— Я объяснил вам, иза Айрен, ваша задача — объяснить это вашему другу. Оставлю вас наедине, — договорил он и вышел из комнаты.

Дима умоляюще смотрел на девушку. Она медленно подошла к кровати, собираясь с силами.

— Дима, ты очень слаб, — начала она.

— Да, но…

— Не перебивай, прошу.

Дмитрий кивнул.

— Оказывается, там на реке была не русалка, а утопленница, она отравила тебя трупным ядом… ты чуть не умер, — слёзы покатились из её глаз. — Прости!

Дима сел, с трудом дотянулся до её руки и притянул к себе. Она не сопротивлялась, доверчиво прижалась к его груди и расплакалась, как маленькая несчастная девочка. Дима обнял её за плечи и нежно поглаживал по спине.

— Твоей вины здесь нет, — наконец произнёс он, когда она немного успокоилась.

— Ты умная, сильная, без тебя мы бы даже до гмуров не дошли. А то что случилось — скорее, моя вина. Я знал, что это ненормально, когда девушка поёт, стоя в воде посреди ночи.

Айрен ахнула.

— Почему ты мне тогда не сказал? — почти простонала она. — Если бы я знала это, то сразу бы поняла, что Лейдан неправ. И зачем ты вообще пошёл к ней?

— Я думал, это ты, — коротко ответил Дима.

— Но как? Разве ты не видел меня у костра? — не унималась девушка.

— В тот вечер мне приснился сон, что ты в опасности, а когда проснулся — не совсем понял: проснулся я или нет, услышал мелодию, пошёл на этот звук и увидел тебя.

— Дима! Разве ты не читал сказки, не слышал никаких историй, как нечистая сила заманивает людей.

— Читал, но скажи, как я мог не подойти к тебе? А вдруг тебе нужна была помощь? А когда подошёл ты… то есть она обняла и начала целовать.

— Фу! — Айрен сморщила носик. — Ты понимаешь, что целовался с гниющим трупом?

— Сейчас — да, тогда — нет. Тогда я целовал тебя.

Айрен отодвинулась от него, вновь пытаясь воздвигнуть невидимую стену между ними.

— Ты не должен говорить мне этого, — серьёзно произнесла она.

— Опять надела своё железное спокойствие? — Дима откинулся на подушку и скрестил руки на груди.

— О чём ты говоришь?

— Думаешь, я не вижу, как ты специально не подпускаешь к себе никого? Держишь всех на расстоянии, — с горечью произнёс он.

— Как ты не понимаешь, я — ученица хранителя! Он выбрал меня, и одно из условий договора — не иметь никаких любовных связей. Это тянет обратно, мешает сосредоточиться. Когда станет дилемма: помочь своим близким или чужим, я выберу близких, а это неправильно. Любые отношения — это слабость, хранитель должен быть сильным. И я не хочу испытывать опять такую же боль, когда потеряла родителей. Не хочу… я хочу быть одна, — слёзы снова потекли из её глаз.

— Ты уверена в этом? — почти шёпотом спросил он девушку.

Она пододвинулась и снова уткнулась в его грудь.

— До твоего появления была уверена, теперь нет, — сквозь слёзы пробормотала она. — Я не понимаю, откуда они берутся? Не хочу плакать, а они всё льются.

— С чего ты взяла, что со мной что-нибудь случится?

— Когда камень найдется, ты вернёшься в свой мир. Стоит ли отказываться от мечты всей жизни ради пары недель или месяцев с тобой? — спросила Айрен и шмыгнула носом.

Дима улыбнулся от этого детского милого жеста.

— Я могу никуда не уходить, если попросишь, — тихонько шепнул он ей на ухо.

— Дима, ты многого не знаешь и не понимаешь, — она подняла голову и пристально посмотрела ему в глаза.

— Что именно… я не знаю?

— Я — альв.

— Ну, про это я в курсе, — улыбнулся он.

— Альвы живут намного дольше людей, — она всё так же смотрела ему в глаза и следила за реакцией. — Мне пятьдесят шесть лет.

— Не везёт мне с девушками, то утопленница, то старушка, — с трудом сдерживая улыбку, шутливо возмутился Дима.

— Дима! — Айрен вновь нахмурила брови.

— Шучу, шучу. Про всё это я в курсе, но меня это не пугает. Знаешь, у нас есть такая пословица: «Волков бояться — в лес не ходить». Как понять: получится у нас или нет, если только предполагать? Я тоже много думал об этом и понял, что хочу быть с тобой. Я не знаю, что будет завтра или через год, может, я пожалею когда-нибудь, что остался, а может, наоборот, это мой шанс сделать что-то значимое, но если постоянно думать об этом — когда жить? У тебя же огромное преимущество: ты можешь прожить столько интересных моментов, столько событий и одно из них — возможность любить и быть любимой. Да, я понимаю, что ты ученица, но хранитель жив и, возможно, проживёт ещё много лет. Почему же ты хочешь лишить себя права любить? Почему бы не попробовать?

Айрен молча смотрела на него.

— Что ты молчишь? Я глупости говорю?

— Нет. Не глупости. Наоборот, у тебя всё так просто и складно получается, — наконец ответила она. — Но в моём мире всё не так просто. Быть учеником — большая ответственность, и я с детства шла к этому. Моя цель много лет была одна — стать лучшей, чтобы, когда придёт время, заменить Вальгинда. Кто будет защищать мой народ, когда хранителя не станет? Ведь мои родители и родители многих детей погибли именно из-за того, что хранитель не смог обеспечить им защиту. Я не хочу повторения истории, я не могу сейчас отказаться, а через несколько лет опять пойти в ученики, ведь это не просто очередной этап в жизни, это осознанный выбор, когда посвящаешь жизнь служению и защите своего народа.

— Хорошо. Я всё понял, Айрен, — Дима устало опустился на подушку и закрыл глаза.

— Что ты понял? Мне кажется, ты даже не пытаешься понять, ты просто обиделся. Скажи, а как ты сможешь остаться здесь и не переживать о том, что никогда больше не увидишь родителей?

— Я им всё равно никогда не был нужен, только для галочки. Они, как и ты, трудятся во благо своего народа, во благо человечества, а вот я — нет. Я эгоист и преследую свои личные интересы — да! я просто хочу быть рядом с любимым человеком. Это, оказывается, огромная роскошь как в нашем мире, так и в вашем! — сам не ожидая от себя, Дима наконец высказал то, что копилось всё это время.

Айрен стояла рядом с кроватью, скрестив руки на груди. После того как она всё объяснила, Диме теперь должно было стать легче. Так она думала, ведь добилась чего хотела — больше не будет ласковых улыбок, лёгкого флирта, нежных заигрываний, но от этих мыслей стало только хуже. Айрен чувствовала, что сделала ему больно. Она не знала, что ещё сказать в свою защиту, но и просто уйти тоже не могла.

— Дима, — тихо позвала она.

Он лежал на боку, отвернувшись от неё.

— Уходи.

— Я хотела посмотреть твою спину перед уходом…

— Не надо, само всё заживёт.

А сам мысленно умолял её не уходить. Он лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к звукам, но в комнате было очень тихо. Он уже подумал, что Айрен вышла, и открыл глаза, но она сидела на кровати, опустив голову, спиной к нему. Он не мог отвернуться от неё, стройная фигура девушки притягивала словно магнит. Он наклонился и поцеловал её в шею, потом ещё раз и ещё. Мурашки побежали по всему телу. Когда Айрен повернулась к нему, он уже не мог остановиться, приблизил свои губы к её, в этот раз она не стала его отталкивать, а замерла в ожидании. Он поцеловал её нежно, еле касаясь губ, но внутренняя жажда уже поднималась и клокотала в нём, и он всё сильнее прижимал её к себе, наслаждаясь прикосновениями, словно хотел запомнить этот момент навсегда. Руки девушки, которые обнимали его за шею, скользнули на плечи, на грудь, будто на ощупь проверяя упругость его мышц.

В дверь несколько раз постучали, прежде чем они услышали и смогли прерваться. С большой неохотой Дима отпустил её и лёг обратно в кровать, Айрен медленно встала, поправила платье и неспешно открыла дверь.

— Как он? — в дверях стоял Лейдан.

Дима мысленно ругнулся: «Блин, Лейдан! Какого чёрта ты припёрся именно сейчас!»

— Уже лучше… завтра, я думаю, сможет продолжить путь, — ответила Айрен, прикладывая ладонь к порозовевшей щеке.

— О! Это хорошо, значит завтра в путь?

— Да, да! — ответила она как можно беззаботнее.