Ярким примером общественных настроений в Англии того времени стало расследование так называемого «ланкаширского заговора». В июле 1694 г. по обвинению в «мятеже против Их Величеств»[1581] и «переписке с Людовиком, королем Франции, с целью интервенции в Англию»[1582] правительство арестовало десять человек: восемь дворян Ланкашира и двух жителей Чешира. Шестеро из них предстали перед королевским судом в Манчестере, остальные были заключены в лондонских тюрьмах. В ходе следствия серьезных улик обнаружить не удалось. Присяжные посчитали показания свидетелей неубедительными[1583]. Окончательно ход процесса расстроил один из королевских свидетелей[1584] — ирландец Тэфф, который, по всей видимости, под угрозами якобитов публично обвинил на суде главного свидетеля в даче ложных показаний, подкупе остальных свидетелей и подделке документов, изъятых у ланкаширских заговорщиков[1585]. В конечном счете, присяжные манчестерского суда оправдали всех обвиняемых[1586].
На руку якобитам сыграло то, что 1694 год стал временем сильной торийской реакции против правительства Вильгельма III. Известность приобрел памфлет шотландского публициста-якобита Р. Фергюсона, в котором заявлялось, что путем сфабрикованных процессов над мнимыми врагами государства правительство пытается доказать населению свою эффективность. В Манчестере накал общественных страстей достиг того, что во время заседаний суда в городе начались бурные демонстрации. На улицах манчестерцы забрасывали камнями королевских свидетелей[1587].
Несмотря на то, что члены английского парламента в ходе собственного расследования пришли к заключению, что в Англии «существовал опасный заговор против короля и правительства»[1588], в течение более полувека британское общественное мнение было твердо убеждено, что «ланкаширский заговор» являлся фабрикацией правительства[1589].
В 1757 г. в ходе строительных работ в стене дома, где собирались ланкаширские якобиты, была обнаружена ниша. В ней оказались спрятаны документы, которые смогли пролить свет на действительную историю этого заговора. Многие из обнаруженных бумаг были подписаны лично Яковом II. Однако значительная часть этих документов была зашифрована, и их содержание оставалось неизвестным вплоть до 1930-х гг., когда английскому историку Т.С. Портеусу удалось расшифровать их[1590].
Согласно этим и ряду других документов, стало очевидно, что заговор существовал в действительности и охватывал почти все северные и центральные графства Англии[1591]. В частности, на территории Ланкашира, Чешира, Йоркшира и Стаффордшира силы повстанцев были столь многочисленны, что составляли несколько кавалерийских и драгунских полков. Сохранились документальные свидетельства, что ланкаширские дворяне, представшие перед судом в 1694 г., подкупили нескольких свидетелей (в том числе и тех, кто выступал в английском парламенте), чтобы те дали ложные показания об их невиновности[1592].
Целью заговора было поднять восстание в Англии, пока Вильгельм III с британской армией находился во Фландрии, и восстановить власть Якова II в Британии[1593]. В связи с этим представляется неслучайным, что с начала сентября 1694 г. государственные секретари эмигрантского правительства Якова II герцог Мелфорт и граф Мидлтон (если не по его прямому указанию, то, по крайней мере, не без ведома низложенного Стюарта) вели переговоры с правительством Людовика XIV о французской интервенции в Англию[1594].
Возвращаясь к лондонским якобитам, необходимо отметить, что созданная Дж. Паркером и его агентами «армия» никак себя не проявила. Главным результатом их деятельности стало то, что якобитскому подполью в тайне от властей удалось сформировать целый офицерский корпус из преданных низложенному монарху людей, которые впоследствии составили самый масштабный антиправительственный заговор, с которым была связана последняя попытка Якова II вернуть британский престол. Новый заговор возглавили У. Перкинс, Дж. Френд, публицист Р. Фергюсон, дворяне-католики А. Рукмен, А. Найтли, Р. Чарнок и Дж. Портер, а также и француз де Ла Рю[1595]. Из ранее не упоминавшихся лиц наиболее колоритными были последние трое. Роберт Чарнок перешел из протестантизма в католицизм, за что получил от Якова II пост члена совета колледжа Св. Марии Магдалины. В 1687 г. Р. Чарнок оказал королю содействие в попытке поставить колледж под контроль католиков[1596]. В 1689–1690 гг. Р. Чарнок сражался в составе якобитской армии в Ирландии. Капитан Джордж Портер был родственником известного якобита Джеймса Портера, бежавшего после свержения Якова II во Францию. Джордж Портер отказался присягнуть Вильгельму III и поэтому был вынужден покинуть ряды британской армии. В 1689–1691 гг. он принимал участие в заговорах лондонских якобитов, в 1692 г. — в подготовке интервенции в Англию[1597]. Де Ла Рю был тайным агентом правительства и смог войти в доверие к якобитам благодаря тому, что его отец, француз, был тесно связан с Яковом II: будучи одним из наиболее преданных офицеров низложенного монарха, во время «Славной революции» он бежал с королем во Францию, где вскоре получил звание майора и командный пост в гвардии при эмигрантском дворе[1598]. С заговором офицеров были тесно связаны британские аристократы: граф Эйлсбери и сын виконта Поуиса — Уильям, граф Монтгомери[1599]. Весной 1694 г. тайная «армия» Якова II в Англии оказалась внезапно обезглавленной. Бригадир Дж. Паркер был арестован и заключен в Тауэр. Хотя ему удалось бежать во Францию, в Лондон осторожный ирландец более уже никогда не возвращался[1600]. Новым лидером английских якобитов стал нортумберлендский дворянин генерал Джон Фенуик (ок. 1645–1697). Он пользовался огромным уважением среди дворянства северной Англии и, особенно, в своем родном графстве: в 1685 г. он представлял Нортумберленд в английском парламенте. Дж. Фенуик был также хорошо известен Якову II: во время «исключительного кризиса» 1679–1681 гг. он активно выступал против эксклюзионистов, а в 1685 г. принял участие в разгроме восстания герцога Монмута[1601]. В правление Вильгельма III правительство несколько раз выпускало ордеры на арест нортумберлендца, а в 1691 г. он стал известен во всей Англии благодаря тому, что в присутствии королевы Марии II демонстративно отказался снять шляпу[1602]. Заговор с целью убийства Вильгельма III созрел среди английских якобитов постепенно. Отчасти толчком к нему стала неожиданная кончина британской королевы Марии II в декабре 1694 г.[1603] Смерть жены крайне тяжело сказалась на здоровье ее супруга — Вильгельма III. В течение нескольких месяцев все три британских королевства находились в постоянном ожидании кончины принца Оранского. Учитывая, что брак короля Вильгельма III с Марией II был бездетным, якобиты надеялись, что смерть «узурпатора» предоставит им блестящую возможность вернуть престол его тестю[1604]. Однако Вильгельм III выздоровел, а парламент признал его законным монархом. Видя, что «природа не пришла им на помощь»[1605], офицеры тайной «армии» Якова II решили устранить соперника своего сюзерена силой. Первоначально заговорщики, зная, что низложенный Стюарт ни при каких условиях не согласится на политическое убийство, которое бы повредило его репутации, составили план похищения Вильгельма III во время его излюбленного развлечения — охоты в Ричмонд-Парке, откуда якобиты намеревались доставить его ко двору Якова II в Сен-Жермене[1606]. Однако постепенно план похищения эволюционировал в подготовку убийства правящего короля. Первым убить принца Оранского предложил де Ла Рю. Его план сводился к тому, чтобы застрелить связанного пленника во время переправы через Ла-Манш, а Якову II дело представить так, будто его злосчастный зять погиб от шальной пули во время похищения[1607]. Низложенный Стюарт, узнав о намерениях своих сторонников в Англии, выразил крайнее возмущение, и потребовал от К. Гудмена и Р. Чарнока прислать в Сен-Жермен отчет о деятельности якобитского подполья в Англии[1608]. Пока заговорщики готовили план операции, Вильгельм III весной 1695 г. отбыл на театр военных действий во Фландрии. Тогда офицеры повстанческой армии решили, что отсутствие в Англии принца Оранского можно использовать в целях реставрации Якова II даже успешнее, чем сложную операцию по его устранению. В качестве представителя британских якобитов в мае 1695 г. в Сен-Жермен отправился Р. Чарнок. Его задачей было убедить низложенного Стюарта воспользоваться тем, что Вильгельм III с лучшей частью британской армии находится на континенте, и предпринять неожиданное вторжение в Англию. Чтобы придать миссии Р. Чарнока больший политический вес, английские заговорщики, используя обширные связи графа Эйлсбери, предварительно добились для своего делегата покровительства и содействия казначея эмигрантского правительства Якова II — виконта Поуиса[1609]. Р. Чарнок привез с собой резолюцию лондонской секции якобитов, в которой последние убеждали своего сюзерена в массовом недовольстве народа нынешним королем и его правительством и возможности использовать в целях реставрации, с одной стороны, опасения «Высокой англиканской церкви» углублением Реформации в Англии, с другой — разочарование в Вильгельме III сектантов и присущий им религиозный фанатизм и нетерпимость. Сторонники Якова II отмечали, что в Англии осталось всего 14 тыс. солдат, из которых 5 тыс. правительство готовится перебросить на континент, а остальные распылены по всей стране. Кроме того, по мнению лондонских якобитов, Яков II в случае высадки в Англии мог рассчитывать на верность всех пехотных частей страны. От имени своих товарищей Р. Чарнок, зная неуступчивость Людовика XIV, убеждал Якова II, что для его успешной интервенции будет достаточно всего 10 тыс. французских солдат. Со своей стороны делегат обещал, что, как только нога свергнутого короля ступит на британскую землю, ему навстречу выступит ранее подготовленная Дж. Паркером и его соратниками повстанческая армия, ряды которой быстро пополнятся до 10 тыс. По уверениям Р. Чарнока, располагая в итоге 20 тыс. человек, будет несложно овладеть Лондоном[1610]. Примерно в это же время письмо в Сен-Жермен написал шотландский якобит Р. Фергюсон, в котором предлагал Якову II немедленно после высадки в Англии обратиться к британским войскам с обещанием выплатить всю задолженность по жалованию. Р. Фергюсон был убежден, что этот шаг «вдохновит находящиеся в Англии силы принца Оранского принять сторону Вашего Величества»[1611].Согласно данным, полученным британскими властями в Лондоне, Яков II «весьма милостиво» принял Р. Чарнока[1612], однако на предложения своих сторонников ответил в характерной для него краткой манере: «В этом году ничего предпринять невозможно»[1613]. Низложенный Стюарт был хорошо осведомлен о ходе войны Аугсбургской лиги: сухопутные силы Людовика XIV были заняты во Фландрии, а военный флот — в Средиземном море. В связи с этим Яков II не рисковал раздражать своего венценосного кузена (в особенности после провала экспедиции 1692 г.) новыми малообоснованными просьбами о помощи[1614]. Кроме того, против плана, предложенного Р. Чарноком, высказался государственный секретарь эмигрантского правительства граф Мидлтон[1615].
