Спасибо вам, заботливые люди! После моих сегодняшних приключений упереться в закрытую дверь было бы выше моих сил.

Перед тем как разойтись мы разыграли небольшую пантомиму — я театрально раскланялась, прижав руку к сердцу, давая понять всю глубину моей признательности. Вадим же всем своим видом выразил — ерунда, не стоит благодарности. В тот самый момент, когда он двинулся обратно по коридору, а я занялась ключом, мне показалось, что за спиной у меня тихонько скрипнула и чуть пристукнула дверь. Я обернулась — все спокойно.

Пожав плечами, я перешагнула порог моего нового пристанища. Нашарила выключатель, вспыхнул свет.

Ух ты! Обстановочка-то историческая. Кинув чемодан у входа, я осмотрела кухню-гостиную. Плита, стилизованная под печь, латунный таз в качестве раковины, блестящие медные краники. В маленьком шкафчике я обнаружила мини-холодильник. Мало того, чья-то заботливая рука загрузила туда с полдюжины яиц, бутылку молока и кусок масла. В буфете я обнаружила пачку печенья, чай в пакетиках и жестянку с сахаром. Будет чем позавтракать.

За высокими распашными дверями оказалась спальня. Стены обтянуты голубыми шпалерами, белая французская штора из легкой ткани чуть колышется ветерком из приоткрытого окна, высокая кровать застлана белым стеганным покрывалом, рядом с ней комод, в дальнем углу платяной шкаф. Ближе к окну — небольшой столик с ящичками, вполне может быть и письменным и туалетным, а может и тем и другим. Наборный паркет слегка похрустывал и поскрипывал, но мне и это понравилось. Музыка времени.

За узкой дверью в углу притаилась очаровательная ванная комната с выскобленным добела дощатым полом, купелью на бронзовых лапах, а самые что ни на есть удобства выглядели вполне в духе 19 века. Я покрутила фарфоровые краны — вода оказалась вполне приличной, хоть и попахивала болотцем.

Моя скромная обитель совершенно меня очаровала. В такой обстановке будет легко погружаться в костюмные роли. Только вот мои крепостные коллеги едва ли жили в таких роскошных условиях. Я вернулась в кухню.

Надо бы побыстрее разобрать чемодан, он так и валяется возле входной двери, нарушая очарование старины своим современным видом. Я потянулась было за ним и вдруг замерла на месте.

Кругом царила полнейшая тишина, но я отчетливо почувствовала, что за дверью кто-то стоит. Значит и скрип двери в коридоре мне не почудился. Я сделала бесшумный шаг к входной двери и рывком распахнула ее.

Чей-то силуэт отпрянул назад, в темноту.

— Да ладно, входите уже, раз я вас застукала. — милостиво разрешила я.

Силуэт сделал шаг вперед и из темноты вышла девица. Белокурая, голубоглазая, с фарфоровой кожей. Воздушная. Розовая от смущения.

Как раз такая, какую, должно быть, искала Регина, когда ей вероломно подсунули меня.

— Извините. — девушка виновато улыбнулась, — Так глупо получилось.

— Да войдите же, я закрою дверь. Или вы мимо проходили?

Девушка робко шагнула в мою комнату и тихонько прикрыла дверь.

— Просто мне показалось… Извините.

— Это вы извините. Мы вас разбудили?

— Вы… Вы одни? — она обежала глазами комнату. — Мне послышалось…

— Мне ваш доктор помог вещи донести. Я одна.

Мне показалось, девушка вздохнула с облегчением.

— А что, должен был кто-то еще приехать? Может я в чужую комнату вломилась? — спохватилась я.

— Нет-нет, все правильно! Мне просто показалось… Я Лика! — она лучезарно улыбнулась, — Можно на ты.

— Договорились. Я Тина.

— Ты ведь маркиза де Мертей?

Я подтвердила ее догадку.

Мой чемодан стоял поперек дороги, и только я протянула руку, чтобы его убрать, как он вдруг открылся сам собой.

— А это мой чемодан!

Мы рассмеялись. С Ликой мне было легко.

— А почему ты здесь? Не на дне рожденья…

— Меня не пригласили. — грустно призналась Лика, — Ты наверно устала с дороги, а я тут…

— Устала, как собака, — призналась я, — но не лягу пока не разберу вещи. Уже даже чемодан намекает.

Лика помогла мне втащить раскрытый чемодан в спальню, и, пока я распихивала вещи по ящикам комода, она поставила чайник, загремела посудой в буфете, уверяя, что с дороги мне надо выпить чаю.

— Ой, что это у тебя?

Я обернулась. Лика уже была рядом и подбирала с пола карты из бабушкиной колоды. Одним движением я собрала колоду, выхватила мешочек из Ликиных рук, сложила в него карты и сунула в ящик письменно-туалетного столика.

— Извини, пожалуйста, я неуклюжая такая. — Лика так мило смущалась, что сердиться на нее было невозможно.

— Я сама его уронила.

— А ты гадаешь?

— Балуюсь. — неохотно ответила я. В мои планы не входило продолжать мою сомнительную практику, но оставить колоду дома я тоже не решилась.

— А можешь по… Ой, что я, дура! — оборвала Лика сама себя, — ты же устала, и время позднее.

У меня есть правило. Просят — погадай. Можно было бы отложить на завтра, сославшись на усталость. Но я сегодня чудом избежала смерти, и погадать Лике — меньшее, чем я могу отблагодарить кого-то, кто оставил меня жить.

— Не так уж и поздно — всего одиннадцать. Я погадаю.

— Можно завтра. — предложила Лика, не сводя с колоды горящих глаз.

Я решила быть великодушной.

— Я сегодня в долгу перед судьбой. Нужно расплатиться. Только вот чаю бы выпить не помешало.

— Чайник вскипел, я сейчас конфеты принесу! — просияла Лика, — Ты ешь шоколад?

— Я все ем. Тащи.

Я быстренько раскидала оставшиеся вещи по ящикам и развесила то немногое, что требовало плечиков. А Лика тем временем принесла начатую коробку трюфелей и пачку хорошего рассыпного чая, вытащила из буфета бело-голубые фарфоровые чашечки, тоже вполне в духе позапрошлого века.

— Это Борис Павлович придумал… — с гордостью сказала Лика, — Он так разбирается во всяких бытовых мелочах, будто сам тогда жил. Он вообще очень… необычный.

Я вопросительно посмотрела на нее.

— Ну… он так изысканно разговаривает, со всеми на “вы”, — пояснила Лика. — а знает сколько!

Она заварила чай, разлила по чашкам, выложила конфеты в изящную вазочку. У нее получалось одним своим присутствием создать ощущение, что все хорошо, а будет еще лучше.

Пока я восстанавливала силы и нервы уже пятой конфетой, Лика щебетала без умолку.

— У нас тут все классные. Потрясающие актеры. Борис Павлович лично отбирал каждого. Он ведь хотел, чтобы каждый актер был похож на кого-то из той… прежней труппы.

— Ничего себе задачка! И как? Преуспел?

— А вот завтра придешь в театр, сама посмотришь. Там галерея… Нет, не буду рассказывать, чтобы не испортить впечатление. Увидишь!

А тебя он очень долго искал. Но оно того стоило! — она смотрела на меня почти с восхищением, — Ты идеально подходишь!

— Куда это я подхожу? — насторожилась я.

— Ну… завтра поймешь. — Лика загадочно улыбалась, и как я не старалась, мне не удалось добиться от нее большего.

— Еще чаю налить?

— Ой, нет, мне уже хватит. Будем гадать?

Лика сложила руки и прижала их к груди, умильно глядя на меня своими голубющими глазами.

— Тогда давай все это уберем.

Лика в один миг освободила стол, а я накрыла его шелковым шарфиком и принесла бабушкину колоду.

— Какой у тебя вопрос?

— Вопрос… — Лика наморщила носик, — Есть один человек. Он важен для меня, но… — она замолчала.

Ну разумеется! О чем еще может спросить это юное и очаровательное создание? Конечно, об одном человеке! Я терпеливо ждала, пока она соберется с мыслями.

— Он очень важен для меня… — смущенно повторила Лика.

Я ободряюще улыбнулась.

— Про неважных людей не спрашивают.

— Да. Мне кажется, что он… что мы… То есть, мне не кажется. Но есть одно обстоятельство, из-за которого мы пока не можем быть вместе. Он говорит, что это вопрос недолгого времени, что они отпустят друг друга…Но, мне кажется, что он не хочет, не может ее отпустить. Или она его не отпускает. Понимаешь?