Медсестра подняла руку, привлекая внимание:

— У неё нет родственников.

— Тогда позвоните в Академию, — процедил третий доктор. — Если Виктор Викторович откажется от своей студентки, то сдайте её в ночлежку для бездомных. Я что, должен заниматься проблемами своих пациентов? Когда оклемается, сама со всем разберётся. В общем, освободите койку!

Доктора вышли, медсестра проводила их взглядом, достала из кармана смартфон и набрала чей-то номер:

— Виктор Викторович? Вас беспокоит Краснодарское отделение Психотроников. Да-да, вы абсолютно правы. Нет, у меня для вас хорошие новости, в этом году вы не потеряете ни одного студента. Предположения не подтвердились, Мария Кошкина не оракул, — медсестра озадаченно нахмурилась. — В каком смысле не может быть? Определённо может. Наши лучшие специалисты провели… Да-да, конечно. Реабилитация займёт несколько часов, так что думаю к… Гм, к восьми вечера можете присылать машину. Спасибо, до свидания.

Я всё больше убеждался, что мои подозрения не были беспочвенными. Как только Маша пропала, а директор начал нагло врать о её мифической стажировке, я заподозрил, что он находится в сговоре с Психотрониками. Может быть, выторговал какую-то выгоду для Академии? Существует вероятность, что Виктора Викторовича вынудили сотрудничать шантажом или угрозами. Но интуиция подсказывала, что не всё так просто. Вот и Машин отец уверен, что Психотроники выкрали её будто бы по чьей-то наводке.

Я оставил Лианную Змею присматривать за Машей и переключился на другое дело — начал писать донос на самого себя. Гена Познанский, неудавшийся шпион, не соврал и не пытался меня предать — честно переписывал то, что я ему присылал, и отправлял эти фальшивые доносы своему заказчику. Сейчас я уже не сомневался, что этот заказчик — граф Голицын. Он тщетно пытался узнать у Гены, что же я задумал, и приказал ему искать на меня компромат. Дописав последнюю строчку, я вызвал одну из Теней, чтобы она отнесла моё творчество Познанскому.

Я вытащил смартфон и посмотрел на время. Семь часов вечера. Как раз успею вернуться в Академию и поужинать. Через Лианную Змею я видел, что Маша уже проснулась и была в здравом уме и трезвой памяти, хоть и чувствовала слабость. Её действительно собирались отпустить, так что я мог не волноваться и расслабиться впервые за последнюю неделю. Расплатившись за арендованный домик и отдав хозяину ключи, я сел на трамвай и ветерком докатился до Академии. И прямо у ворот столкнулся с Кристиной. Как только она меня увидела, её лицо перекосилось от злости и она, ткнув в меня наманикюренным пальчиком, прошипела:

— Готовься к смерти!

Заслуженно. Дело в том, что я не отвечал на её звонки всю неделю. Слишком был увлечён Мокошками, предсказаниями, Психотрониками и непрерывным шпионажем. Я поднял руки и сказал:

— Прости.

— Прости⁈ Прости⁈ — распущенные розовые волосы Кристины заколыхались, словно змеи — на голове у Медузы Горгоны. Она схватила меня за рукав и оттащила в парк, подальше от других студентов, которые уже начали на нас оглядываться. — А хотя знаешь что? Не объясняй! Я тебя просто убью!

Вот это темперамент! Кристина вцепилась мне в горло и слегка придушила — вроде бы в шутку, но… Пальцы сжались сильнее, когда я ухмыльнулся и уточнил:

— Любишь ролевые игры?

— Ты!

Кристина отпустила меня, но только для того, чтобы сжать кулаки и ударить меня в солнечное сплетение. Я увернулся, позволяя ей выплеснуть злость, потому что был действительно виноват. Со всеми этими похищениями, судами и таинственными врагами я как-то позабыл о своих друзьях — тех, кому не угрожала опасность и которые волновались за Маша так же, как и я. Кристина продолжила меня атаковать, но мне не составило труда заблокировать её удары. Только вот успокаиваться она не спешила, поэтому я решил переключить её внимание — перехватил занесённую руку, слегка её выкрутил и, прижав Кристину к себе, чмокнул её в щёку.

Кристина отскочила в сторону, прижав ладонь к щеке, словно я не поцеловал её, а отвесил пощёчину. Она заметно смутилась и покраснела:

— Зачем ты это сделал?

— Чтобы ты меня не убила, — я ей подмигнул. — Всё равно бы потом пожалела. К тому же я принёс хорошие новости. Маша возвращается.

— Ура!

Я соврал Кристине, что всё это время помогал загадочному отцу Маши. Мы сходили в столовую, позвали Егора и к восьми вечера спустились на крыльцо. Через Тени я узнал, что Виктор Викторович отправил за Машей свой личный автомобиль — серебристую «Волгу». Так что, когда во двор Академии заехала серебристая машина, мы поспешили к ней. «Волга» остановилась, открылась задняя дверь, и к нам вышла Маша. Она была бледной, болезненно худой и слабой, но на её лице играла радостная улыбка. Маша помахала нам рукой и сделала шаг навстречу, а потом…

Раздался взрыв.

Ректорат Академии Романовых.

Следователь по особо важным делам, Роман Шацкий, сидел напротив директора Академии и задумчиво постукивал карандашом по столу. Он перевёл взгляд на Алину Юрьевну, правую руку директора, которая с преданным лицом стояла за его спиной. Лысая коренастая дамочка выглядела весьма суровой — студенты, наверное, ходят у неё по струнке. Но сама Алина Юрьевна заглядывала в рот директору Академии — ну, оно и немудрено, давно сплетни ходят, что в Виктора Викторовича влюблены все женщины Краснодара, мол, настолько он неотразим.

— То есть Мария Кошкина пострадала случайно? — в который раз повторил Виктор Викторович. Роман пристально на него уставился: у него создавалось отчётливое ощущение, что за взрывом стоит что-то ещё, но директор скрывает информацию от полиции. Виктор Викторович нервно поправил свои идеально уложенные золотые волосы и сказал: — Целью покушения был я. Мы должны выяснить, как злоумышленники пробрались на территорию Академии. Я прикажу начальнику охраны проверить каждое защитное заклинание.

— Я проконтролирую, — с готовностью вставила Алина Юрьевна.

— Со всем уважением, но думаю, вы ошибаетесь, — возразил Роман и быстро пролистал свои записи. — Согласно показаниям всех сотрудников Академии, включая охранников и преподавателей, ваш автомобиль не покидал территорию Академии весь прошлый месяц. А срок годности у подобных бомб не превышает двух недель. Я понимаю, что это неприятно слышать, но преступник явно находится где-то рядом.

— Даже у студентов четвёртого курса не хватит магических ресурсов и знаний, чтобы сделать бомбу «Квазимодо». А каждый работник Академии проходит через тщательную проверку и психологическое тестирование, — несколько грубовато отрезала Алина Юрьевна. — Так что, на вашем месте, я бы искала виновных за стенами нашего учебного заведения.

Роман поморщился, но промолчал — лысая дамочка вызывала у него внутреннее отторжение.

— Наши эксперты прибудут через два часа и заберут автомобиль в лабораторию. Может быть, им удастся найти важные улики, — холодным голосом произнёс он, перевёл взгляд на директора и протянул ему свою визитку. — Если узнаете что-то новое, то, пожалуйста, сообщите мне. Вы должны понимать, что ваших же интересах вычислить преступника и наказать его в кратчайшие сроки. Никто не может предсказать, что придумает преступник завтра, — Роман отметил, что на слове «предсказать» директор едва заметно вздрогнул. — Возможно, он решит подорвать столовую в разгар обеда.

— Вы пытаетесь меня запугать? — Виктор Викторович приподнял брови.

— Нет, — Роман усмехнулся. — Я пытаюсь сказать, что огласка — это не самое страшное, с чем вы можете столкнуться. Конечно, газеты растрезвонят, если преступником окажется кто-то из ваших, но одна покалеченная девочка — это всё-таки лучше, чем сотня убитых студентов.

— Мы поняли вас, — перебила его Алина Юрьевна и с напором уточнила: — Что-то ещё?

— Нет, спасибо, — улыбнулся Роман, собрал документы и, попрощавшись, покинул ректорат.

В помещении повисла тишина.

— Он прав, — тяжело вздохнул Виктор Викторович. — После необъяснимого исчезновения Зубастого Осьминога мы обновили всю систему защиты и усилили её в три раза. Она работает как часы, и те идиоты, что пробрались в Академию неделю назад, — тому доказательство. Охрана моментально узнала об их появлении и проследила за ними до общежития чернокнижников. Быстро, вовремя, эффективно. Да и машиной я действительно не пользовался… Преступник где-то рядом.