— А я использовал скоростной лифт. Спрыгнул с моста в реку Потомак.

— Джекс! Ты в порядке? — Все же кричу я.

— Мия? — спрашивает он. — Мия действительно с тобой?

— Да, — говорит Колетт. — Я бы сейчас рассмеялась, но мне чертовски больно.

— Мы тебя заберем, — быстро говорю я. — Я веду машину Колетт, пока она приходит в себя. Где ты?

Его голос теперь счастливый.

Я не могу поверить, что разговариваю с Джексом!

— Бегу по трассе 63. Впереди похоронное бюро, но его нет в списках «Мстителей». Буду на кладбище за ним.

— Поняла. Как далеко мы от него? — Спрашиваю Колетт.

— Если я уговорю Мию на супер-драйв, мы будем минут через тридцать, — говорит Колетт. — Но она никогда раньше не ездила, как шестифазник.

Джекс хихикает.

— Она еще и не водила машину, как шестифазник.

— Мы будем через тридцать минут, — говорю я, одновременно нажимая на газ, тяну руль на себя.

Я заберу Джекса.

Джекс

Мне бы не помешала рубашка.

Маленькая старушка, сидящая на бетонной скамейке у входа на кладбище, с любопытством наблюдает за мной, когда я прохожу ворота. Жаль, что, когда я выходил из отеля, то не надел шорты и кроссовки, так бы я мог пробежать мимо нее, не привлекая внимания.

Но я не мог знать, что буду прогуливаться между ухоженными могилами, когда меня выводили на улицу под дулом пистолета.

Я киваю старушке, чувствуя на себе ее взгляд.

Несмотря на мою одежду, мне лучше прятаться от людских глаз, а не идти вдоль шоссе.

Мия и Колетт все равно скоро будут здесь.

Мия!

У меня и без того мятежные планы. Мы остановимся переодеться, поесть, потом я достану документы из ближайшего тайника — не в Вашингтоне, а где-нибудь еще — и возьму напрокат машину. Обычный гражданский автомобиль! Я закрою все свои известные резиденции, или сразу полечу в Швейцарию, и куплю замок в любом месте, которое находится в достаточно удаленном месте от любого из бункеров «Мстителей».

Я забуду о них. Я забуду об их существовании.

Мия. Все для нее. Навсегда.

Я останавливаюсь перед ухоженными хризантемами. У нас будет сад. Мы будем выращивать цветы и овощи.

Мы будем нормальными людьми.

Избежим суда. Продажность органов власти. Пуль. Ядовитых дротиков.

Купим много веревок. Будем практиковать узлы. Друг на друге.

Бесконечно.

Может быть, я возглавлю отряд бойскаутов.

Эта мысль смешит меня. Я ухожу. С меня хватит. Это уже не важно.

Все кончено.

Пожилая дама достала яблоко и нарезает его. Она съедает один ломтик и кладет другой в траву у надгробия. Ее простая радость успокаивает меня.

Мы с Мией будем такими же. Тихими. Преданными.

Любовная интрижка, которой даже смерть не может положить конец.

Я пересекаю лужайку, чтобы приблизиться к дороге. Под деревом есть еще одна скамейка, которая может скрыть меня от случайных взглядов. Я сажусь на нее. Напротив — двойное надгробие с пересекающимися сердцами. Дорис и Бернард Тэтчер. Они умерли друг за другим после восьмидесяти с чем-то лет жизни.

Вот чего я хочу. Именно этого.

Теперь, когда я не бегу, начинается озноб. Но мне хорошо. Я чувствую себя хорошо. Прыжок, плавание и бег очистили мою голову и тело от наркотика.

Я глубоко вдыхаю, наслаждаясь чистым свежим воздухом и красотой осени. Листья уже меняют окрас и скоро будут ярко-красными и золотыми.

Я начну все заново, прямо здесь.

Я чувствую, как что-то касается моей руки, и подпрыгиваю, готовый отражать нападение.

Но это старушка.

— Простите, что напугала, — говорит она. — Я подумала, что Вам это пригодится. — Она протягивает мне мягкий, поношенный кардиган, который мог бы носить мужчина постарше.

— Он принадлежал моему мужу, — она машет рукой в сторону скамейки, на которой сидела. — Я вела себя глупо, принося ему еду и свитера. Думаю, это будет очень хорошо смотреться на Вас. Мужу бы это понравилось.

Мой разум хочет проверить ее историю на предмет несоответствий, лжи или попыток задержать меня, пока за мной кто-то придет. Я не могу полностью избавиться от недоверия и своих автоматических реакций. Но я подавляю себя. Это моя новая жизнь. Я просовываю руку в рукав кардигана. Пахнет мылом и домом.

— Спасибо, — говорю я. Я хочу придумать историю почему я здесь и почему так странно одет, но старушка просто гладит меня по руке.

— Я видела, как сюда приезжают люди изо всех штатов. Горе объединяет. — Она отходит в сторону. — Свитер Вам очень идет.

Затем старушка идет, но не к могиле, а к единственной машине, припаркованной вдоль дороги.

Я откидываюсь на спинку скамейки. Я думаю, что Мия была бы именно такой женщиной, которая отдала бы любимый предмет одежды, чтобы помочь другому.

— Ты выбрал замечательную женщину, — говорю я рукаву, как будто это человек, который когда-то носил его. — И я тоже, — машина проезжает мимо со скоростью улитки. Старушка машет мне рукой, и я поднимаю руку в ответ.

Это были самые долгие полчаса в моей жизни. Но они одни из лучших. Теперь я знаю, что делать. Куда идти. Мне не нужно управлять американским синдикатом. Мне не нужно выслеживать преступников и руководить бункером. Я уже достаточно повидал на своем веку и сыграл свою роль.

Я собираюсь остепениться.

У моего брата, который отказался от сети, когда я вошел, трое детей. Может, и у меня будут, пусть они познакомятся со своими кузенами. Я научу их боевым искусствам. Тренер Малой Лиги.

К тому времени, когда серебристый «БМВ» Колетт появляется у ворот, я для себя уже все решил. Мне просто нужно начать.

Судя по резкой езде, за рулем Мия. Она едет через кладбище с сумасшедшей скоростью.

Притормози, думаю я, и встаю им на встречу.

Надеюсь, Мия не врежется в деревья.

Машина резко останавливается. Дверца открывается, и появляется Мия. Я так рад ее видеть, что даже не задумываюсь, как она себя ведет. Она вся в синяках и ее скула фиолетовая. Ярость захлестывает меня от того, что Джована дотронулась до нее.

Мия подбегает ко мне и бросается в объятия. Я крепко обнимаю ее. С ней так хорошо.

Я откидываюсь назад, чтобы рассказать Мие о своих планах, о нашей новой жизни точно так же, как рассказывала она в отеле в Нэшвилле, когда я настаивал, что моя работа важнее нашего будущего.

Но ее лицо искажено паникой.

— Садись в машину. Колетт уже хорошо чувствует себя, чтобы сесть за руль. Мы спешим.

Она тащит меня за собой за руку.

Я сопротивляюсь.

— Подожди. Я даже не поцеловал тебя! — Я не понимаю ее спешки. — Теперь мы вместе. Мы не должны ехать с Колетт, если ты не хочешь.

Мия, кажется, не слушает. Она тянет меня и затем обращает внимание на мое запястье.

— А где же твои часы? Вот почему Сэм не смог тебя найти!

Я отказываюсь двигаться.

— Мия, прекрати. Я не хочу возвращаться. Я не хочу ехать в Вашингтон. — Я обнимаю ее и снова притягиваю к себе.

На мгновение она смотрит на меня. Кажется, она поняла, о чем я говорю.

Что настало наше время.

— Джекс! — говорит она раздраженно. — Мы должны. Они собираются казнить трех «Мстителей» на камеру в течение нескольких часов.

— Значит, те выбрали не ту сторону, — говорю я. — Я вышел из игры. Я хочу уехать куда угодно с тобой.

Мия колеблется.

— Джекс, ты не понимаешь. Все пошло наперекосяк. Они отдали приказ убить Сэма и Колетт.

Мия

Что с Джексом?

Он стоит посреди кладбища в поношенном кардигане и пижамных штанах, отказываясь садиться в машину.

Он задумчиво осматривает окрестности.

Я снова тяну его за руку.

— С тобой что-то случилось, Джекс? Мы не можем здесь оставаться. Мы в нескольких минутах от нашего последнего известного местоположения. — Я смотрю на небо. — В любой момент может появиться вертолет или спутник.