И только тут до меня дошло, что не был в родных стенах всего-то меньше года, а как будто целую вечность отсутствовал — столько всякого-разного и весьма удивительного за это время со мной случилось. С другой стороны, стоило лишь оказаться дома, накатило двойственное чувство, как будто никуда и не уезжал.
С самыми близкими родственниками обнялся, с остальными поручкался. Был представлен младшему брату Саньке. Этот жук, сначала схватил меня за нос своими довольно цепкими пальчиками, затем вцепился в медаль, да так, что едва не сорвал её с колодки, в завершении нашего знакомства обильно напрудил прямо мне на китель и штаны. Пришлось переодеваться в батино, поскольку катастрофически вырос из собственных одежек. Форму застирали и высушили, так что на празднике я был при параде.
Перед гульбищем раздал народу подарки из реквизированного у контрабандистов товара. Не стану подробно перечислять, кому что перепало, главное, народ остался весьма и весьма доволен, особенно сеструха нижним бельем, шитым будто на её складненькую фигурку, а еще кое-какими драгоценными бирюльками. Маман также осталась не в накладе, получив шикарный ювелирный гарнитур, состоящий из сережек, массивного перстня, колье, и элегантного браслета — все из золота, платины, алмазов и еще каких-то сверкающих камешков.
— Ой куда ж я в такой-то красотище?! — кокетливо воскликнула Прасковья Григорьевна, однако тут же потащила Анюту в спальню, чтобы снять «старье» и, воспользовавшись помощью дочери, надеть обновки.
Далее была пьянка-гулянка с обильным столом, накрытым во дворе, песнями, плясками и разговорами. Исполняли, в основном «мои» произведения: «Хас-Булат удалой», «Однажды морем я плыла», «А я вовсе не колдунья» и еще много всяких других песен. На этот раз растянуть меха опчество меня не просило, ибо не по чину их высокоблагородию — нашлись умельцы и не только на гармошке сбацать, иже с этим балалаечник, гитарист, лютнист и скрипач. Неплохой ансамбль получился. Гуляли практически до утра. Едва ли не вся Бобровка сбежалась посмотреть на Вовку Зубова, заодно и чарку принять из рук изрядно подобревшего после штофа употребленной внутрь «амброзии» бати. Ради праздника маман его не контролировала. Впрочем, Прохор Петрович не злоупотребил неожиданно свалившейся на его голову свободой, до самого конца гульбища оставался лишь слегка подшофе.
Дальнейшее мое пребывание в Бобровке ничем особо примечательным отмечено не было. Очень уж вникать в отцовы производственные дела я наотрез отказался. Завод все-таки посетил. Впрочем, там пока что и смотреть особо не на что. Не все корпуса возведены до конца, будущие рабочие по заграницам и уральским заводам обучение и стажировку проходят, станочный парк монтируется по мере готовности помещений. Пока работает лишь цех по выпуску бензиновых зажигалок и стомиллилитровых емкостей для топлива, а также алхимический комплекс по производству специального бензина без резкого запаха. Внешне изделие практически в точности копирует принцип американской Zippo. Прямоугольный корпус, легко откидываемая крышка, колесико, кремень, несложная заправка бензином, защита от ветра. Материал — нержавеющая сталь, но все зависит от кошелька покупателя, при желании изготовят из золота или платины, инкрустируют слоновой костью и брюликами, но это уже эксклюзив, который стоит совсем других денег. Классная вещь эти зажигалки, на рынок пока поступают малыми партиями. После проведенной в средствах массовой информации весьма агрессивной рекламной кампании народ готов отказаться от магических зажигательных устройств в пользу незамысловатого механического девайса, не требующего для зарядки дорогостоящих чародейских услуг. А еще я посоветовал отцу заинтересовать этими изделиями Министерство Обороны, невозможно представить лучшую рекламу, чем прикуривающий от нашей зажигалки боец. Конкуренции мы не опасались, поскольку все оригинальные узлы были запатентованы на международном уровне. Захотят какие немцы или голландцы выпускать что-то подобное, ради Бога, но за приличную денежку за патент и отчисления от продаж. Это жучьё с россиянами не церемонится, так что и нам остается с ними жить по волчьим рыночным законам.
Как уже отмечалось, немногим выше, отец собирался обсудить со мной планы на будущее, но я послал его дорогой долгой эротической направленности. Все основные моменты мы с ним уже давно проработали, а вникать в тонкости их внедрения в жизнь я не собираюсь. Ты хозяин, тебе и карты в руки. А я покамест скромный студент, коему нужно долго-долго учиться магическому мастерству. Батя хоть немного обиделся на черствого равнодушного к его чаяниям сына, в конечном итоге, ему пришлось смириться, поскольку их высокоблагородие ремешком по заднице или крепким дрыном по спине не отходишь, а канючить и упрашивать кого-либо Зубов-старший не привык.
Общение с маменькой проходило на уровне «накормить кровиночку» и взъерошить волосы на голове, после чего она тут же возвращалась к ненасытному горластому Сашеньке — это на него, наверное, мамины анакампсеросы так действуют на аппетит братишки. Вот и хорошо, поскольку все мои ордена и регалии не защитили бы от чрезмерной и крайне утомительной материнской заботы и избыточной ласки.
С братом, Петькой отношения кардинально поменялись. Теперь он уже не смотрел на младшенького, как на салагу. Впрочем, столь резкому обороту тот был даже рад, и в компании ровесников, как мне доложили доброхоты, любил прихвастнуть моими реальными и мнимыми подвигами, ну типа: «А мне намедни Вован такое рассказал…», ну а дальше все в стиле рыболовно-охотничьих историй, где щуки с акулу, и фазаны с корову.
Пару раз столкнулся на улице с Катюшей Трофимовой. Я-таки всегда открыт для общения, радостно приветствовал бывшую подругу реципиента. Эта же штучка, всякий раз воротила и ускоряла шаг, чтобы поскорее исчезнуть из поля моего зрения. Несколько раз видел Семена Шустрова. Этот не вылезал из формы рядового Мажеского корпуса. Я же, наоборот, принципиально от ношения военной одежды и наград дома отказался. На следующий день после массовой гулянки сгонял в уездный Климовск, где прикупил кое-что из одёжки подходящего размера, заодно приобрел стильный костюм, который надену всего лишь один раз на свадьбу Коляна Жомова. Предложение стать шафером на свадьбе, которая состоится через неделю, мне уже поступило. Я не отказался, хоть и не очень хотелось быть массовиком-затейником. Впрочем, со свадебным костюмом получился облом. Колян, как узнал, что я не в форме офицера собираюсь быть на торжествах, так очень сильно обиделся. Пришлось резко менять решение и на свадебных мероприятиях щеголять золотыми погонами и наградами — для друга ничего не жалко.
Про Колькину с Валюшей свадьбу можно было бы рассказать много всякого, но я ограничусь в своем описательском порыве, ибо на пьянке-гулянке лучше побывать, нежели слышать про нее от кого-нибудь. Венчались в бобровкой церкви, затем зарегистрировали брак в конторе сельского старосты. Гуляли три дня в Бобровке, затем молодые с самой близкой родней, шафером в моем лице и подружкой Исидорой Мальцевой отправились в Нижний, устраивать ответное гульбище.
Тут стоит упомянуть мою бывшую подругу златовласку Исидору. За время учебной практики ей все-таки удалось заманить в свои сети весьма и весьма перспективного москвича, доцента факультета Алхимии, к тому же, весьма продвинутого мага, достигшего магистерского уровня. Ко всем перечисленным достоинствам Феофан Григорьевич был представителем старинного и весьма уважаемого дворянского рода Подгородецких, верой и правдой служивших на просветительской ниве на протяжении двух веков. Феофан Григорьевич оказался мужчиной фактурным, внешностью на Дмитрия Маликова очень уж здорово походил, главное не был чванлив, песни горланил едва ли не громче всех, а за неимением гостиничных номеров в Бобровке, вполне согласился заночевать на дудовском сеновале, лишь бы рядом была «дорогая и самая любимая Исидорочка». Короче, за свою бывшую я абсолютно спокоен у них с «Феофанчиком» полный лямур-тужур. А еще девушка ни жестом, ни взглядом не показала, что у нас с ней раньше что-то было — этакая Снежная Королева, по отношении ко мне холодная и неприступная. Ладно, я также во время свадебных мероприятий без женского внимания не остался, но об этом распространяться не стану, не хватало мне славы поручика Ржевского.
