Воронцов пока шли дожди, не терял времени даром. Он не знал, что будет ждать его на том берегу реки, поэтому начал плотную подготовку к неизвестности. Первом делом он из простыни сделал себе вещевой мешок. Туда он сложил нож, пару свечек, портянки из простыни и бинты из той же ткани. Вообще, простыни, которые он нашёл, были единственным целым тканным материалом, попавшемся ему на глаза за всё это время. Все остальные ткани давно сгнили в труху. Так же в мешок отправились столовые приборы и посуда.

После этого пришло время провианта. С собой были заготовлены курага и полоски копчёной рыбы. В ловле и копчении рыбы непогода не стала помехой. Немного промокнуть под моросящим дождём мужчина не опасался, а запас сухих дров у него имелся.

Четыре дня он жил в ускоренном времени один к трем. Все процессы происходили в три раза быстрей, а для него всё оставалось как обычно. Он старался постоянно ускорять время, и по отношению к общему времени не старел, что в его возрасте было плюсом. Еда готовилась быстро, дневная жара пролетала за несколько минут — одни только плюсы.

К концу недели наконец дождь закончился и ветер стих. Как только наступил рассвет, Воронцов перевернул лодку и спустил её на воду. Затем он сложил в неё свои пожитки, посадил туда Спайка, забрался внутрь сам, оттолкнулся от берега и начал грести к противоположном берегу. Ему предстояло преодолеть около километра водной преграды, но сильное теченье сносило лодку в сторону Красноармейского района.

При старте от водокачки в Советском районе ему через полтора часа удалось доплыть до бывшей паромной пристани напротив станции Бекетовка. Переправа далась мужчине очень тяжко. Стоило только перестать грести вёслами, как обратное теченье тянуло лодку от берега и уносило её ещё дальше вниз по реке.

Глава 6

Из воды торчали замытые песком понтоны пристани. Турбазы, которая на этом месте располагалась прямо на берегу Волги, больше не существовало.

Алексей вытянул лодку на берег, после чего перевернул её. Мужчина устал во время переправы настолько, что в следующее мгновение завалился прямо на прогретый песок.

— Ёперный театр! Мля! — пытался он отдышаться. — Я думал, что умру на этой галерее.

Весь покрытый каплями пота, с раскрасневшимся лицом, Алексей потрепал пса по загривку. Одно его радовало — смоляная заплатка выдержала заплыв, и лодка не потонула. Ещё не известно, найдёт ли он здесь людей. Не исключено, что придётся вернуться обратно на другой берег реки в Волгоград.

До ближайшего посёлка, если ориентироваться на схему расположения дач в прошлом, идти примерно двадцать минут. После отдыха сварщик в сопровождении мохнатого напарника побрёл по песку в сторону бывшего дачного массива.

На острове лес был не таким густым, как в Волгограде. Песчаный грунт не располагал к плодородности. Но даже так следами цивилизации пока и не пахло.

Когда Воронцов дошёл до того места, в котором некогда располагался посёлок, он не обнаружил ни одного дома. Посреди леса лишь торчали останки бывшей школы без крыши и с полуразрушенными стенами.

— Странно… — принялся он более внимательно оглядываться. — Неужели здесь тоже бомбануло? Ладно, я могу понять то, что в городе всё снесло взрывом, а куда всё делось тут?

Алексей поправил мешок, окрикнул Спайка и продолжил свой путь дальше прямиком до посёлка Щучий проран. По прямой путешествие должно было растянуться на пару часов.

Через пару километров путник остановился на привал. Шатание по лесам его сильно выматывало, и больная нога просила отдыха. Он быстро наломал хвороста и развёл костёр, после чего сварил себе бульон из копчёного мяса — грызть его всухомятку у него не имелось ни малейшего желания. После обеда он растянулся на траве и уснул.

Лай четвероного друга разбудил его. Алексей выскочил на ноги и зажал нож в правой руке. Он тут же обратил внимание на Спайка. Тот усиленно лаял на кусты, расположенные в метрах десяти по левую руку. Его шерсть стояла дыбом, а хвост был прижат к земле.

Мужчина не стал испытывать судьбу, и замедлил время в соотношении десять к одному. После выхода из меню пульта времени он направился к кустам. Спайк, будто в замедленной съёмке, медленно открывал пасть. Замедленный лай резал слух Алексея. Уже около кустов он заметил красивую собаку серого цвета. Вот только, когда он пригляделся, то понял, что это вовсе не пёс, а здоровенный волк весом под пятьдесят килограммов, которые медленно приготавливался к атакующему прыжку.

«Ещё волков мне тут не хватало!» — с досадой подумал мужчина, перехватив нож поудобнее.

Воронцов одним резким ударом перерезал горло волку. Нож прошёл через плоть, словно через теплое масло. При таком ускорении времени любое его движение было для окружающих подобно молниеносному действию Флэша из комиксов.

«Какая удобная штука, этот перстень, — с удовлетворением подумал мужчина. — Раз, и мир вокруг тебя замер!»

Воронцов отошёл на пару шагов назад, после чего отключил замедление. Хронопоток вернулся к своему обычному значению. Тут же до ушей Алексея донеслись хрипы вперемешку с булькающими звуками, которые исходили от кустов. Мужчина не спешил к кустам, он дождался, пока звуки оттуда затихнут, лишь после этого с осторожностью проверил, как там дела. В итоге он убедился, что волк испустил дух, лишь после этого путник на всякий случай замедлил время в два раза и принялся собирать вещи, при этом он постоянно оглядывался по сторонам.

Он не стал возиться с тушей волка. У него не было с собой таких запасов соли, чтобы обработать шкуру. На волчатину его не тянуло, тем более, что он когда-то слышал, что мясо у волков отвратительное на вкус, и его можно есть только с сильной голодухи. И то, у тех, кто имел подобный опыт, на всю жизнь осталось отвращение к волчатине. Таскать же с собой лишние килограммы по лесу — особый вид извращения. В пути усталость накапливается, и каждый килограмм кажется всё тяжелее и тяжелее.

Спустя пару часов он вышел на другую сторону острова. В посёлке Щучий проран тоже домов почти не осталось, а срез берега сильно изменился. Половина посёлка ушла под воду вместе с берегом.

Мужчина находился посреди посёлка. Он почти отчаялся найти хоть одну живую душу на этом острове. Внезапно он заметил, что у кромки обрыва проходит натоптанная тропа, которая уходит вглубь острова. При виде неё он тут же оживился и решил последовать по ней, не только после небольшого отдыха на поваленном стволе тополя, который манил и будто просил человеческим голосом: «Сядь на меня, посиди немного, отдохни».

Тропинкой явно пользовались. Трава была вытоптана, а на влажной земле можно было разглядеть чёткие человеческие следы. Алексей уверено направился по следам вглубь острова. Чем дальше он шёл, тем более натоптанной становилась тропа: то ветки обрублены и убраны с дорожки, то кирпичи в ямку сложены.

И снова хронопоток был замедлен для безопасности выходца из прошлого, который, наконец, подошёл к большой поляне у небольшого озера. Там он узрел шесть бревенчатых сруба, несколько хозяйственных построек и скотный двор. Всё это добро было огорожено забором из брёвен, через щель в котором он увидел людей, занимающихся своими делами.

Воронцов уже хотел было выйти к воротам, как почувствовал на своей спине тяжёлый взгляд. Он резко обернулся, и увидел женщину с охотничьем ружьём, направленным в его сторону. Даже в замедленном времени в соотношении три к одному ей каким-то образом удалось подкрасться к Алексею совершенно бесшумно, но женщина совершенно не ожидала того, что чужак с молниеносной скоростью окажется рядом с ней и вырвет ружье у неё из рук. После этого времени был возвращён привычный ход.

— Привет, я Алексей, — опустив ружье к земле, он улыбнулся.

Крепкого телосложения и невысокого роста брюнетка с волевым лицом, удивлённо округлила глаза. На вид ей можно дать около сорока лет. Она была одетая в белую рубаху и синие джинсы, которые были ей большими, но солдатский ремень крепко держал их на талии.