«Проклятый дурак! Ты умрешь прежде, чем доберешься до лестниц».

На стене замерцал свет, предупредив Верундиш о еще одном избранном. У нее вырвался смешок. Все напрасно. Проклятый маг сотрет в порошок и «Обреченных», и вторую волну.

Избранная подняла руки в перчатках.

И тут ее голова взорвалась, залив все вокруг кровью. Верундиш вздрогнула от жестокой расправы, хотя это случилось в тридцати шагах от нее. Тело избранной осело, гурланцы на стенах закричали от ужаса.

Из рядов адроанцев вырвался мужчина с дымящимся пистолетом в руке и, не сбавляя скорости, взобрался по горе щебня на стену. Его шпага с нечеловеческой скоростью замелькала среди гурланских солдат.

Верундиш не верила глазам. Это демон из бездны? Ангел, посланный Кресимиром?

Мужчина взмахнул рукой, и у дюжины гурланских пехотинцев взорвались пороховые рожки, обрывая жизни своих владельцев.

Верундиш поперхнулась, когда вдруг поняла. Это не ангел и не демон.

Это пороховой маг.

Генерал Тамас, игнорируя приказ, вступил в бой.

Боль окончательно взяла верх, и Верундиш рухнула на холодные каменные плиты.

***

Верундиш очнулась в незнакомом помещении.

Незнакомым было все вокруг. Потрескавшаяся штукатурка на стенах, свет проникает через окно под потолком. Комната ненамного больше тюремной камеры. Верундиш подумала, не камера ли это в самом деле.

Неужели «Обреченных» разгромили? Неужели вторую волну уничтожили или отбросили назад? Она помнила, что генерал Тамас вступил в бой. Возможно, его убили. В конце концов, в крепости было пятеро избранных. Она теперь пленница в Дарже?

Хотя гурланцы просто убили бы ее.

Верундиш прикинула, сколько времени прошло с атаки на крепость. Ей вспомнилось, как она кричала, пока не охрипла, как ей в рот вставили трубку малы и вдули дым прямо в горло. Боль медленно отступила, и хирурги занялись ее бедром, потом зашили рану на руке.

Она попыталась повернуть голову, но невольно застонала от боли, едва шевельнувшись.

Почему все так сильно болит? Будто сломаны все кости.

Дверь в комнату приоткрылась.

– А, полковник, вы проснулись, – произнес женский голос. – Отличные новости. Фельдмаршал захочет вас повидать.

Полковник? Ее явно с кем-то перепутали. Охваченная паникой, Верундиш попыталась сдвинуться с места.

– Сходите за фельдмаршалом, – добавила женщина, обратившись к кому-то в коридоре. Воспоминания о нелегкой операции подсказали, что эта женщина – одна из хирургов. – Ну-ну, не шевелитесь. Ваше тело закостенело, мышцы ослабли. Долгое время вы то теряли сознание, то приходили в себя.

– Как... – Голос Верундиш надломился.

В поле ее зрения появилась пожилая женщина в адроанской форме и накинутом сверху белом халате. Она наклонилась к Верундиш и поднесла к ее губам стакан воды.

Верундиш поперхнулась, но сумела сделать глоток. Доктор отошла.

– Как долго? – спросила Верундиш.

Доктор мягко положила ладонь на ее плечо.

– Атака на Даржу состоялась четыре недели назад.

– Четыре недели?

Она не справилась с волнением в голосе. Письму от мужа, еще до атаки «Обреченных», было пять недель. Меньше чем через месяц Женеви продадут в рабство. Верундиш снова попыталась встать, дрожа от слабости.

Доктор уложила ее обратно в постель.

– Погодите, полковник. Пожалуйста, успокойтесь.

– Я должна встать.

– Фельдмаршал сейчас придет, полковник.

К ней придет фельдмаршал Беравич? Зачем она ему?

– Верундиш, я – капитан Верундиш.

– Боюсь, что нет, – раздался с порога мужской голос. – Доктор, пожалуйста, оставьте нас ненадолго.

Женщина кивнула и ушла, ее место занял генерал Тамас.

– Доброе утро, полковник. – Тамас сел рядом на кровать.

– Сэр? – слабым голосом отозвалась Верундиш.

– Теперь вы полковник, Верундиш. Все нужные бумаги подписаны три недели назад, хотя я жду, когда вы поправитесь, чтобы назначить вам батальон.

Невозможно. Ей не верилось. Ее повысили сразу на два звания! Разумеется, она этого не заслуживала, даже если возглавила «Обреченных».

– Я... благодарю вас, сэр.

Тамас отмахнулся.

– Сэр, я правда провела без сознания четыре недели?

– Большую часть времени вас держали под малой, чтобы снять боль. Такие магические ожоги, как у вас, наносят обычному человеку сильные физические и психические травмы.

– Ясно.

Тамас кивнул, явно думая о чем-то другом.

– Фельдмаршал Беравич?

Уголок рта Тамаса дернулся вверх.

– Да?

– Он идет сюда?

– Боюсь, Беравич мертв. Через два дня после взятия Даржи на него напали гурланские партизаны. Уверяю вас, за него отомстили.

– О. – Верундиш потребовалось несколько мгновений, чтобы все переварить и осознать последствия. – Поздравляю, сэр.

Фельдмаршал сдержанно склонил голову. Потянувшись, он встал и посмотрел на полоску света, проникающую сквозь окно.

– Теперь, когда вы пришли в себя, мы найдем вам подходящую комнату. Вам придется отвыкать от малы. Мне сказали, потребуется несколько месяцев, чтобы вы пришли в норму и приступили к командованию.

Верундиш попыталась сесть, но ничего не вышло, лишь иссякли силы. Несколько месяцев? Ей необходимо вернуться в Адро. Она должна вернуться до того, как ее ненавистный муж осуществит угрозу. Даже на самом быстром корабле она может не успеть.

Тамас приподнял бровь, наблюдая за ее усилиями.

– Куда вы собрались, полковник?

– Сэр. – Верундиш постаралась, чтобы в голосе не звучало отчаяние. – Мне нужно вернуться в Адро и уладить личные дела.

– Боюсь, я не могу этого позволить. Вы мне нужны. Я собираюсь закончить эту проклятую войну до зимы, и тогда мы все вернемся домой.

Женеви там уже не будет. К этому времени ее продадут в рабство и будут использовать как... Верундиш зажмурилась, стараясь сдержать подступающие слезы.

– Полковник?

– Сэр?

– Вы ничего не хотите мне сказать, полковник?

– Нет, сэр.

Несколько минут прошли в тишине. Тамас смотрел в окно.

– Странная штука гордость, – произнес он.

– Сэр?

– Мы позволяем себе и своим близким страдать только затем, чтобы потакать собственной гордости. Иногда я завидую тем, кто не дает этому чувству затмевать суждения.

Верундиш молчала, опасаясь сказать лишнего.

– Первосвященник Адро передо мной в долгу, – продолжил Тамас. – Бумаги о разводе оформят, – он мысленно подсчитал в уме, – в течение недели или двух. Ваша дочь будет находиться на попечении ваших родителей, пока вы не вернетесь. Будь я сейчас в Адро, вызвал бы вашего мужа на дуэль и убил его сам. Я считаю, что дети не должны видеть ссоры родителей.

Напряжение покинуло тело, Верундиш больше не сдерживала слезы.

– Я согласна, сэр. Спасибо.

Тамас глубоко вздохнул.

– Обычно я не вмешиваюсь, но, как вы знаете, у меня есть сын, ему и двух нет. Поэтому я принимаю такие ситуации... близко к сердцу.

– Позвольте спросить, сэр, как вы узнали?

– Вы и сами знаете.

Констер. Ну конечно. Мужчина без гордости. Этот дурачок спас ей жизнь. У нее екнуло сердце.

– Вот еще что. – Тамас остановился на пороге. – Майор Констер попросил меня поженить вас. Если вы согласны, это можно сделать, как только придут бумаги о разводе.

Майор Констер. Он все-таки получил свое повышение за то, что возглавил вторую волну атаки на Даржу.

Верундиш не сдержала улыбки.

– Это честь для меня.

– Хорошо.

На серьезном лице Тамаса мелькнула улыбка, и он ушел.

Время действия – за 10 лет до событий «Кровавого завета»

Влора собиралась украсть оружие.

Если что и доставляло ей счастье, так это сидеть на плоских крышах оружейных мастерских в Адопесте и смотреть, как испытывают штуцеры и мушкеты в переулке за бульваром Хруша.

Над зданиями поднимался пороховой дым, и его сносило на Влору. Запах серы щекотал ноздри, усиливал сосредоточенность и вызывал прилив энергии. Ничто с ним не сравнится. Как-то раз она попыталась объяснить это Эймори, директрисе своего пансиона для девочек, но та отмахнулась от ее слов, как от детской фантазии.