Я качаю головой и беру бутылку воды, которую держу рядом с кроватью. Делаю большой глоток, но это никак не успокаивает меня. Мне следует встать и пойти на пробежку или еще раз принять душ. Я мылся уже два раза с тех пор, как вышел из ресторана.

Первый был для того, чтобы я мог подрочить и стереть память о Софии. Второй, час спустя, был ледяным. Это не помогло утолить голод, который я все еще испытываю по отношению к ней.

Беру телефон и прокручиваю список контактов. Я останавливаюсь на ее имени, мой большой палец нависает над экраном с ее номером. Уже за полночь. Она, должно быть, уже спит в кровати, которую я не могу себе представить, в квартире на какой-нибудь безымянной улице на этом острове.

Не в силах ничего с собой поделать, отправляю ей короткое сообщение, зная, что она увидит его утром.

НИКОЛАС: Это Николас. Я пишу СМС, чтобы узнать, действительно ли это ты или ты дала мне поддельный номер.

Ее ответ приходит почти мгновенно.

СОФИЯ: Я знала, что ты попытаешься связаться со мной посреди ночи. Почему ты не спишь? Уже поздно.

Я откидываюсь на кровать и печатаю первое, что приходит на ум. По воле судьбы это оказывается правдой.

НИКОЛАС: Приснился плохой сон.

Проходит, по меньшей мере, минута, прежде чем я вижу, как прыгают три точки, сигнализирующие об ответе.

СОФИЯ: Мне постоянно снится сон об утке. Не спрашивай подробности, но достаточно сказать, что я избегаю прудов в Центральном парке любой ценой.

Я громко смеюсь, когда она набирает еще одно сообщение.

СОФИЯ: Я собираюсь спать, Николас. Надеюсь, ты не наврал о Джо.

Я немедленно отвечаю ей.

НИКОЛАС: Нет, конечно. Он скоро свяжется с тобой, София. Спокойной ночи.

Я жду ответа, но ничего не получаю. Мне это не нужно. У меня есть ее номер, и она не послала меня на х*й в своей супермилой манере. Я бы назвал сегодняшний вечер победой.

***

— Как только книга выйдет, твоя жизнь перестанет принадлежать тебе, — отмечает Шайенн, мой публицист, насыпая две ложки сахара в свой кофе. — Ты знаешь правила, Ник. Турне, телевидение, подкасты, сотрудничества. Сейчас я составляю твое расписание.

— Ты говоришь мне, где быть, и я там, — я потягиваю свой кофе.

— На этот раз твой брат будет сопровождать тебя? — она хлопает ресницами. — Ты знаешь, я ничего не имею против того, чтобы тусоваться с Себастьяном, пока ты усердно работаешь.

Я смотрю на нее поверх края кружки, прежде чем поставить ее обратно на стол.

— Себу нужно работать. Он останется здесь.

В последний раз, когда я выпускал книгу, мой брат должен был уйти в двухнедельный отпуск с должности детектива полиции Нью-Йорка. Ему нужен был перерыв, поэтому я потащил его с собой в Европу на этот этап тура. Он был в восторге, хотя с Шайенн ничего подобного не произошло. Тогда она была замужем. Теперь это не так, и у меня не хватает духу сказать ей, что она не во вкусе Себа.

— Мог бы оказать девушке услугу и свести нас, Ник.

— Сделаю тебе одолжение, не сводя тебя с ним, — я постукиваю пальцем по ручке белой керамической кружки, которая является основным продуктом именно этой сети кофеен. Здесь подают любимое сочетание Шайенн, поэтому, когда бы она ни назначала встречу, мы оказываемся в этом заведении, — ты не захочешь связываться с ним. Его жизнь — это его работа.

— Это потому, что он еще не встретил подходящую женщину, — она перекидывает свои длинные рыжие волосы через плечо. — Против меня тяжело устоять, Ник.

У меня никогда не было проблем с сопротивлением ей. Шайенн на год старше меня. Она привлекательна, но наши отношения отражают те, что у меня с моей сестрой. Мы ссоримся, как брат и сестра, дразним друг друга так же, как это делают лучшие друзья. Черт, если бы я был сентиментален, то мог бы подумать о том, чтобы прыгнуть ради нее под автобус, но между нами никогда не было ни грамма сексуального напряжения.

— У меня прекрасно это получается, Шай, — я поднимаю свою кружку в воздух. — Ты ломишься в открытую дверь.

— Я видела, как Себастьян смотрел на меня. Он проверял меня.

— Он бы проверил этот пустой стул, если бы зашел сюда прямо сейчас, — я указываю на единственный деревянный стул за незанятым столом рядом с нами. — Он детектив. Он всегда все проверяет.

— Портишь мои планы, Николас, — она прищуривает глаза. — У тебя должны быть друзья, с которыми ты мог бы меня свести. А как насчет твоего другого брата?

— Лиам под запретом, — я качаю головой, предупреждающе поднимая руку. — Он младший ребенок в нашей семье. Ты слишком стара для него.

— Я идеально ему подхожу, — она посмеивается, глядя на двух женщин, занимающих места за столиком в нескольких метрах от нас. — Держу пари, я могла бы научить его кое-чему.

— Оставь свои трусики на себе. Мои братья в твоем списке дел, которые ты «никогда не». Поняла?

— В таком случае, моя сестра в твоем списке того, что ты «никогда не».

Я пожимаю плечами.

— У тебя есть сестра?

— Ты такой дерьмовый актер, — Шайенн закатывает глаза. — Ты спрашивал номер моей сестры в течение всего прошлого года. Не веди себя так, будто ее не существует.

Я смотрю на свои часы.

— Год? Почему я не могу вспомнить ее имя или лицо в данный момент?

— Боже, ты такой ублюдок, — она прикрывает рот ладонями. — Мне все равно, помнишь ты ее или нет, ты никогда и пальцем не тронешь мою сестру.

— Меня это вполне устраивает, — отвечаю я с улыбкой. Если только ее сестру случайно не зовут София Риз, я не хочу даже приближаться к ней.

София

— Как прошел тот ланч с парнем из метро? — Кейденс дергает за подол белого платья, которое на ней надето. — Оно слишком велико для меня. Думаю, ты ошиблась с мерками.

— Это на весну, — я отступаю назад и рассматриваю, как ткань ниспадает на ее маленький живот. — Как только ты станешь размером с дом, оно будет сидеть идеально.

— Я слишком высокая, чтобы стать такой же большой, как дом, — она водит руками перед собой, как будто представляет, как будет выглядеть вскоре ее выпирающий живот. — Я слышала, что у высоких женщин, как правило, животы меньше, а у низкорослых — больше.

— Неправда. Моя двоюродная сестра Марси выше тебя и, Боже-Боже, она была огромной прямо перед рождением своего сына; огромной, но красивой.

— Ты шутишь, — Кейденс смеется, как будто ее веселья достаточно, чтобы доказать неправоту моих слов. — Я уже на пятом месяце беременности. Посмотри, какой у меня крошечный животик.

Я поджимаю губы, наклоняя голову влево.

— Ты не можешь видеть его под таким углом. Я думаю, крошечный — это неправильное слово.

— Прекрати, — подруга прижимает руки к животу, пальцами скользя по тонкой ткани платья. — Мы не должны были говорить об этом. Мы должны обсуждать тебя и Ника.

— Я не ходила на ланч, — говорю я, зная, что это отвлечет от всего, что произошло между Николасом и мной с тех пор. — Вместо себя я послала мистера Фостера.

Она кривит рот.

— Ты отправила своего босса пообедать с мужчиной, которого встретила в метро? Объясни мне, какой в этом вообще смысл.

Я никак не могу продолжить этот разговор, не раскрыв точно, с кем должна была встретиться.

— Я объясню, если ты пообещаешь, что не будешь сходить с ума из-за того, кто этот мужчина из метро.

— Что это значит? — Кейденс сидит на краю моей кровати; ее длинные ноги вытянуты перед ней. — Он что, преступник? Кто, черт возьми, этот парень?