Его улыбка освещает комнату.

— Возможно. Если это единственное, что будет на тебе.

И он целует меня, не обращая внимания на снующих вокруг медиков, пострадавших и охранников очищающих зал.

Я пойду за ним. Мститель. Штатский. Дротики или веревки.

Я — его.

6 месяцев спустя

Джекс так похож на пастуха овец из швейцарской сказки, что это меня очень сильно смешит.

Он спешит вниз по склону холма. Его волосы развеваются. На нем дурацкие зеленые шорты и белая рубашка. Ему не хватает лишь подтяжек, чтобы завершить образ.

Весна в Альпах захватывает дух, и полюбить ее гораздо легче, чем зиму, хотя я здесь не та уж и долго. Покинув штаб-квартиру «Мстителей» в Вашингтоне, мы договорились, что я пройду первый этап обучения в Миссури вместе с Аланом Картером, пока Джекс поможет навести порядок в синдикатах, пострадавших из-за Сазерленда и Джованы.

Сазерленда отправили в отставку, а Колетт и Сэм восстановили. Джована снова где-то затаилась. А Джекс еще не решил, что делать с Клаусом. В настоящее время он работает с бумагами в какой-то сельской местности.

Я же стала образцовой ученицей, поскольку знала многие основы, включая завязывание узлов, дротиковое оружие и ведение боя. И у меня есть своя пара обуви первофазника.

Во время обучения я встретилась с Катей, которая как раз заканчивала второй этап. Я извинилась за то, что украла ее туфли. Она же только сказала, что усвоила ценный урок о том, что никогда и никому, каким бы безобидным он не казался, нельзя позволять узнавать о ее пищевой аллергии.

— По крайней мере, ты вызвала врача после того, как приготовила чай, — сказала она. — Настоящий враг не стал бы.

Я не знала, какое место Катя займет среди «Мстителей». Это я смогу проверить позже.

Ветер набежал на склон, создав волны ярких полевых цветов. Шато, которое Джекс купил мне взамен взорванного дома, маленькое, уютное и… мое. Стоит отметить, что мое беспокойство увеличилось с тех пор, как закончилась обучение, и мы оба покинули сеть.

Джекс направляется к грядкам, где я упорно сажала семена арбуза, несмотря на заверения местных, что они никогда не взойдут в этой почве. Но я помню, как вместе с родителями снимала большие зеленые плоды с лоз, и решила взять с собой хотя бы эту традицию, пусть даже я так далеко.

— Кто приходил? — Спрашиваю я.

Джекс возвращается после встречи с посетителем — редкое событие, учитывая как далеко мы от любого более-менее большого города.

— Просто доставка, — говорит он и целует меня в макушку. — Уже есть ростки?

Я касаюсь влажной земли.

— Я все еще надеюсь.

— Они обязательно появятся.

Джекс садится у моих ног. Солнце стоит низко над горизонтом, окрашивая горные вершины золотом. Я сажусь рядом с ним на мягкую траву на краю моего маленького сада.

Джекс проводит пальцами по краю моей рубашки, затрагивая полоску кожи:

— Знаешь, что мне больше всего нравится здесь?

Я наклоняюсь к нему.

— Что?

— Раздевать тебя под ярким голубым небом.

Его глаза горят, когда его рука скользит под рубашку.

— Собираешься сделать это прямо сейчас?

— Возможно.

Молниеносным движением он стягивает с меня рубашку и утыкается носом в шею.

— Ты сводишь меня с ума. — Он наклоняется и захватывает зубами сосок.

Я откидываюсь на траву, наблюдая за темной шевелюрой Джекса, который сейчас целовал мое тело. Одно можно сказать наверняка: независимо от того, как долго мы вместе, это никогда нам не надоест.

К тому времени, как мы снова тянемся к одежде, закат становится красным. Я перекатываюсь, и чувствую, как что-то маленькое и твердое давит мне в спину. Я сажусь. Это маленькая коробочка, завернутая в пергамент.

— Так это была твоя доставка? — Спрашиваю я, поднимая ее.

В лучах заката кожу Джекса отсвечивает красным золотом.

— Это тебе.

Мое сердце ускоряется. Коробочка ужасно маленькая. В таких обычно дарят кольца. Может, это какое-то другое украшение?

Я снимаю коричневую бумагу и вижу черную бархатную коробочку.

Я делаю глубокий вдох.

Джекс накрывает мою руку своей.

— Просто знай, что я с тобой, что бы ты ни решила. «Мститель» ты или нет. Служба или дом. В Штатах или здесь. — Он касается коробки на моей ладони и открывает крышку.

Это кольцо.

Алмаз квадратный и такой большой, что, кажется, заполняет все пространство. Я смотрю на довольное лицо Джекса.

— Я пойду за тобой, — говорит он, — если ты согласишься выйти за меня.

Мой взгляд скользит обратно к кольцу. Я хочу этого. Я точно это знаю. Я люблю его. И это я тоже знаю. Но беспокойство сидит во мне. Как я могу знать, что Джекс серьёзен? Он точно уверен?

В его кармане вибрирует телефон. Джекс игнорирует, но тот продолжает звонить, разрушая волшебный момент.

— Ответь, — говорю я.

Он кивает и достает его.

— Это Сэм, — и он нажимает кнопку громкой связи.

— Привет, Сэм, — говорю я. — Как дела в Вашингтоне?

— Вот вы сумасшедшие говнюки, — говорит он. — Тебе уже хватило гор и озер? Я получил идеальную работу для новенькой второфазницы.

Я снова смотрю на кольцо. Я знаю, что в конце концов мы поженимся. Я хочу этого. Но я также хочу знать наверняка, что мы расставили все точки. В наших карьерах. И в наших жизнях.

— Сэм, мы вылетаем, — говорю я. — Увидимся завтра в Штатах.

— Отлично. И хватай своего бездельника-бойфренда только в том случае, если не найдешь, куда его спрятать.

Джекс удивлённо приподнимает брови.

— Она точно знает, где меня спрятать.

— Ай, мужик! Теперь у меня горят уши, — смеется Сэм. — Конец связи, ребята.

Джекс забирает у меня коробочку.

— Значит, «нет»? — В его голосе резкость, как будто он скрывает свои чувства.

— Я хочу выйти за тебя, — говорю ему, закрываю коробку в его руке. — А ты можешь спросить меня еще раз после моего первого задания «Мстителя»?

Он смотрит мне в глаза, а затем наклоняется, чтобы запечатлеть полный нежности поцелуй на моих губах.

— Конечно. Я буду ждать тебя всю свою жизнь.

Солнце исчезает за горами, когда мы возвращаемся в шато. Я оглядываюсь на тени на склоне. Меня здесь не будет, чтобы проверить, взошли ли мои семена. Но я поступаю правильно.

Я беру Джекса за руку и веду его за собой. Он втянул меня в этот мир «Мстителей», опасности, риска и интриг. Он связал меня и втолкнул в самую гущу событий.

Так что я собираюсь тащить его обратно.

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ