Первый пришелец махнул рукой, и перстень по воздуху прилетел к нему в руку или лапу, в общем, в то, что у него скрывалось за защитной перчаткой.

Алексей проснулся в поту и сразу зашёл в меню, чтобы проверить, сколько прошло времени. Он проспал больше восьми часов и жутко хотел пить. Выпив воды из фляги, он снова разделся и отправился к воде, чтобы ополоснуться. После этого Алексей собрался и отправился в путь.

Уже два раза ему снился сон, в котором он умирает, а кольцо у него забирают инопланетяне.

«Что-то происходит в моей голове», — подумал Воронцов, и поправил вещмешок.

Песчаный берег простирался на многие километры в сторону Каменного Яра. Через несколько часов пути Воронцов увидел небольшую деревню, располагавшуюся на берегу реки. Степь вокруг посёлка была выжжена до самого края горизонта, как и весь посёлок был сожжён дотла.

После внимательного осмотра реки путешественник не увидел корабля. Оставалась надежда на то, что он окажется за поворотом реки или у левого берега, спрятанный за остров. Но прежде чем сломя голову нестись через реку, решено было осмотреть посёлок на наличие ценностей и живых людей.

Некогда большая деревня располагалась на берегу реки. Посёлок не имел забора, как у них в общине. По всей видимости, эту местность не затронула неизвестная война. Часть домов были кирпичными. Более пятидесяти домов были возведены до начала войны, которая им не навредила, чего нельзя сказать об огне. Пираты, уходя, сжигали посёлки, не давая шанс выжить оставшимся жителям. Назвать их варварами — польстить им. Чистильщики на их фоне кажутся невинными овечками.

Больше часа путник бродил среди обугленных руин. За это время он не встретил ни единой души. Ему попадались лишь обгорелые останки жителей. Их плоть уже начала разлагаться и стоял ужасный смрад от трупов. По этой черте можно было сделать вывод о том, что пираты зашли сюда по пути на Сарпинский.

По всей видимости, пираты действовали по одной и той же схеме: убивали мужчин и угоняли в рабство женщин, попутно захватывали все ценности.

Алексей приметил коров, стоящих в развалинах. Их вымени были полны молока. Скотина вернулась обратно, но хозяев уже не было в живых. Если получится, он планировал забрать отсюда скотину на обратном пути домой.

Вскоре он вернулся на берег, на котором обнаружил две лодки, не тронутые пиратами. У него появилось сильное желание отвязаться лодку и продолжить погоню по воде, но страх быть замеченным оказался сильней.

Воронцов окинул реку печальным взором, тяжело вздохнул, скинул сапоги и пошёл по воде на левый берег Волги в надежде на то, что корабль окажется за большим речным островом.

Река в этом месте поворачивала, отчего её русло было уже обычного. До острова метров пятьсот от силы.

Пройдя по волнам, как по песку, Воронцов снова ступил на берег. По острову он прошёл неспешно, давая отдохнуть усталым мышцам. Наконец, он вышел на противоположный берег, осмотрелся и не обнаружил корабля.

— Черт, черт, черт! Да куда они делись?! — в бешенстве он принялся пинать песок.

Его порядком бесили бесконечное солнце и постоянная ходьба. Для него погоня продолжалась третьи сутки, но он так и не догнал пиратов.

Он видел, что творилось за поворотом реки, но корабля там тоже не было. Дальше в районе Ступино волга разделялась на несколько проток, и всё русло было покрыто островами. Где искать беглецов, Воронцов не мог представить.

В итоге он вернулся к сгоревшем посёлку, отвязал лодку и запустил время. Его уже не пугали ни волны, ни возможность быть обнаруженным. Он начал плыть вниз по теченью, держась основного русла. На фарватере его понесло течение.

Добравшись до района, в котором раньше располагался посёлок Ступино, Воронцов держался главного русла, которое проходило по левому берегу реки. Все остальные протоки были мелководными и узкими для большого корабля.

К вечеру он достиг остатков посёлка Солёное Займище. Небольшая деревушка в десять домов ещё в его время была расположена у самого берега. Сейчас на берегу были видны лишь разрушенные от времени останки домов, брошенные хозяевами очень давно. Но не старый посёлок привлёк его внимание. Вдалеке перед небольшим островом примерно в пяти километрах Алексей обнаружил сначала парус, а затем корму корабля.

Две мачты высоко взымались в вечернее небо с поднятыми парусами. В своё время он увлекался компьютерной игрой «корсары», и сразу определил класс парусника — шхуна, притом большая. Она шла полным ходом, поймав попутный ветер, и развила хорошую скорость.

Воронцов понял, что догнать шхуну по прямой не выйдет. Следовательно, дальше придётся догонять её пешком. Ему пришлось причалить к правому берегу и выбраться из лодки.

Дальнейший путь мужчины пролегал по обрывистому глиняному берегу. Воронцов снова остановил время. Стихли шум воды и пение птиц. Пугающая тишина наполнила сознание Алексея. Он привык к абсолютной тишине вокруг себя и не испытывал перед ней ужаса.

Пробираясь через глиняные волны и торчащие из земли корни, местами обходя особо непроходимые места по воде, путешественник сокращал расстояние. Через полтора часа он достиг корабля.

Алексей застыл на берегу песчаной косы и любовался судном. Навскидку оно было больше сорока метров в длину. Чёрный, с высокими бортами, которые отделяли палубу от ватерлинии на пару метров, корабль смотрелся пугающе. Белые косые паруса были расправлены и надуты ветром. Остановившееся время заставило замереть парусину и людей на палубе. Воронцова отделяли от шхуны жалкие двести метров, которые ему пришлось преодолеть по воде.

Уже на подходе к борту он приметил канат, свисающий с кормы парусника. Мужчина подпрыгнул и вцепился в него. Вблизи он увидел, почему борта шхуны черные — они были металлическими и покрыты битумом или смолой. Видимо, так корабелы боролись с ржавчиной.

Вскоре он забрался по канату наверх, перевалился через борт и устало отдышался. Ещё сантиметров пятьдесят, и он упал бы вниз на твёрдую воду.

В последний раз он лазил по канату ещё в школе больше сорока лет назад.

Шириной шхуна оказалась около семи метров. На нижней палубе среди кучи разнообразных веревок и канатов стояли люди, а на верхней палубе он увидел капитана, стоящего рядом со штурвалом. Всё было как в кино. Даже атмосфера была такая, что казалось, будто сейчас Капитан крикнет: «Ублюдки, опустить паруса, на абордаж!». Но, к счастью, вокруг стояла тишина.

После того, как отдышался, Воронцов начал исследовать судно. Сразу у кормы он увидел дверь, которая вела вниз в трюм.

Вниз из открытой двери едва просачивался свет через маленькие иллюминаторы. В этом отсеке обнаружился моторный отсек. От мотора остался лишь огромный чугунный блок, всё остальное было снято. Лишь блок из-за своего огромного веса и размера остался стоять здесь.

Следующая дверь была заперта на засовы вентильного типа и заблокирована.

Мужчине с трудом удалось провернуть затворы, после чего он открыл низкую стальную дверь. Внутри весь трюм был забит женщинами, девушками и маленькими девочками. Многие из них имели ссадины и синяки на теле и носили рваную одежду.

Аккуратно ступая среди людей, Воронцов вглядывался в лица в стоящем полумраке. Наконец, его глаза выцепили сидящую его любимую супругу Марину, которая сидела на мотке каната. Рядом с ней в обнимку сидела её дочь Светлана. Помимо них ему попались ещё несколько знакомых лиц из посёлка красноармейцев.

— Живые! — радостный Воронцов кинулся осматривать супругу. Он с облегчением выдохнул, когда не заметил у неё существенных повреждений.

После обнаружения жены Алексей вернулся на палубу.

Его нож блеснул в последних лучах заходящего солнца, а лицо исказила с хищной ухмылка человека, которого изнутри распирал праведный гнев. Он шагнул к ближайшему пирату. Он уже почти вонзил клинок в податливую плоть, но в последний момент остановил нож на пути к сердцу пирата.

Его смерть здесь и сейчас не принесёт никому облегчения. Воронцов подумал о том, как управлять всеми этими верёвками и канатами, чтобы совладать с парусами? Девушки и женщины явно не умели управляться с такелажем и парусами. Да и лоцман был нужен, поскольку не хотелось бы сесть на мель и ждать следующего половодья. Им было принято решение связать всех пиратов и обезоружить — верёвок хватит на всех.