Согласно статистике, испаноязычное население США растет – за счет высокой рождаемости и нелегальной имиграции – со скоростью 1,3 млн в год. Можно себе представить, что будет с той же Калифорнией лет через 10. Особенно если учесть, что белые «гринго» уже начали перебираться в другие, нелатиноамериканские штаты. А те, кто пока остается, в основном предпочитают обзаводиться не детьми, а собаками – по две, а то и по три на бездетную пару.

В 1960 г в графстве Лос-Анджелес белые составляли 82 % населения. В 2000 г – уже только 31 %.

Латинос не ассимилируются в США и даже не пытаются это делать. Они живут, как жили, по своим законам, отмечают – очень шумно и массово – свои праздники, вовлекая в них другие этнические группы.

В Лос-Анджелесе, например, повсюду их магазины, рестораны. А в любом чисто американском ресторане обязательно присутствует и «мексиканская кухня». Текила вытеснила традиционное американское виски. В колледжах многие студенты других этнических групп охотно изучают испанский. Даже наш бывший президент Джордж Буш с детства владеет испанским.

США уже фактически стали двуязычной страной. Все документы, деловые бумаги, учебные инструкции и т. д. в штатах с большим процентом населения латинос отныне дублируются на испанский язык. (К нам домой все официальные письма приходят на двух языках). Но им этого уже недостаточно. Они добиваются, в частности, чтобы американский гимн исполнялся и на испанском языке. И, не дожидаясь санкции сверху, вовсю практикуют испаноязычный вариант гимна. Без знания испанского уже не принимают на службу в муниципальные органы Майами и многих городов Калифорнии.

При всей их дружелюбности враг у латинос все-таки есть. Это афроамериканцы. Наводняя собой Штаты, бронзовые теснят и выживают в первую очередь черных, занимая их жилые районы, рабочие места, претендуя на их завоеванные льготы, что естественно вызывает у последних остро негативные реакции. Такое межэтническое противостояние толкает обе стороны на формирование банд. Причем агрессия исходит в основном от латинос, расчищающих себе место под американским солнцем.

Две негритянские «мегабанды» (термин американской юстиции для банд численностью свыше 10 000) «Bloods» и «Crips», объединившие около 200 более мелких «банд-армий», пытаются противостоять бандам латинос, которых в одном только Большом Лос-Анджелесе около 500.

Хорошо вооруженные и организованные формирования такого масштаба и уровня – это уже не банды, а, как считают аналитики, новое социальное явление – прообразы будущих армий гражданской войны.

Среди банд-боевиков латинос самая крупная – «Флоренсия 13», контролирующая южные окраины Лос-Анджелеса и отстреливающая исподтишка афроамериканцев. Если верить слухам, ее члены добавляют на свою одежду по одной нашивке после каждого убитого. Руководит боевыми действиями «мексиканская мафия» «еМЕ», взявшая якобы курс на избавление Штатов от чернокожих.

Тактика насильственного их «выдавливания» с облюбованных мексиканцами мест оказалась весьма действенной – с начала 1990-х годов их численность в Лос-Анджелесе сократилась на 120 тысяч человек, ровно вполовину, а численность латинос за тот же период увеличилась на 450 тысяч.

Самой политизированной считается банда «чиканос». Это мексиканцы, родившиеся в США (в отличие от «латинос»). Их конечная цель – создание своего независимого государства, т. наз. «Северной Республики», на территории США. Один из их идеологов, профессор Калифорнийского университета Армандо Наварро, прогнозирует: «Формируется новое большинство. Всё изменится. Белый дом от нас на расстоянии вытянутой руки. Мы должны изменить его имя на Бронзовый дом».

Характерно, что проблемы, связанные с латинос, американскими властями, как правило, замалчиваются. Даже когда в 2006-м по всей стране прошли демонстрации, митинги и беспорядки, СМИ освещали эти события весьма сдержанно.

Согласно политологу Сэмюэлу Хантингтону, уже к середине XXI века преобладающим большинством населения Штатов будут латинос, что вполне может повлечь за собой попытку создания своего государства, т. е. раскола страны.

Скрытая сила «мирно» зреющей внутри США бомбы заключена еще и в том, что в нужный момент мексиканцам могут оказать поддержку родственные народы, с которыми у них есть много общего и которые враждебно настроены по отношению к США. Это в первую очередь страны Южной Америки и Куба.

Многочисленные этнические группы иммигрантов из этих стран и с островов Карибского моря, а также полтора миллиона филиппинцев (в силу исторических условий своей страны весьма близких испанской культуре) – все, кого ныне зовут американцами, составляя обширнейшую прослойку испаноязычного населения США, чувствуют себя гораздо ближе к мексиканцам, чем к англосаксам. Добавим к ним и индейцев. (Мексиканец ведь, как национальность, возник от смешанных союзов испанцев с местными аборигенами.) Комментарии, как говорится, излишни.

Позицию мексиканцев, для которых нынешний Юго-Запад США был когда-то частью их Родины, просто и ясно сформулировал их соотечественник доцент-политолог из Аризонского университета, Родольфо Эспино: «Это не я пересек границу, а она меня». Прогнозируя ближайшее будущее Америки, в котором белые неизбежно останутся в меньшинстве, Эспино поучает: «Дальновидные политики это учитывают и пытаются уже сегодня понравиться латиноамериканцам, борясь за их права».

Давно всем известно, что в Америке существует закон, согласно которому любой ребенок, любой страны и национальности, родившийся на ее территории, имеет право на американское гражданство. Но мало, наверное, кто представляет, до каких пределов доходят злоупотребления такой соблазнительной правовой лазейкой. Перегибы настолько явны, что в политических кругах и прессе поднялась волна эмоциональных дебатов вокруг правомочности самого закона.

Отмены этого положения, закрепленного 14-ой поправкой к Конституции, в основном добиваются парламентарии-республиканцы, доказывая, что гражданство по рождению, стимулирующее иностранок освобождаться от бремени на территории США, – правовая ошибка. Демократы, как водится, занимают диаметрально противоположные позиции.

Четырнадцатая поправка, в задачи которой в основном входило уравнять в правах получивших свободу рабов и их потомство, была принята в 1868 году, после Гражданской войны между Севером и Югом. Иммиграцию в целом тогда еще не ограничивали, а туризма как такового, наверное, и не существовало.

Данное конституционное положение базируется на «законе земли» (Jus soli). 35 стран мира, в основном многонациональных, придерживаются его, но высокоразвитых среди них только две – США и Канада. Подавляющее же большинство предпочитает брать за основу «право крови» (Jus sanguinis), то бишь кровное родство, или использовать несколько принципов, в зависимости от ситуации.

В поправке той, в частности, говорится: «Все лица, родившиеся или натурализованные в Соединённых Штатах и подчинённые юрисдикции оных, являются гражданами Соединённых Штатов и штата, в котором они проживают». И лишить их этих прав можно только по решению суда». (Как ни странно, почему-то никто не обращает внимания на конец фразы: «…штата, в котором они проживают». Ведь, если не брать в расчет обосновавшихся здесь нелегалов, иностранки, приезжающие рожать в Америку, в ней вообще не проживают. Сразу после родов они возвращаются домой, в свою страну.)

С годами, параллельно с развитием туризма, Поправка обретала новое звучание и новую притягательность, спровоцировав в последние десятилетия этакую гротескно-карикатурную детородную эйфорию, нашедшую выражение в «родильном туризме» (birth tourism), «детях-якорях» (anchor baby) и «родильных отелях» (maternity hotels).

Birth tourism – это запланированные роды с дальним прицелом в заранее избранной стране, «запасной аэродром» для ребенка и родителей, как их называют. Anchor baby – их способ зацепиться, бросить якорь в нужном месте, в нужное время. В данном случае – в США.