— Власть перешла к гильдии торговцев. Теперь у нас главным стал Максим Алексеевич. Он приказал обыскать территорию.
— Обыскали?
— Обыскали, — поморщился от раны в ноге боец. — В тюрьме не нашли ни тебя, ни цыгана. После этого за твою голову объявили награду в два цинка. Это способно обеспечить безбедную жизнь любому. Найти вас не составило проблем. Твою растяжку я снял, а дальше оставалось идти по следам, которые не видны только слепому.
Алексей внимательно слушал и запоминал информацию. Он отвлёкся буквально на мгновение, которого хватило бойцу для того, чтобы достать из кармана гранату.
— Забери себе своё! — победоносно ощерился он, вытаскивая чеку из гранаты.
Перстень в который раз спас шкуру сварщика. Хронопоток замер. Воронцов похромал подальше от опасного места и спрятался за ствол дерева. Когда время вернуло нормальный ход, он посмотрел в полные изумления глаза бандита, который обнаружил, что его противник исчез. В следующее мгновение Алексей поспешил спрятать голову, и через пару секунд раздался взрыв, который разорвал тело подрывника на куски.
«Два цинка, — покачал он головой, — высокая награда за мою голову. Может найтись много тех, кто в погоне за богатством начнёт за мной охотится».
Алексей оглянулся. Тагари сидел у остатков пня. Его кожа была белее мела. Мужчина похромал к парню и положил ему на плечо руку.
— Всё закончилось, Тагари, можешь вставать.
Цыган посмотрел на него обезумевшими глазами и что-то неразборчиво промычал.
— Ты чего, парнишка? Всё нормально, все уже мертвы.
Алексей потянул его здоровой правой рукой к себе, и парень послушно встал. Его зубы выбивали чечётку, а полными ужаса глазами он нервно всматривался в каждый куст. Когда он поднялся на ноги, стало заметно, что его штаны в районе паха намокли и попахивали испражнениями.
Посттравматический синдром Воронцову был знаком. Он и раньше сталкивался с этим, когда служил в Афганистане. Парень пережил невероятный стресс, его психика не выдержала, и он потёк крышей. Хотя обычно происходит наоборот — молодые люди проще переживают стресс.
— Эх… Что же мне с тобой делать? — с горечью смотрел Воронцов на потухшего парня.
Куда идти — он примерно понял, но где именно располагался табор — ему совершенно не знакомо.
Для начала следовало парня переодеть и помыть. Впереди небольшое озеро, которое в этом деле может стать незаменимым помощником.
Вернувшись к убитым чистильщикам, он выбрал самого худого и стянул с убитого сапоги и штаны, пусть порванные и немного в крови, но зато сухие.
В голове у мужчины заиграла старая мелодия, и слова самые сорвались из губ:
— Увидел он мертвеца в траве некошеной. В новых сапогах, почти не ношенных. Эх, я возьму их себе. Как они будут на мне?
Вспомнив, чем закончилась песня, он оборвался на полуслове, чтобы не накликать беду.
На Тагари был водружён рюкзак и на шею повешен автомат с пустым магазином. Мужчина взял его за руку и повёл по дороге. Цыган послушно пошёл рядом с ним, мыча и смотря в пустоту остекленевшим взглядом.
Спустя некоторое время дорога довела их до края небольшого озера.
Конец сентября был тёплым. Такое не редко случалось в Волгоградской области, но вода из-за бьющих родниковых ключей была ледяной.
Скинув с парня вещи и вещмешок с автоматом и раздевшись сам, он силой затащил его в ледяную воду. Тагари дрожал от холода, стоя по колено в ледяной воде. Воронцов его с силой толкнул в глубину. Парень скрылся с головой под водой, но через секунду вынырнул и закричал:
— Холодно! — он бегом выбрался на берег.
Алексей быстро обмылся и вышел на берег. Цыган дрожал от холода и выглядел ошарашенным. Он одарил спутника вопросительным взором.
— Дядя, что случилось? Где все? Меня убили?
— Рад, что ты так быстро оклемался. Я думал, что всё — у тебя весь шифер уехал, одни лаги остались.
— Э-э?! — всем своим видом Тагари демонстрировал недоумение.
— Все умерли от острой ножевой достаточности, — натянуто усмехнулся Воронцов.
— А почему я голый? И зачем ты меня потащил в воду? Больной что ли?
Воронцов молчаливо встал, кончиками пальцев с брезгливым выражения лица поднял с земли обгаженные штаны цыгана и кинул ими в него.
— Чтобы смыть твой позор, сопляк!
Тот откинул обделанные штаны в сторону, поморщился от исходящей от них вони и стыдливо отвёл взор в сторону.
— Ты это, дядь, извини.
— С каждым может случиться, — мужчина принялся доставать припасённые вещи. — Держи тряпьё, одевайся и пошли уже. Мне нужно поскорее обработать рану, а я тебе тут жопу мою, свинья неблагодарная.
Тагари быстро натянул чужие штаны и свою рубаху. Сапоги были ему велики, но выбора не было. Он напихал в носы сапог сухой травы и смешно пошлепал к вещам.
Дальше они шли молча. Уже к вечеру, петляя разными тропками, они вышли к табору. Их встретили двое молодых парней с дубинками наперевес.
— Стой! Тагари, ты что ли? Так тебя же чистильщики позавчера поймали? Отец твой сегодня вернулся и сказал, что тебя казнили.
— Как видишь, не казнили.
— А это что за пришлый?
— Те авен бахтале Пшал! — ответил Тагари парням, за что сразу получил хорошего леща от Воронцова.
— Говори на русском, прояви уважение к старшим.
Парень потёр затылок, и продолжил:
— Этот дядька мне помог сбежать. У него дело ему к Гозело. Вот мы вместе и пришли.
— Идём, малой, порадуем твоего отца, а то он весь убитый горем сидит. И ты следуй за нами, — махнул ему рукой один из встречающих.
Жили они на месте бывшего дачного массива на краю острова, вместо домов стояли шатры и палатки, слепленые из разных кусков ткани.
Алексея пригласили в дом семьи Тагари и любезно предложили переночевать.
Отец Тагари был типичным цыганом, словно из советских фильмов. Высокий, кучерявый, с чёрной бородой с проблесками седины, смуглый мужчина лет сорока. Он пожал Алексею руку и перекрестил его.
— Спасибо тебе за жизнь сына, он у меня один всего. Эти нелюди схватили его, а меня вместе с товаром выгнали.
— Выгнали? — приподнял брови выходец из прошлого.
— Они не просто меня прогнали, а запросили за выкуп товара триста патронов и горсть золота, — он принялся разливать домашнее вино по кружкам. — Да где же я возьму такую кучу?
— Да уж, — с поддерживающим осуждением покивал Алексей. — Действительно нелюди.
— Присаживайся, дорогой. Всё, что хочешь проси, помогу!
Алексея посадили на шерстяной ковёр ручной работы с интересным рисунком. Ему протянули кружку с вином.
— Меня зовут Алексей,
— А я Герон.
— Рад знакомству. Герон, мне ничего не надо, кроме встречи с вашим бароном.
— Зачем тебе нужен Гезело? — поинтересовался Герон.
— Я ищу девушку. Мне сказали, что ваш барон её выкупил у чистильщиков, — Воронцов выпил вина, которым его угостили.
— Дорогой, Гозело мой двоюродный брат. Я бы тебя сегодня к нему отвёл, но его сейчас нет в таборе. Он уехал по делам, и вернётся только завтра ближе к обеду.
— Завтра, так завтра.
— Раз ты готов подождать, я тебе у нас постелю. Обещаю, будешь спать как царь. А завтра, как барон вернётся, я тебя к нему отведу.
— Спасибо, Герон.
— Не стесняйся, кушай, дорогой.
Они принялись за ужин, сидя на ковре. Жаркое из курицы, печёный картофель с сыром и ароматными лепешками выглядели манящими. Вокруг суетились женщины и девочки в длинных юбках и цветастых блузках.
— Видишь, какую ораву баб наплодил, — хозяин шатра обвёл рукой своих домочадцев. — А сын у меня всего один — мой наследник.
— Герон, у вас найдутся бинты и спирт? Мне нужно обработать рану.
— Это на руке? — Герон давно заметил перебинтованную руку.
— Да. Меня подстрелили чистильщики, когда я спасал твоего сына. Пуля прошла навылет.
— Эй, Тамила! — махнул рукой Герон. — Принеси нам бинты и спирт, чтобы обработать рану нашему дорогому гостю.
Супругой Герона была огромная дородная баба, по лицу которой и не скажешь, сколько ей было лет. Тамила быстро поправила свои юбки, откинула полог шатра и исчезла в ночи. Черен несколько минут в шатёр прибежала девочка лет десяти с армейской фляжкой и рулоном чистой ткани. Следом за ней зашла и Тамила.
