Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Да что же это такое! – стукнула она с досадой по столу и глубоко задумалась. – Как же мне тебя найти, как же мне тебя найти, как же мне тебя найти? – тихонько напевала она (совсем не замечая этого) на мотив известной песни, выбивая пальцами такт. Было еще одно объяснение, почему она не могла найти этот фильм. Так могло бы случиться, если бы он относился к категории «зет», то есть к порнографическим фильмам, в которых присутствует крайняя жестокость. Учитывая тот кусочек, что она видела, Селин такому маркеру совсем бы не удивилась. Плохо было одно: хоть в Академии все курсанты и были совершеннолетними, допуска к просмотру подобных фильмов на территории базы не было. Селин мгновенно уверила себя, что это был именно такой фильм, отчего желание увидеть этого красавца в пикантный момент и полностью обнаженным, усилилось еще больше. Селин снова задумалась: – Если предположить, - начала она рассуждать вслух, - что я видела этот отрывок фильма в том подвале, а больше просто было негде, - постаралась она убедить саму себя, - то вернувшись воспоминаниями в тот день, я возможно смогу увидеть название фильма, и имя актера, а уж потом, когда вырвусь с базы… - Она мечтательно улыбнулась. Вырваться с базы, на которой размещалась Академия – была ее давняя мечта. Два года она неотлучно находилась здесь, с того самого момента, как ее привезли сюда в наручниках.

Теперь перед Селин стоял только один вопрос: стоит ли мужчина из ее сна, тех страшных эмоций, которые она непременно ощутит, вернувшись воспоминаниями в свое прошлое? А прошлое у Селин было очень непростым. До четырнадцати лет она была обычным среднестатистическим подростком, милым и добрым, до тех пор, пока ее внутренний мир не рухнул, едва не похоронив ее под своими обломками. И произошло это в самой, что ни на есть мирной обстановке, а точнее на математическом конкурсе, куда ее послали от Воспитательного центра, в котором она росла, как одну из лучших учениц. Да, до четырнадцати лет Селин хорошо училась и входила в первую сотню из нескольких тысяч учащихся своего возраста по суммарному значению самых разных показателей, по которым оценивали всех воспитанников. На конкурсе она не победила, но была в числе призеров, обогнав сына какого-то высокопоставленного чиновника, и вот как раз этот сын, пылая, душившей его ненавистью, и открыл Селин глаза на мир.

- Инкубаторская, - злобно прошипел он, встретив Селин в коридоре гостиницы, в которой ее поселили на время проведения соревнований.

- Инкубаторская? – непритворно удивилась Селин, поскольку так ее никогда еще не обзывали.

- А кто же еще? – насмешливо засмеялся Питер. – Ты выращена в инкубаторе – значит инкубаторская.

- Какой еще инкубатор? – возмутилась Селин, мимоходом прикидывая, что ей будет, если она хорошо стукнет, этого Питера, поскольку его слова и тон, очень сильно задели ее, хотя откровенно оскорбительных слов он не сказал. По всему выходило, что ей влетит по полной, поскольку он ниже ее ростом, и явно слабее, к тому же слова – это слова, а действия – это совсем другое. Поэтому, решив больше не спорить, она хотела сбежать в свою комнату, но Питер преградил ей путь.

- Инкубатор – это такой центр, где выращивают эмбрионов, полученных из замороженных мужских и женских половых клеток, - с видом знатока процитировал он. – Потом дети, полученные таким способом, находятся до совершеннолетия в Воспитательных центрах, - добил он Селин своими знаниями.

- Каких клеток? – всерьез испугалась она, поскольку, внутренне, мгновенно поверила словам Питера. – У меня были мама и папа, но они погибли, поэтому я живу в Воспитательном центре.

- Ну-ну, - ехидно сказал Питер, и Селин взвилась.

— Вот их фотографии, можешь сам посмотреть! – и Селин протянула ему самое дорогое, что у нее было: фото молодого мужчины и молодой женщины. – Это мои мама и папа! – Питер недоверчиво посмотрел на фотографию и вдруг что-то решив, сказал ей:

- Пошли со мной. Папа до вечера будет занят, прогоним фото твоих родителей через специальную программу, там храниться вся информация, какая только существует. – Селин хотела сначала отказаться, но потом мысль о том, что она узнает о родителях нечто большее, чем имя и дату рождения и гибели, заставила ее пойти вслед за Питером.

- Кара Девильг и Норман Сэвэр, - ввел Питер данные, продиктованные Селин. Несколько минут ничего не происходило, а потом появилась странная запись: «Данные не найдены, рекомендуем обратиться в архив», далее шел код архива. – Ну что попробуем? – спросил Питер, Селин вяло кивнула в ответ. И снова задержка в несколько минут. На экране появилась надпись: «Кара Дельвинг: ассистент доктора Сэвиджа военного госпиталя базы «Дарига»… - Селин вытаращенными глазами смотрела на монитор, но не потому что ее удивила профессия мамы или название базы, Селин поразила дата ее рождения. Согласно этой цифре маме, уже должно было бы исполниться триста лет.

- Что это за дата рождения? – с ужасом спросила она.

- А я тебе про что говорю? – с торжеством ответил Питер. Как только его правота подтвердилась, от агрессии не осталось и следа, наоборот, в его голосе то и дело проскакивали сочувствующие нотки. – Так, давай посмотрим, что там с отцом? - и Питер ввел соответствующее имя. – Смотри, тут написано, что на фотографии не Норман Сэвэр, а Норман Крайт…

- Как же так? Получается, мое имя должно было быть Селин Крайт, а почему у меня Сэвэр? – растеряно спросила Селин, уже не удивляясь, что и ее отцу должно было бы уже исполниться триста с хвостиком.

- Так в том-то и дело! - голос Питера был радостно-возбужденным, он просто обожал быть в центре внимания, упиваясь чувством собственного превосходства, особенно когда обладал настолько значимой информацией. – Всем детям, рожденным в инкубаторе, присваивают имя и фамилию, начинающуюся с буквы того месяца, когда они родились. Ты Селин Сэвэр, спорим, что ты появилась в серте? - Селин судорожно глотнула. Питер был прав, у нее день рождения было в серте. – Поэтому родители никогда не дают своим детям, появившимся естественным способом имя, начинающееся с той же буквы, что и фамилия, - наставительным тоном, явно, кому-то подражая, продолжал Питер. – Это дурной тон. – И снова горький спазм, сжал горло Селин. – В твоем личном деле наверняка рядом с твоим именем указан шифр, по которому можно выяснить, на какой базе хранился биологический материал, который сдавали твои родители… - каждое слово Питера било наотмашь: биологический материал, военная база. Селин показалось, что она не человек, а какое-то искусственно созданное существо, биоробот. Было так горько, так больно! Та история любви, которую она придумала для своих родителей, не имела и не могла иметь ничего общего с действительностью – ее родители никогда не встречались и никогда не видели друг друга…

- А почему клетки моих родителей использовали лишь через триста лет? – с трудом выдавила она.

- Я слышал, как папа говорил: «Уничтожена база на спутнике Зерры. Погибло больше ста тысяч, придется вскрывать еще одно хранилище генетического материала, если так дальше пойдет, то скоро нечем будет восполнять потери», - я так понял…

- Я без тебя догадалась, - перебила его Селин. Ее грубый тон сначала удивил Питера, но потом он догадался о ее чувствах. Он страшно покраснел, поскольку, в сущности, был не злым и сострадательным… если, конечно, понимал, когда надо сострадать. Он неловко помолчал, а потом воодушевленно предложил:

- А хочешь я посмотрю были ли еще у твоих родителей дети, твои братья и сестры, если не родные, то хотя бы по отцу или по матери.

- Ничего я больше не хочу знать! – закричала Селин (о чем не переставала жалеть по сегодняшний день, поскольку она больше не смогла найти тех, у кого бы был доступ к такой информации, а искала Селин таких людей просто отчаянно), и быстро выбежала из комнаты.

С этого дня ее жизнь изменилась, вернее изменилась она, а потом уже и жизнь. Метаморфоза произошла не быстро, почти год понадобился для того, чтобы умная, милая и добрая девочка превратилась в наглую, лживую и злобную стерву. Потом она сбежала из Воспитательного Центра и две недели ее не могли найти, что было очень удивительно, ведь везде, где только возможно во всех торговых центрах, аэропортах, вокзалах, автомобильных перекрестках, на зданиях, вдоль дорог, во всех кафе, ресторанах и любых точках питания камеры днем и ночью фиксировали каждое мгновение жизни, что бурлила вокруг. Но Селин ни разу не попала ни на одну из этих камер (потом ее расспрашивали, как ей это удалось, но она только нагло улыбалась в ответ). Поймали ее случайно, она уснула (пьяная) на чьей-то клумбе и ее снова водворили в Воспитательный Центр. Однако, свобода, которую Селин вкусила в полной мере, снова позвала ее, и она снова сбежала, в этот раз ее поймали только через два года во время совершения преступления.

40
{"b":"849805","o":1}