Пожилой мужчина берет кувшин, поднимая его над стаканами.

У меня волосы на шее встают дыбом. Почему она просит ее именно сейчас? Я притягиваю Мию к себе. Что-то не так с водой, с тем, как она льется. Слишком медленно. Мужчина тоже это замечает, но уже слишком поздно. Первые капли попадают на дно стакана, и комнату заполняет звук взрыва. Я толкаю Мию на пол. Грохот оглушительный. Воздух наполняется дымом.

— Блокировка! — Слышу я крик Джованы.

Система реагирует, и свет над дверью гаснет.

Экраны меняются, когда сканеры проходят по комнате, выискивая повреждения. Рядом с каждым членом комитета появляется отчет о состоянии здоровья. Кашель и хриплое дыхание заглушают все.

Я достаю из кармана носовой платок и прижимаю его ко рту Мии.

Один из членов комитета пытается открыть дверь, но она заблокирована.

— Система! — Кричит один. — Открыть дверь!

Экраны мигают.

— Блокировка активирована. Требуется единогласная аутентификация.

— Что это такое? — Спрашивает Мия.

Я едва могу разглядеть ее в дыму.

— Во время блокировки система требует, чтобы все согласились открыть двери. Мера предосторожности.

Сканеры продолжают оценивать ущерб, перечисляя проблемы.

Дыхание затруднено.

Ожоги третьей степени.

Что-то привлекает мое внимание, и я вижу Джовану, карабкающуюся по веревке к люку в потолке.

А вот и второй выход.

Я встаю, чтобы пойти за ней, но Клаус замечает меня и нападает. Я отталкиваю Мию и поворачиваюсь, чтобы сразиться с ним.

— На этот раз я не под кайфом, Клаус.

Он бьет меня по ногам, но я легко уворачиваюсь, подхватываю его за колено и бросаю на пол.

Я смотрю вверх. Джована у люка, а Мия идет прямо за ней.

Экраны мигают, ожидая подтверждения подлинности.

— Открыть, — раздается слабый голос.

Голос еще одной женщины засчитывается.

— Открыть, — кричит другой член комитета. Потом еще один.

Последнее на экране фото мужчины, который наливал воду. Его имя мигает, и затем под ним появляется надпись «мертв».

Клаус вскакивает и наносит удар, пока я размышляю, как открыть двери, если нам потребуется голос мертвеца. Я наклоняюсь, принимая удар, а затем бью локтем ему в живот. А вот и сильный апперкот в челюсть, достаточный, чтобы вызвать сотрясение мозга. Клаус тяжело падает. Он никогда не был бойцом.

Я смотрю вверх. Мия завязала несколько узлов вокруг лодыжек Джованы, останавливая ее. Та пытается освободиться, но, пока что, у нее плохо получается.

— Мы не сможем выйти, — говорит женщина рядом со мной. — Дюран мертв.

На экране появляется еще одно предупреждение.

— Загрязнение воздуха достигает критического уровня.

Один из мужчин рядом со мной падает.

— Система, — зовет кто-то. — Исключить Дюрана из группы.

Изображение Дюрана перемещается на другой экран, и сканеры проходятся по оставшимся в комнате.

Клаус. Джована. Я. Мия.

Фото Клауса перемещается на другой экран со словами «информировано о смерти. Ситуация неизвестна».

То же самое система делает и с моей фотографией, наряду со словами «Казнен. Ситуация неизвестна».

Джована смеется сверху.

— Я следующая! И я тебя не выпущу! Вы все умрете, а я буду за главного!

Но затем на экране появляется изображение Мии.

— Следующий глава, Мия Морроу.

— Открыть двери! — Кричит Мия.

Система принимает команду, и двери позади нас с шипением открываются. Тут же вкатывает санитарная тележка, за которой следуют вооруженные охранники. Членам комитета помогают выйти.

Вентиляционные системы начинают работать на полную, очищая воздух в зале. У люка Джована все еще борется с узлами на ногах.

Мия приземляется на середину стола и идет ко мне. Я ловлю ее.

— Ты теперь в Комитете, — говорю я ей.

— Значит, я могу командовать тобой?

Я притягиваю к себе.

— Я надеюсь на твое милосердие.

Я крепко держу ее, наблюдая, как охранники эвакуируют мужчин и женщин. Воздух уже почти чист.

— Вырубите ее, — говорю я, указывая на люк.

Стоящий рядом охранник смотрит вверх.

— Кого?

Мы с Мией тоже смотрим на люк.

Джована сбежала.

Мия

В коридоре вне конференц-зала я не хочу отпускать руку Джекса. Я все еще дрожу от того, что произошло. Мое горло саднит от дыма.

Нескольких членов Комитета уложили на носилки и увозят к лифту.

— Как мы найдем Колетт и Сэма? — Спрашиваю я Джекса.

— Они найдут выход. Когда член комитета умирает, все ранее выданные приказы приостанавливаются до изменения юрисдикции. — Он гладит меня по волосам. — Возможно, мы все-таки поедим пончики.

Женщина из комитета стоит рядом, прислонилась к стене. Медик дает ей кислородную маску, и она наблюдает за мной из-под копны седых волос. Затем жестом подзывает к себе. Я отпускаю Джекса.

— Вы в порядке?

Она протягивает маску медику.

— Мия Морроу, — говорит она. — Я знаю, кто ты.

— Серьезно? Кажется, обо мне никто ничего не знает

Она улыбается, откидывая локон со лба.

У нее порез на тыльной стороне ладони, и врач тянется, чтобы его обработать, но она отмахивается от медика.

— Я в порядке.

Она берет меня за руку.

— Я надеялась когда-нибудь встретиться с тобой. Я знала твоего прадеда, Прескотта. Он собирался уходить на пенсию, а я была молодой второфазницей. Твоей матери тогда было около трех лет. Она была милым ребенком, ставящим весь бункер на уши. Думаю, именно из-за нее он ушел со службы.

Я сдавленно шепчу:

— Вы встречались с моей матерью?

— Тогда она была совсем малышкой. Я не знала ее в молодости, поскольку была прикреплена за другим синдикатом.

Мое сердце колотится. Она знает меня!

— Значит, моя мать была «Мстителем»?

— Да.

— Мои родители погибли в результате несчастного случая на лодке.

В ее глазах мелькает раскаяние.

— Мне не известны обстоятельства их смерти. Но я была одной из тех, кто подписал бумаги, закрепившие за тобой статус особенной. Мы должны были защищать тебя любой ценой. Это требовало довольно особых договоренностей, но никто не хотел, чтобы последний представитель семьи Прескотта был потерян.

— А кем была моя тетя Би?

— Джорджиана Пауэрс также была «Мстителем». Когда ее муж погиб, она спряталась в безопасном доме. Мы отдали тебя ей в надежде, что ты поможешь ей вновь обрести смысл жизни. Я бы сказала, что нам это удалось.

— Значит, она не была моей тетей? — Мне становится горько от это мысли.

Женщина качает головой.

— Твоя мать была единственным ребенком. У «Мстителей» редко бывает много детей. У нас тяжелая жизнь.

У меня подкашиваются колени. Я протягиваю руку, чтобы опереться на стену, но Джекс подхватывает меня.

Женщина сжимает мою руку.

— Мы позаботимся о делах Комитета. Это было лишь временное назначение. У нас есть люди, которые займут место Дюрана. Он был прекрасным человеком. — Она качает головой. — Как жаль, что Сазерленд доверился этой ужасной женщине.

— Вы готовы, мисс Янг? — спрашивает медик. — Сейчас мы отведем Вас наверх.

Она кивает.

— Подождите, — кричу я.

Она снова поворачивается ко мне.

— Значит, я могу быть «Мстителем»?

Она улыбается.

— Конечно. Только ты осталась из рода основателей. Тебе нужно лишь попросить.

Медик уводит ее.

Сильные руки Джекса обнимают меня. Он целует меня в макушку.

— Так вот что ты собираешься делать? Начать обучение?

Я поворачиваюсь в его объятиях и смотрю на него. Красивый, ухоженный, идеальный Джекс. По его виду никак не скажешь, что еще утром его казнили, что он пробежал несколько километров в пижамных штанах, чуть не задохнулся в лифте и пережил взрыв. Я никогда не смогу быть таким «Мстителем», как он.

— Можно мне взять туфли? Кто-то уничтожил мою первую пару.