Признанными лидерами якобитской партии в обеих палатах стали епископ Или Фрэнсис Тернер и светские пэры — графы Кларендой и Эйлсбери. Тандем братьев Хайд, пытавшихся возглавить сторонников возвращения Якова II на престол в декабре 1688 г., в ходе работы Конвокации постепенно раскололся: граф Рочестер занял промежуточную позицию между партиями якобитов и умеренных лоялистов и все больше тяготел к последним[878].
В ходе парламентских дебатов основными аргументами сторонников Якова II стали следующие положения. Во-первых, Конвокация созвана без королевских рескриптов, а потому не является законным парламентом и не имеет полномочий решать вопросы государственного устройства страны. Во-вторых, отмена прав Якова II на престол создает прецедент для трансформации английской монархии из наследственной в выборную, что противоречит конституции королевства. В-третьих, в силу личных действий король может потерять права на престол для себя, но за его деяния не может быть ответственен его наследник. Поэтому большинство якобитов, будучи вынуждены к концу заседаний Конвокации признать низложение Якова II, утверждали, что в таком случае британский престол должен перейти к принцу Уэльскому. Среди прочих доводов, якобиты пытались использовать в своей аргументации даже теорию общественного договора[879].
Переходя к вопросу о непосредственной деятельности якобитов в английской Конвокации 1689 г., необходимо отметить, что положение сторонников Якова II накануне открытия Конвокации было двойственным. С одной стороны, за два предшествующих месяца им удалось наладить внутренние контакты между различными группировками и выступить единым фронтом против притязаний Вильгельма Оранского на английский престол. С другой, в первые дни работы Конвокации якобиты находились в полной растерянности. Наиболее ревностные сторонники Якова II действовали спонтанно, на свой страх и риск. Лидеры якобитов в обеих палатах выделились стихийно[880].
Якобиты отчаянно нуждались в помощи извне, особенно — со стороны эмигрировавшего короля. Однако Яков II сделал ставку на вооруженное восстание в Ирландии и Шотландии и военную помощь Франции, поэтому пренебрегал парламентскими методами борьбы и не оказал своим сторонникам в английской Конвокации существенной поддержки, да и, исходя из реальных условий, не мог этого сделать[881]. Если его сторонники в Англии готовы были оказать ему поддержку при условии ограничения прерогатив монарха, то Яков II требовал восстановления своей власти без условий и в полном объеме. Эмигрировавший Стюарт стремился вернуть себе корону Британии, чтобы продолжить начатые им в 1685–1688 гг. реформы по укреплению института королевской власти, а не для того, чтобы стать королем, который царствует, но не правит. Кроме того, Яков II недооценил прочность позиций Вильгельма Оранского в Англии[882].
К моменту начала заседаний Конвокации оба претендента на британскую корону направили в представительный орган свои послания. Письмо принца Оранского было составлено в тонкой дипломатичной манере. Нидерландский статхаудер выражал желание, чтобы собравшиеся депутаты и пэры Англии обеспечили защиту протестантской «веры, прав и свобод» народа[883]. Далее он напоминал английским парламентариям, что Нидерланды ожидают от них помощи в защите своей страны, и просил, чтобы Англия как можно скорее поддержала его соотечественников в войне с Францией[884].
Письмо Якова II по своему тону напоминало наставление учителя провинившимся школьникам. Во многом оно повторяло основные положения письма к Тайному совету от 4 января 1689 г. Яков II заявлял, что он оставил королевство, не только спасая свою жизнь, но и чтобы английский «народ смог открыть свои глаза и увидеть, как жестоко он был обманут» принцем Оранским и его приспешниками, использовавшими «в качестве предлога» для захвата власти защиту протестантской религии. Яков II отмечал, что в своих декларациях Вильгельм Оранский «со всем искусством использовал такие краски, что представил меня перед моим собственным народом мрачным, словно ад». В заключении своего обращения изгнанный монарх обещал «устранить все волнения и беспорядки в нашем королевстве посредством свободного парламента», к решениям которого король впредь обещал постоянно прислушиваться при решении государственных дел. Кроме того, пытаясь обеспечить максимально широкую базу своей поддержки в стране, Яков II обещал полную амнистию своим противникам, тори гарантировал сохранение привилегий англиканской церкви, а вигам — такую веротерпимость в отношении нонконформистов, какую они сами «почтут возможной». Изгнанный монарх обещал покровительство и своим единоверцам католикам, «дабы они могли жить мирно и тихо, как подобает англичанам и христианам»[885].
После долгого обсуждения, члены Конвокации отказались даже заслушивать письмо Якова II[886]. В этих условиях якобиты были вынуждены сделать ставку на затягивание решения вопроса о престолонаследии. Но подобная стратегия была заранее обреченна на поражение. Хотя нижняя палата Конвокации собралась в часовне Сент-Стивен еще 22 января, Томас Клариджис, пользуясь своим авторитетом среди коммонеров, по указанию лордов-якобитов откладывал начало дебатов до 28 января, пока Вильгельм Оранский в личном послании к парламентариям не потребовал немедленно приступить к решению государственных дел[887].
События сразу стали развиваться не в пользу якобитов. Депутаты отвергли кандидатуру Эдуарда Сеймура на должность спикера нижней палаты[888]. Другим ударом для сторонников Якова II стало избрание палатой лордов своим спикером маркиза Галифакса, одного из наиболее активных сторонников Вильгельма Оранского[889].
28 января в палате общин виги[890] выдвинули на обсуждение резолюцию о низложении Якова II на основании четырех пунктов: во-первых, король пытался «ниспровергнуть конституцию королевства», во-вторых, нарушил «естественный договор между королем и народом», в-третьих, «по совету иезуитов и других злонамеренных лиц нарушал основополагающие законы», в-четвертых, его бегство во Францию интерпретировалось как отречение от престола. Документ оканчивался фразой, объявлявшей британский престол вакантным[891].
Во время дебатов якобиты решительно выступили против основных положений резолюции. К. Масгрейв напомнил депутатам, что в случае принятия резолюции они могут «оказаться в большой опасности», если Яков II вернется в Англию. К. Масгрейв и X. Финч выступили в палате общин с речами, в которых отстаивали права бежавшего короля на престол, опираясь на традиционный торийский тезис о том, что подданные не имеют права лишать своего монарха власти. Т. Клариджис заявил, что предположение о том, что королевский трон может быть вакантным, «является умозаключением чрезвычайного свойства», и поставил под сомнение его юридическую обоснованность. Кроме того, в своем выступлении, которое поддержал также X. Финч, Т. Клариджис пытался устрашить депутатов тем, что в этом случае английская монархия из наследственной трансформируется в выборную, а подобная тенденция угрожает, в конечном счете, установлением в Англии республики. X. Финч в своей речи подчеркнул, что бегство Якова II из королевства не может рассматриваться как отречение от престола, поскольку, если бы король действительно хотел сделать это, то «отречение должно было быть добровольным и публичным». Далее X. Финч предложил вариант, который бы удовлетворил большинство членов торийской партии: поскольку возвращение католика Якова II угрожало свободам английского народа и протестантской религии, необходимо установить институт регентства. Согласно проекту X. Финча, формально английским монархом должен был остаться Яков II, но на период его пребывания в изгнании предлагалось выбрать регента, который будет править страной от имени короля. Наследовать Якову II должен был его сын — принц Уэльский[892].
