— Вадим… Меня привела сюда женщина… В длинном белом платье. С длинными темными волосами. И раньше я видела ее. А теперь я не знаю, что и думать.
Лицо Вадима окаменело, как-то вдруг осунулось.
— Ольга. — тихо произнес он.
— Я… я не знаю. Но когда ты сказал про белое платье… И бабочки… они преследуют меня с тех пор, как я сюда приехала. Может быть это она… Но я не чувствую ее мертвой. Почему она просила отпустить ее?
— Отпустить. — бесцветным голосом повторил Вадим, — Я не могу.
— Может быть, ты слишком много и тяжело думаешь о ней, и ее душе нет покоя?
— Та связь, что была между нами… мне кажется она все еще существует.
Уже много лет прошло, а я чувствую, она совсем рядом.
Я вздрогнула. Совсем недавно я слышала что-то похожее… Я даже не уверена, было это наяву, или приснилось мне. Но мне кажется, здесь кроется что-то очень важное. Но я не могу вспомнить! Как же меня измучили эти дежа вю! Вокруг меня словно приоткрываются двери, но совсем чуть-чуть, на ладонь и я не могу заглянуть и узнать, что там за ними.
— Как ты справился с этим? — спросила я, — Где берешь силы?
— Я помогаю другим. — ответил он буднично, — Ты скажешь, пафосно звучит, но это правда. Через несколько дней после… того, что произошло, к нам в больницу привезли Каргопольского. Его отправили в морг, но я обнаружил признаки жизни. Я вцепился за него, как в обломок разбитого корабля. Как будто этим можно что-то поправить. Так или иначе, я вытащил его… а он меня. Может быть, помощь другому поможет тебе справиться с чувством вины.
— Чем же я могу помочь? Я не умею спасать людей, я всего лишь актриса… очень средняя. Я даже в Таро совсем не разбираюсь.
— Ты совсем не знаешь себя. Тебе не нужны карты. Ты наделена особым даром.
Он повернулся ко мне в первый раз за все время, пристально взглянул мне в глаза. Мне стало не по себе.
— Каким еще даром?
— Едва ли я смогу назвать его одним словом, но… Твоя интуиция, твое виденье людей. Твоя способность контактировать с мертвыми… Ты сама не понимаешь, на что способна.
— Ты намекаешь, что я экстрасенс? Дельфийский оракул?
— Я мог бы сказать, что ты — чудо…
Он наклонился ко мне, я почувствовала, как его ладонь легла мне на затылок… Я закрыла глаза.
И вдруг словно сирена взревела в мозгу, яркая вспышка ослепила меня. Я отшатнулась.
— Нет. Это неправильно. Невозможно.
— Прости, я… мне показалось…
— Нет, ты прости. Но… ты ищешь ее. Ты видишь ее. И я ее вижу. Я так не могу. Я не хочу быть второй. Я…
Что-то заверещало у меня в кармане, я подскочила на месте, в первый момент не сообразив, что звонит телефон. Мишка! Как он вовремя! Я вскочила со скамейки.
— Да, Миш.
— Тин, я дико извиняюсь, тебе сейчас не до меня…
— Все нормально, говори.
— Прости, что я лезу сейчас, но твоя машина готова. Было бы хорошо, если бы ты ее завтра забрала. Там места очень мало, негде держать.
— Я все поняла, Миш. Завтра заберу.
— Хорошо. Я тоже подъеду. Ты там держись.
Я заверила Мишку, что не лежу лицом к стене и дала отбой. Мне надо домой. Я не могу продолжать этот разговор. А еще мне почему-то очень страшно. Вадим поднялся со скамейки, шагнул ко мне…
— Тиночка! Ты все бродишь? — раздалось у меня за спиной. Анна Сергеевна! Боги, пошлите счастья этой женщине! Вадим чуть отступил.
— Вадим Алексеевич, еще раз здравствуйте!
Вадим молча кивнул.
— Ребят, у меня наконец-то хорошие новости…
— А это вообще сейчас возможно?
— Борис Павлович наконец-то появился! — воскликнула Анна Сергеевна, всколыхнув своим пышным каре и сверкнув серьгами. В ее голосе прозвучал такой восторг, будто Каргопольский сможет оживить Лику.
— Он приехал? — вырвалось у меня.
— Пока нет, но он ответил на мои сообщения.
— Когда? — спросил Вадим.
— Час назад, почти сразу после того, как мы с вами поговорили.
— И что он ответил?
— Что обстоятельства не позволяют ему вернуться прямо сейчас, но он приедет, как только сможет.
— И это все?
— Нет. Он глубоко скорбит и шлет соболезнования.
ГЛАВА 18. "Это Марфа?"
— Шлет соболезнования и… все?
— А что еще он может сделать? — округлила глаза помреж.
“Действительно. Он уже все сделал” — чуть было не произнесла я вслух. Вадим тоже промолчал. Только бросил на меня быстрый взгляд. Анна Сергеевна выдержала паузу и заговорила уже другим, соответствующим сообщению тоном:
— Завтра привезут Лику. Яна шьет ей платье. Белое. Уже почти готово.
— А когда… похороны?
Анна Сергеевна пожала плечами.
— Прилетает ее отец — он где-то заграницей. После прощания увезет тело домой. В Петербург. — ровным голосом сообщила Анна Сергеевна.
Тело. Меня передернуло. Где-то за моим плечом вздохнул Вадим. Ни он ни я не нашли слов, чтобы ей ответить.
Не сказав больше ни слова, Анна Сергеевна ушла. Я проводила ее взглядом.
Завтрашний день, последний, когда я могу что-то сделать. Когда Лика покинет усадьбу, рухнет занавес. Захлопнется моя дверь и я уже не найду ответы. Почему я в этом так уверена? Не знаю. Но чувствую — между моей семьей, Каргопольским и Ликой есть связь. Запутанный узел, в котором не найти концов. И если я не распутаю его завтра, вся моя жизнь пойдет по совершенно другому пути. И это будет не тот путь, который мне хотелось бы выбрать.
— Ты домой?
Вадим. Я совсем о нем забыла, погрузившись в раздумья.
— Да.
— Я провожу тебя.
— Не нужно.
Надо было уходить, но я чувствовала, что он хочет что-то сказать, он не отпустит меня, если не скажет. И я догадывалась, о чем пойдет речь. Поэтому стояла и молча ждала, пока он перестанет пинать камешки на дорожке и наконец-то соберется с духом. Наконец он поднял голову.
— Можно попросить тебя об одной вещи?
— Попроси.
— Если ты снова увидишь её… можешь попытаться поговорить с ней?
Ну конечно! Так я и думала.
— Вадим… Я не разговариваю с визитерами. Я не экстрасенс.
— Просто попробуй.
— Я не могу. Я боюсь.
— Собака на сене. — процедил Вадим.
— Что?
— Будь у меня твои способности…
— Перестань! Мои способности… — повторила я с горечью, — Я умею угадывать, кто звонит, находить потерянные вещи и хорошо чувствую эмоции. Обычная интуиция. У женщин через одну такое. Если бы у меня были такие способности, о которых ты говоришь, Лика была бы сейчас жива.
Вадим смотрел на меня застывшим взглядом, его глаза, своей прозрачностью всегда напоминавшие мне оконное стекло, стали еще светлее. Мне казалось, он не слышит меня и не видит.
— Ты можешь хотя бы попытаться?
— Нет.
— Но почему?
— Она не хочет разговаривать. Она хочет уйти.
Вадим медленно отступил на несколько шагов. Я шагнула к нему.
— Отпусти ее!
Он вздрогнул, замотал головой и быстро пошел к больничному флигелю.
— Тебе станет легче… — беспомощно крикнула я ему вслед. Но он меня уже не слышал.
Я вздохнула и побрела домой. Я сделала все, что могла.
Я шла очень медленно, словно несла на голове кувшин с водой в котором колыхались смутные догадки.
Бабушка, Лика, теперь еще Ольга. Каргопольский. Тина. И Вадим. Мертвые и живые. Кусочки пазла, который я должна собрать, не имея картинки. Почему мне так плохо и страшно? Думай, Тина, думай! От этого зависит твоя жизнь.
Какая связь между всеми нами? Погибла Ольга. Потом, через шестнадцать лет — бабушка. Потом Лика. Кажется, эти смерти не связаны между собой. Но между тремя мертвыми есть двое живых. Даже трое. Я, Вадим и Каргопольский. Кто будет следующим?
Я остановилась, охваченная внезапным приступом страха. Тяжелого, вязкого страха, который из солнечного сплетения расползается по телу и лишает способности шевелиться.
Следующей буду я. Очень скоро, я знаю…
Бежать отсюда, прямо сейчас! Вызову такси. В Воронин, в гостиницу. Завтра заберу машину, уеду и никогда не вернусь сюда.
