Новый этап изучения якобитизма в Англии связан с именем профессора Кембриджского университета Э. Лорд. Главная идея ее книги «Тайная армия Стюартов: английские якобиты, 1689–1752 гг.» заключается в том, что в Англии движение якобитов приняло столь же широкий размах, как и в Шотландии, но отличалось своим характером. Если жители северной Британии выражали свою приверженность Якову II в открытых вооруженных выступлениях, то в Англии якобиты проявляли свою активность в менее агрессивных формах: конспиративной деятельности, пропаганде, создании собственного стиля в искусстве и т. п. Опираясь на новые архивные материалы и ряд ранее не изучавшихся опубликованных источников (якобитскую прессу и письма шведского посла в Лондоне — графа Юлленборга) Э. Лорд доказывает, что «все попытки восстановить на престоле Якова были не спонтанными выступлениями, а тщательно спланированными военными операциями», и, в целом, якобиты представляли для британского правительства гораздо более серьезную угрозу, чем традиционно полагали историки[83].
Несмотря на наличие богатой историографической традиции об ирландском якобитизме, деятельность на «Изумрудном острове» сторонников Якова II в период его жизни остается далекой от полного освещения. В значительной степени это связано с тем, что с середины XX в. на британскую и ирландскую историографию огромный отпечаток наложил Ольстерский кризис. Вплоть до настоящего момента взгляды подавляющего большинства историков как из Республики Ирландия, так и из Северной Ирландии отличаются крайней политизированностью. Ирландские националисты определяют якобитское восстание 1689–1691 гг. на «Изумрудном острове» как неудачную попытку ирландского народа освободиться от английского господства. Они обвиняют Якова II в том, что он, будучи потенциальным лидером национально-освободительной борьбы, не сыграл эту роль до конца[84]. Протестантские исследователи, напротив, характеризуют якобитов как «папистов» и «диких ирландцев», а оранжистов представляют героями и мучениками. Из исследований данной группы стоит выделить лишь книгу К.Д. Миллигана, посвященную одному из ключевых эпизодов военной кампании Якова II в Ирландии — осаде якобитами в 1689 г. североирландского города Лондондерри[85].
Другой особенностью ирландской историографии является ее почти исключительное внимание к боевым действиям[86].
На общем историографическом фоне выделяются работы ирландского историка Дж.Дж. Симмса. В 1956 г. вышла его первая монография, посвященная последствиям восстания якобитов 1689–1691 гг. в Ирландии, в первую очередь земельным конфискациям[87]. Гораздо больший интерес для настоящего исследования представляет его фундаментальный труд о самом восстании и его предпосылках «Якобитская Ирландия, 1685–91 гг.»[88], который остается лучшим исследованием по этой проблеме вплоть до настоящего времени. Несколько позднее он выпустил сборник очерков «Война и политика в Ирландии, 1649–1730 гг.»[89], где подробнее разработал отдельные сюжеты, связанные с якобитской военной кампанией в Ирландии 1689–1691 гг.
В целом, слабой стороной ирландской историографии является то, что роль Якова II в восстании якобитов в Ирландии остается практически не раскрытой.
В истории якобитского движения остается малоизученным целый спектр важных проблем. Прежде всего, в историографии остается неясным вопрос об отношениях «Церкви неприсягнувших» и якобитов. Специалисты по якобитизму обходят вниманием этот вопрос, а в исследованиях по проблеме «неприсягнувших» основное внимание уделяется теологическим и каноническим вопросам, внутренней организации «раскольников». Важным упущением историков является то, что изучение «Церкви неприсягнувших» ограничивается исключительно духовенством[90]. М. Голди и К. Джексон поставили вопрос о возможности существования связей между якобитами и рядом представителей вигской оппозиции правительству Вильгельма III[91].
Следует отметить факт все более широкого обращения зарубежных исследователей к «культуре якобитизма». Данная тенденция связана, с одной стороны, с «лингвистическим поворотом» в гуманитарном знании и с широким применением методов структурализма, постструктурализма и постмодернизма, с другой — с развитием культурологии. Американский историк Д. Сечи определяет якобитизм как субкультуру «самодостаточного и значительного по численности социального меньшинства, которое отвергло политическую, общественную и конфессиональную систему, установившуюся после 1688 г.»[92]. Новаторский подход Д. Сечи позволил ему коснуться многих ранее не изученных проблем: он написал статьи о культе героев-мучеников, широко распространенном в якобитской среде, и проектах якобитов, касающихся политического устройства Британии после реставрации Якова II[93]. Идеи американского историка активно развиваются его коллегами из Великобритании, прежде всего, шотландским историком М.Дж. Х. Питтоком[94].
Дж. X. Джоунс и Ф. Обри рассматривают якобитизм в качестве важного фактора международных отношений в Европе в конце XVII — первой половине XVIII в.[95]
Остается слабоизученной роль в становлении рассматриваемого движения якобитской эмиграции в Европе. Первой работой на эту тему стало исследование Дж.К. О'Каллагана, вышедшее в 1885 г. и посвященное ирландским якобитам, поступившим наемниками во французскую армию[96]. В 1911 г. чета Э. и М.Ш. Гру издала первую книгу об эмигрантском дворе Стюартов во Франции. Однако их монография носит популярный характер и представляет собой биографию низложенного монарха с вкраплением небольших очерков о его придворных[97].
В последние годы значительный вклад в изучение этой проблемы сделал директор Библиотеки им. К. Маркса в Лондоне Дж. Кэллоу. В своей монографии «Монарх в ссылке. Яков II: воин, король и святой» исследователь обобщил огромный накопленный до него материал и предпринял попытку воссоздать картину жизни Якова II после бегства из Англии в 1688–1701 гг. Однако существенными недостатками работы являются излишняя детализация и в целом достаточно размытый характер повествования[98].
Первое фундаментальное исследование о якобитской эмиграции появилось только в 2004 г.: Э. Корп, X. Эрскин-Хилл, Дж. Скотт и Э. Грегг выпустили коллективную монографию «Двор в изгнании: Стюарты во Франции, 1689–1718 гг.». Основное внимание в труде уделено повседневной жизни эмигрантского двора Стюартов, эволюции дворцовых структур при разных монархах и переезду двора преемника Якова II — принца Джеймса Фрэнсиса Эдуарда Стюарта — сначала в Лотарингию, а затем в Рим[99].
На настоящий момент крупнейшим исследованием по проблеме якобитской эмиграции во Франции является монография французской исследовательницы Н. Жене-Руффиак «Великая ссылка: якобиты во Франции, 1688–1715 гг.», вышедшая в 2008 г. На основе данных французских архивов автор раскрывает широкий круг проблем, связанных с пребыванием якобитов-эмигрантов во Франции: описана резиденция Якова II — дворец Сен-Жермен, проанализирована внутренняя структура якобитского эмигрантского двора, приведен перечень придворных должностей, созданы портреты всех членов королевской семьи и ближайших фаворитов Якова II. В книге подробно рассматриваются связи бежавших Стюартов с их сторонниками в Британии, раскрыты отношения между Яковом II и Людовиком XIV. Три главы монографии посвящены якобитам-эмигрантам, служившим в армии Бурбонов. Проанализирована религиозная ситуация при Сен-Жерменском дворе, борьба за влияние на Якова II различных монашеских орденов и богословских школ. Отдельные разделы книги посвящены отношениям внутри общины эмигрантов. В то же время следует отметить, что Н. Жене-Руффиак оставляет практически нераскрытой борьбу Якова II и его ближайшего окружения за реставрацию на британском престоле в 1689–1701 гг.[100]
