Но так что случилось с Марком? Как они поняли? Запросили бумаги из Дискрема? Но по всем документам Марк и есть тот, за кого мы его выдали. Лишь бы не брякнул чего, а просто показал своё старое военное удостоверение армии дома Лихтари. Этого хватит.

Возле административного корпуса стоял Влад Радич, неумело подметающий листья. При виде Ульдова он нахмурился, а при виде меня откровенно удивился. Но времени говорить с ним не было.

Кобаяши, сильно хромая, влетел в здание, я следом, и мы направились в кабинет Ульдова. Нас уже ждали. Военные встали за креслом канцлера, как его верная охрана. Я только сейчас понял, что это не обычные военные.

У них нет никаких знаков принадлежности к императорской армии или армии любого из Великих Домов. Наверное, это люди из компании Ульдова, которую он так тщательно продвигает, те наёмники.

Я сел на мягкий стул рядом с Марком и похлопал его по плечу.

— Вырулим, — шепнул я.

— Я против того, чтобы он подсказывал ему ответы! — возмутился комиссар. — Он…

— Комиссар Де Сантис, успокойтесь, — с раздражением произнёс Ульдов. — И приведите свидетеля.

И кого это они там нашли? Комиссар ввёл человека, парня лет двадцати с лишним, с очень надменным лицом. Гладко выбрит, но причёска немного неряшлива. Одежда старая и рваная.