– Это Ваня тебя увидел и сказал нам, – уточнил дон Севильяк. – Мы-то вначале не поверили… Да. А здорово мы подрались!

Сарый встрепенулся, ожил.

– Кому что! Кто думает, а кому лишь бы кулаками помахать! – недовольно, но со вкусом проговорил он. – Давайте лучше подведём итоги. Уршай нам ничего больше не скажет. Зато явно стало то, что тейши объявили охоту на Ваню. Наша задача…

– Никаких задач, Учитель!

Оборвал его Иван и вскочил на ноги. Выглянувшее из-за туч солнце осветило его.

Он даже в мыслях не хотел выглядеть перед собравшимися ходоками торжественным или высокомерным, но его поза, лицо, фигура, словно по заказу осиянная с головы до ног, голос, каким было сказано – всё это оказалось и торжественным и вызывающе значимым.

И ходоки, видя перед собой как будто перерождённого КЕРГИШЕТА, Ваню, внутренне пережили мгновения настороженности и ожидания чего-то невероятного.

– Никаких задач не будем ставить перед собой. Ни вы, ни я. К так называемым «удильщикам» я пойду сам… Один.

– Ваня… – выдохнул Сарый.

– Да, мои Учители и друзья! Пора уже установить контакт. Поскольку, как я теперь догадываюсь, и мы, и они выполняем одну и ту же функцию. А она такова. Мы даём возможность Времени не только быть, но и контролировать себя. Не знаю, что было вначале его бытия, но с появлением жизни на Земле одновременно появились и ходоки во времени. Их создало Время, чтобы сохранить эту жизнь, успокаивая планету. И когда это ему удавалось, то жизнь торжествовала, бурно развивалась. Но случались провалы, и тогда на планете вымирали многие, так как в их среде не оказывалось в силу каких-то причин особей, чьи возможности позволяли бы Времени создавать из них ходоков…

Иван высказал всё это на одном дыхании, оттого шумно сделал несколько вдохов и выдохов, как после тяжёлой работы, произведённой в спешке.

– Однако! – воскликнул Арно, взбадривая своим возгласом глубокое молчание ходоков.

– Да, это так! – утвердительно произнёс Иван и приглушённо добавил: – Наверное, так оно и было, так и есть. Возможно, что я ещё чего-то недопонял, утверждая так категорично. Но идея появления ходоков во времени именно такова. Мы с вами помощники Времени. О том толковали и мивакуки. О том догадывался Симон. – (Симон вскинул на него взгляд, свёл брови, согласно кивнул) – О том догадываются «удильщики» и даже в"ыги. А глашатаем, что пытается нам подсказать об этом, служит Нардит или Нарданом древних ходоков. Вот почему нам не враждовать с «удильщиками» надо, а объединяться.

Иван выплеснул из себя всё, что хотел сказать и вновь замолчал. И опять дыхание его было частым, ему не хватало воздуха.

– Но тогда, – Сарый оглядел присутствующих на совете, – все эти тарсены… тарзи… и вся иная нечисть, что пасётся в поле ходьбы, – наши единомышленники? Друзья и братья? Но это, Ваня, не так!

– Да уж, – согласился с Сарыем дон Севильяк.

– Пока не знаю, Учитель. Но, может быть, они представляют воинство хырхоро или иных противников Времени. А то и неведомой нам ипостаси того же Времени. Не знаю.

– На них смех дона Севильяка, наверное, не действует, – сказал Арно. – А, дон Севильяк? Не действует?

– А ты при виде их когда-нибудь смеялся? – парировал дон Севильяк и демонстративно отвернулся от Арно.

Арно не отступал.

– А ты всё-таки попробуй! А вдруг? Они и побегут, как те… хырхоровцы.

– Надо было палки мивакуков прихватить, – напомнил о себе Джордан.

Ему здесь сидеть в молчаливости не нравилось. Были бы они в Фимане. Уж он бы не упустил случая чаще высказывать свою точку зрения. А тут один Сарый чего стоит. Симон лоб морщит, что-то думает.

– Ищи ветра в поле, – присвистнул Арно.

– Найти их не трудно, – сказал Иван. – Но помогут ли их палки? Не уверен.

Недавняя его речь, такая важная и новая по содержанию для ходоков, стала размываться в репликах, хотя и связанных с нею.

Однако Сарый вскоре вернулся к началу разговора.

– Ваня, я тебя понимаю. Ты пытаешься оградить нас от «удильщиков». Но общение с ними связано для тебя с риском. Конечно, ты не просто ходок, а КЕРГИШЕТ, и у тебя транспорт для движения во времени. Но их там много и… – Сарый сделал паузу. – Одному идти плохо, Ваня.

– Может быть, и плохо, – согласился Иван.

– Я с ним пойду, – дёрнул подбородком Джордан.

– Сиди уж, – цыкнул на него Арно.

– А вот по поводу риска… – продолжал Иван, прекращая перепалку. На лице его блуждала лукавая улыбка. – А ну-ка, Учитель, попробуй подойти ко мне… Не бойся! С тобой ничего не будет. Ну, смелее!

– Э, Ваня… – Сарый не понимал, зачем он должен подходить к Ивану.

– Учитель!

Сарый нерешительно встал и под заинтересованными взглядами ходоков сделал первый шаг из тех не более пяти шагов, которые его отделяли от Ивана. Он сделал второй, и третий… Он шёл, но не продвинулся к Ивану ни на йоту. Он видел его сидящего напротив, почти рядом, а дойти не мог, точно так же как оторваться от торца, на котором до того сидел.

Время каждый его шаг растворяло в разных своих периодах существования. Шаги Сарыя терялись где-то в прошлом, в бесчисленном многолетии и просторах планеты.

Сарый, наконец, остановился, растерянно всматриваясь вдаль, словно где-то там, а не под рукой находился его ученик.

– Ваня, ты где?

– Я здесь, где был. А вот где ты сейчас, Учитель, это надо ещё подумать. Вчера, в прошлом году или во времена динозавров?.. Не знаю… Всё!.. Можешь теперь подойти, Учитель, – сказал Иван и протянул ему навстречу руку.

Руки их соприкоснулись, вызвав у Сарыя облегчённый вздох и сентенцию:

– Да, Ваня, ты велик, как никто из ходоков, прошлого и настоящего!

Другие ходоки, сеанс управления временем, продемонстрированный Иваном, внимали не только с удивлением, но и с некоторым беспокойством. На их глазах творилось чудо, но и нечто запретное, так как время не предмет для развлечения. Так легкомысленно с ним поступать нельзя!

Нельзя – и точка!

Так их учили Учители.

– Ваня, что это было? – требовательно спросил Симон. И тут же: – Как ты это сделал?

– Как, не знаю. А что было? Мы с Учителем на время оказались в разных временах. Я с вами в этом, а он… где-то.

– На время… В разных временах… – повторил и вздохнул, не меняя позы, Симон. – Н-да…

На поляне повисла тишина. В этой, внезапно возникшей немой сцене, лишь Уршай озадаченно рыскал раскосыми глазами по лицам ходоков, так как то, что знали те о способностях Ивана, а теперь переживали новые его возможности, были далеки и неведомы ему.

– Я, наверное, не так объяснил, – прерывая долгое молчание, сказал Иван. – Но по другому не могу… Пока не могу.

– Ты объяснил всё правильно, – задумчиво проговорил Симон, медленно поглаживая сомкнутые колени. – Но скажу честно, это не укладывается в голове. Я хожу во времени вот уже… – Он пошевелил губами, возможно, подсчитывая годы: – …пожалуй, без малого тысячи две лет.

– Не прибедняйся, – прервал его Сарый. – Много больше.

– Как считать. Дело не в том. А в том, что за эти годы насмотрелся чудес и парадоксов. Входил в поле ходьбы и выходил из него, порой даже не обращая внимания на течение времени… Его нормального течения в нашем, по крайней мере, мире. Это для меня стало постулатом. Законом, в конце концов! Всё потому, что время для меня всегда было первичным. А я – лишь ходок в нём. Так считаю не только я. Время для нас – вне нас. Теперь же вижу, что оно может быть вторичным, управляемым… Тебе, Ваня, дано повелевать им. Вот, думаю, откуда появились эти парадоксальные имена, связанные с тобой. У в"ыгов ты Тот, Кто Остановит Время… Тейши пошли дальше. Ты у них – Повелитель Времени.

Неторопливое высказывание Симона заставило Ивана то мёрзнуть, то покрываться потом. Конечно, всё было так, но, до озвучивания Симоном, он носил это в себе, боясь даже думать о том, чтобы не травить себе душу, особенно после предупреждения Девиса об опасности игры со временем.