Затем он увидел ее в баре, сидящую на табурете, ее розовые каблуки зацепились за подставку для ног. Время от времени она вытягивала ногу, пока острый носок не касался пола. Каждое движение приводило к тому, что короткое платье, которое она носила, скользило все выше по бедрам. Если это продолжится, очень скоро все в баре будут знать цвет того, что она носит под ним… если там вообще что-то надето. Мысль об обнаженной Сите под ее коротким платьем заставила его вздрогнуть.

Он проигнорировал приветствия нескольких посетителей, пока ноги несли его к тому месту, где она сидела. Она все еще не видела его, вероятно, потому, что мужчина на табурете рядом с ней привлек все ее внимание. Кто был тот парень, который заставил ее смеяться? Даже его бармен приходил к ней и делал все возможное, чтобы она улыбнулась и ему тоже. Такое же чертово впечатление она произвела и на Эрика. Не то чтобы она была самой красивой женщиной в баре. Но она была единственной, кто казался самой веселой.

Кинг фыркнул, складывая меню и приводя в порядок хост-станцию, прежде чем перейти к бару. Когда Франко забрал двух ослепительных блондинок рядом с Ситой, они бросили на нее грязные взгляды, проходя к своему столику. Сита даже не заметила их. Она что-то делала на своем портативном компьютере и потягивала напиток. Каждую минуту или две она поднимала голову и говорила с парнем рядом с ней, который ни разу не заткнулся за последние пятнадцать минут.

Наконец, ему надоело. Когда он приблизился, Сита повернулась. Она посмотрела на него, глядя в глаза. Одна бровь вопросительно изогнулась. Чувство возбуждения, вызванное ее прямым взглядом, было столь же тревожным, как и любая другая реакция, которую он когда-либо испытывал в ее присутствии. Она все еще нарушала его равновесие. И он до сих пор не был уверен, почему.

— Твой столик готов. Это все еще столик на одного? — спросил Кинг.

Удивившись самой себе, Сита фыркнула на резкий вопрос.

— Я не знаю. Давай посчитаем, — предложила она, ее настоящая личность была подкреплена двумя очень крепкими напитками, приготовленными ей барменом Кинга. — Я здесь уже два часа, а ты поздоровался только сейчас. Следовательно, два минус один заинтересованный мужчина равняется одной женщине, которая ест в одиночестве. Да, я думаю, что стол определенно все еще на одного, хотя в данный момент склонна уступить его своему спутнику, который тоже ждет уже два часа. Я думаю, ты действительно не имел это в виду, когда сказал сегодня, что хочешь, чтобы мы поговорили.

Кинг начал было открывать рот, чтобы объяснить, что он был занят на кухне. Но он не собирался тратить, вызываемую Ситой головную боль, на мелочи вроде лжи о несуществующих чрезвычайных ситуациях в ресторане. Правда заключалась в том, что работа его кухни была тщательно продумана. Потому, что он не торопился, нанимая повара, и ждал, пока не найдет идеального.

Кроме того… и он, и Сита чертовски хорошо знали, что он избегал ее… хотя в то же время был рад, что она пришла. Он чувствовал оба побуждения одновременно и как всегда, это приводило в замешательство его процессор.

— Ну, это не обязательно должен быть стол на одного. Я бы с удовольствием присоединился к тебе за ужином, Сита.

Ее фырканье на галантное предложение Дэна принесло ему определенный взгляд от мужчины, который ее еще по-настоящему не признал. Было бы неплохо, если бы Кинг ревновал, она узнала его раздраженный взгляд. Вероятно, он был просто раздражен тем, что мужчина вмешался в их спор. Но какого черта… за последние пару часов Дэн начал ей слегка нравиться. Конечно, напитки определенно помогли.

— Кинг, это один из твоих постоянных клиентов… Дэн Мастерсон. Дэн говорит, что еда вкуснее, чем пахнет. Он надеялся встретиться с тобой.

Кинг позволил своему взгляду угаснуть и склонил голову.

— Благодарю вас, мистер Мастерсон. — Он протянул руку, которую мужчина взял. — Мне приятно приветствовать вас сегодня вечером. Надеюсь, еда вам понравится.

— Мне тоже очень приятно. Я ждал возможности поздороваться, — сказал Дэн.

Сита усмехнулась его почти задыхающемуся тону и благоговейному взгляду.

— Дэн, я думаю сегодня вечером, мне нужно отказаться от ужина. Кинг ведет себя круто, но он на самом деле пригласил меня на свидание. Теперь я знаю, о чем ты думаешь… но нет, он не самый сдержанный человек. Я научилась не искать никакого подтекста в том, как легко он меня игнорирует.

— Я тебя не игнорировал, — не согласился Кинг, поморщившись, когда в его мозгу вспыхнули огни.

Сита соскользнула с табурета и собрала свои вещи.

— Опять голова болит, Пиноккио?

— Я должен чувствовать себя оскорбленным этой отсылкой к фольклору? — спросил Кинг.

Сита пожала плечами.

— Нет. Вот если бы я назвал тебя Железным Дровосеком, тогда у тебя была бы причина.

Кинг фыркнул.

— Я отказываюсь извиняться, если я не сделал ничего плохого.

Она улыбнулась Франко, когда он появился рядом с Кингом.

— Привет, Франко. Видишь? Я же говорила, что мне не будет скучно.

— Действительно, мисс Харрингтон. Но я все еще искренне сожалею о вашем долгом ожидании.

Выходя из бара, Сита посмотрела на Кинга.

— Я тоже сожалею о своем ожидании, но женщины могут быть глупыми, когда они одержимы парнем. Я могу только сказать, что выдающиеся напитки в вашем баре помогли мне заглушить боль. Надеюсь, еда меня не разочарует.

— Уверяю вас, что не разочарует, — заявил Франко, нервно наблюдая за реакцией Кингстона Уэста на пьяные оскорбления женщины. — Мистер. Уэст? Вы хотите, чтобы я усадил, мисс Харрингтон?

Кинг покачал головой.

— Нет, Франко. Я позабочусь о ней. Она только что напомнила мне, что она моя… у нас свидание… сегодня вечером. Спасибо. Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы мистер Мастерсон получил все, что ему нужно.

— Конечно, сэр.

Кинг наблюдал, как Франко тихонько разговаривает с Мастерсоном, следуя за слегка покачивающейся Ситой. Платье мало что оставляло воображению, и несколько посетителей-мужчин подняли на нее взгляды, когда она проходила мимо. Ему определенно нужно было дать ей немного хлеба, чтобы впитать то, что, черт возьми, она пила. Ему также определенно нужно было извиниться, сделал он что-то не так или нет. Ее многочисленные индикаторы стресса были верными признаками того, что он задел ее чувства… снова.

— Если бы у меня был этот чертов чип мужа, я бы не попал в эту передрягу, — сказал себе Кинг. Он схватил ее за руку и усмехнулся, когда Сита направилась к кухне. — Нет, дорогая. Сюда, — сказал он, осторожно подталкивая ее к столу.

— О, спасибо, — сказала она. — Твой бармен был столь же щедрым, сколь и привлекательным.

Кинг подвинул к ней кресло, она села и посмотрела на его бар.

— Грег привлекателен? Я никогда не замечал.

— Почему же я не удивлена этим открытием? — воскликнула Сита, подперев подбородок рукой.

Кинг вздохнул, когда появился один из его официантов с корзиной свежего хлеба и маслом с травами. Он занял место за столом и взял кусок. Намазав ароматное лакомство специальной масляной смесью, которую его бабушка готовила, когда он был ребенком, он положил его на ее хлебную тарелку. Сита взяла его, понюхала и замурлыкала от удовольствия, откусив огромный кусок. Она закрыла глаза и жевала, заметно наслаждаясь вкусом.

Кинг увидел, как ее лицо расплылось в улыбке, когда она получила удовольствие от еды. Ее взгляд смягчился, и она вздохнула, съев последний кусочек. Его брюки болезненно натянулись, а руки слегка дрожали, когда он намазывал для нее маслом еще один кусок хлеба. Его длительное присутствие за ее столиком привлекало к ним всеобщее внимание, но он не собирался позволять этому себя беспокоить. В любом случае, он не мог встать и уйти, пока не научится лучше контролировать свои реакции на нее.

Он положил второй кусок хлеба на ее тарелку. Вместо того чтобы съесть его, Сита выглядела готовой расплакаться. Ее реакция заставила его нахмуриться.