— А ты альтруист.

Слово было незнакомо, но почему-то казалось, что его не похвалили. Впрочем, Верховному давно была безразлична похвала.

— Это люди…

— Которые позабыли то, кем были. Превратились… в это вот. Копаются в грязи. Влачат жалкое существование, даже близко не осознавая, что происходит.

Верховный молча развернулся.

Он поставил маску на край алтаря.

— Если ты не можешь их спасти, то зачем ты нужен?

— Сложный вопрос. Моя личность травмирована. Настройки искажены. Часть контуров уничтожена, а оставшиеся не соответствуют исходным данным. Я пытаюсь выстроить новую личность, но на основе искаженного ядра не получается достигнуть гармоничной структуры.

— Ты жалуешься?

— Вероятно, это можно интерпретировать, как удивление. Моя эмоциональная сфера пострадала сильнее прочего. А энергетический всплеск, имевший место недавно, разрушил часть надстроек. Мне сложно оценивать сохраненную информацию с эмоциональной точки зрения. Полагаю, деструкция затронула и первичный код, поскольку программы самовосстановления также не работают. Я оперирую остатками информации и личностными логами, но это сложно. Как и разговаривать с тобой. Однако касательно твоего вопроса. Ответа нет.

Надо же.

А Верховный ведь надеялся. На самом деле надеялся. И надежда привела его. Он, выходит, недалеко ушел от других людей, если все так же верит в чудо.

— У меня нет достаточного объема информации, чтобы оценить ситуацию и дать достоверный прогноз. Связь с внешними станциями нарушена. Энергетическая сеть почти не ощущается, хотя вы каким-то образом сумели наполнить данное хранилище. Однако оперирующий модуль отсутствует, что затрудняет доступ к энергии.

— Не понимаю.

— Я… не уверен, что смогу защитить всех. Я — лишь часть того, что было.

Верховный задумался и кивнул, признавая правоту сказанного.

— Если… будут иные части?

— Какие именно?

— Ноги? Руки?

— Это оболочка. Она позволяет достичь мобильности. Получив оболочку, я перестаю зависеть от тебя.

Это Верховный понимал.

— Но управляющий контур — иное. Хотя оболочка обладает некоторыми возможностями. Да… при условии, что энергия имеется…

Маска осеклась и замолчала. Верховный не торопил. Он сел на краю, глядя на город, что полнился огнями. С высоты пирамиды огоньки эти казались крохотными, что звезды. И сам город был отражением небес. Ночь укрыла белый мрамор, ночь подарила покой.

Ему тоже.

— Использование энергии будет менее эффективным, однако по предварительным прогнозам её хватит, чтобы активировать локальный щит.

— Поясни, — попросил Верховный.

— Я не смогу защитить всех. Но я могу попытаться защитить это место и прилегающие к нему территории.

Это хорошо.

Очень.

— А если найдется этот твой… контур?

— Тогда я попытаюсь активировать всю систему. Даже с учетом степени износа, две трети станций должны откликнуться.

— То есть, щит будет?

— Будет, — согласилась Маска. — Правда, не везде.

Что ж. дырявый щит лучше, чем вовсе никакой.

— Я… подумаю, — Верховный поднялся.

— Подумай, — Маска слабо светилась. — А если ты найдешь правильного оператора, будет вовсе замечательно.

— Это…

— Тот, кто взял меня до того, как я оказался здесь, имел ключ доступа.

— У Императора не было ключа.

— Кровь, — поправился Маска. — Кровь — это ключ.

— Если… я принесу тебе кровь, ты сможешь сказать, подойдет ли она?

— Да.

— Хорошо… но если тот, кто обладает правильной кровью, наденет тебя, не случится ли так, что… он снова обезумеет.

Молчание.

И длится оно, длится, само по себе являясь ответом.

— Момент контакта сложен… для восприятия неподготовленного человека, — Маска произносит это крайне неохотно. — Для беседы с тобой я использую малые модули ментального воздействия, и то твой разум слаб и при долгой… беседе он может повредиться. Адекватная же работа с оператором предполагает полное единение и нагрузка на разум возрастает в разы. Тем более, когда нет внешнего корректирующего модуля.

— Чего?

— Аппарат, который стабилизирует… выравнивает работу тела, укрепляет его, как и нейронные связи… разум, — поправился Маска. — Облегчает контакт на первых этапах.

— А как он выглядит?

— Боюсь… мне сложно будет описать.

Верховный задумался.

— Скажи… если я заберу тебя отсюда? Чтобы показать одно место… не случится ли так…

Глупый вопрос. Это как спрашивать у льва, прежде чем открыть клетку, не сожрет ли он доброго человека. И ждать честного ответа?

Но…

— Боишься, что я вновь подчиню кого? — поняла Маска. — Что ж, подобный вариант развития событий возможен, если ты будешь препятствовать основной задаче. Однако мне кажется, что в данный момент времени мы достигли нужного уровня взаимопонимания, чтобы отпала необходимость в дополнительном воздействии.

Верить?

Или нет?

— К тому же внутренние энергетические резервы восстановлены. Поэтому нет. Я не буду убивать других людей. Протокол резервного восстановления выполнен.

Наверное, это можно было считать…

Согласием?

Обещанием?

К тому же… Верховный снова повернулся к спящему городу. Был ли у него иной выбор? Был, несомненно. Там, глубоко под землей, в вечной тьме, которая готова принять скольких? Сотни? Тысячи? Мало, ничтожно мало.

— Завтра, — сказал он. — Я… мы придем завтра. И тогда я приму решение.

Которое уже принято.

Но Верховный все же человек, а человек слаб. И ему требуется время, чтобы смириться, пусть и со своим же выбором.

Глава 25

Миха

Серебряное пятно в предзакатных лучах стало ярким настолько, что теперь его могли видеть не только маги.

— Полагаю, эволюция нежити в закрытом локусе пошла по иному пути, нежели вне его, — глубокомысленно заметил Карраго и опустил палку. К палке была привязана длинная нить с куском сушеного свиного мяса. — И что интересно, здесь явно идет упор на создание гибкой структуры, не имеющей четкого материального воплощения.

Мясо коснулось воды, и по серебряной глади прошла рябь. Пятно двинулось, и на конце импровизированного удилища образовался плотный круглый шар. Как капля ртути.

— А как его убить-то? — барон, который уже запустил в пятно десяток камней и две палки, на том успокоившись, был настроен весьма практично. — Ему ж голову не отрубишь.

— И сердце не пронзишь, — Карраго поднял шарик чуть выше. — И шкуру не снимешь. Более того, полагаю, что даже отделив какую-то часть этого существа мы добьемся лишь того, что временно существ будет два.

— Колония, — не выдержал Миха.

Шарик медленно поднимался над водой и с него стекали тончайшие нити.

— Чья?

— Ничья. Это у микроорганизмов бывает. Они вместе растут. Одной колонией. Бывает, что объединяются колонии вместе под плотными оболочками. У пчел вот тоже колония. И у муравьев. Но более структурированная. А здесь…

— Пожалуй, соглашусь, — Карраго вновь опустил рукоять, и шарик соединился с пятном, чтобы растечься по его поверхности. — Эта структура с одной стороны весьма стабильна. С другой — изменчива.

— Так убить-то как?

— Сложно сказать… — Карраго надоело развлечение, и он сунул удилище Тени. Тот передал сыну, который явно не слишком жаждал сводить знакомство с престранной тварью. — Возможно…

— Рыба в реке есть, — заметил Тень.

Да, рыба была. Вон, аккурат медленно доходила до готовности на углях.

— И зверюга пить может…

— Может, — согласился Карраго. — Но рыба — естественный обитатель. Подозреваю, что они с… созданием давно сосуществуют. Возможно, рыба ему не интересна. Энергии в ней, как таковой мало…

— Реагирует оно медленно, — Миха подбросил на ладони камушек, но дразнить и без того взволнованную нежить не стал. — У него нервной системы нет. Как и мозга.

— То есть, он тупой? — уточнил барон.