– Подожди пока, скоро вернусь, – девушка убежала в сторону главного входа.

Макс предположил, что его спутница отправилась искать дамскую комнату. Вернее, дамскую кабину. Надо принимать решение, что делать дальше. Убежать? А если она его увидит и окликнет, что ей сказать? Оправдание скорого поезда не прокатит – «Сапсан» отъезжает только вечером. Срочно захотелось в туалет? Тогда он наслушается порицаний вроде: «Не мог меня подождать сначала?». Учитывая, что они выстояли уже большую часть очереди, негодование Алены будет более, чем уместным. В такое время очереди в туалетные кабины в парке были ненамного короче тех, что выстраивались на аттракционы, а потому на принятие решения у Макса было порядка 10-15 минут.

Пока Макс обдумывал варианты бегства, его телефон завибрировал. Воскресному отдыху хотел помешать входящий звонок от его менеджера, Виталия Климкина.

– Максик, привет, напомни, во сколько у тебя сегодня поезд?

– Здравствуйте, Виталий. Вечером, около восьми вечера.

– Только в двадцать? Это поздно, ты только в ночи будешь. Надо увидеться сегодня вечером, есть разговор, – в голосе менеджера прослеживалось какое-то скрытое раздражение.

– Какой разговор?

– Не по телефону. Обменяй билет либо на самолет, либо на дневной поезд.

– А до завтра не терпит?

– Не терпит. Завтра мне надо с журналюгами встретиться.

– Зачем?

Виталий лишь резко выдохнул на это в трубку.

– Вот и расскажу. Давай, чтобы не позднее восьми был в Москве, – после чего оборвал разговор.

Кажется, Вселенная все-таки услышала мольбы Макса Хорошина.

***

Алена не приняла оправданий Макса относительно его скоропостижного ухода из очереди на аттракцион «Катапульта». Мол, не мог дождаться каких-то десяти минут, чтобы отправиться с ней в самый желанный полет этого лета. Но ближайший поезд отправлялся в Москву менее, чем через два часа. Перед этим ему нужно еще заехать в свой отель, где находились его личные вещи.

И среди которых были препарат Уденафил21 и устройство Acudisiac 500, поставившего крест на вчерашнем выступлении Кюрасао. Хорошо, что перед ночевкой в студии Алены он успел заехать в свой номер в отеле «Амбассадор» на проспекте Римского-Корсакова, и устройство не попало «по синьке» в нехорошие руки. С собой из Москвы он прихватил еще и черную кепку – несмотря на пасмурную погоду, не хотелось привлекать внимание окружающих, тем более в таком месте. Макс прибыл на Московский вокзал за полчаса до отправления поезда. Кассирша вошла в положение парня, когда он объяснил ситуацию с таким экстренным обменом, и не стала высказывать свое «фи».

Несмотря на принятые меры по конспирации своего облика, поездка в Москву не обошлась без лишнего внимания со стороны других пассажиров – напротив Макса села какая-то молодая прелестница с каштановыми прямыми волосами (для певца волосы были основным индикатором в запоминании образа). До станции Чудово, что в Новгородской области, контакт с Максом ограничивался бегающими глазками и едва заметной улыбкой. Затем, когда поезд добрался до своей первой остановки, девушка перевела игру в гляделки в вербальную фазу, заявив:

– Вы так мечтательно смотрите в окно. Могу полюбопытствовать, о чем Вы думаете?

Разговор завязался непринужденный, но длиться ему суждено было недолго – девушка по имени Ира выходила на следующей станции Окуловка. За это время Макс выяснил, что юная леди собиралась проходить практику экскурсоводом в северной части Валдайского национального парка.

– Раньше я помогала проводить экскурсии по центру Питера, но поняла, что это не мое. Быстро устаешь от такой толпы людей, особенно в летний период. Решила попробовать для себя что-то новое, более спокойное.

– Но ты же понимаешь, что это совсем другие условия труда?

– Конечно понимаю, но я стала больше прислушиваться к желаниям души, а не кошелька.

От Иры Макс также узнал, что в России существует система особо охраняемых природных территорий – заповедники, национальные парки и заказники. Тот же московский «Лосиный край» имел к этому непосредственное отношение. Девушка расстроилась, что ее компаньон ехал дальше, и потому оставила свой номер.

– Надумаешь сюда приехать – звони, покажу интересные места, – Ира встала с сидения и поцеловала его в щеку, от чего у парня стало чуть легче на душе, и мысли о предстоящем разговоре с Климкиным отступили на какое-то время.

После посадки новых пассажиров проводница подошла к мужчине, севшего напротив Макса, проверила его билет и затем попросила еще раз проездной документ у Хорошина. До прибытия на станцию Окуловка он неоднократно ловил ее взгляд на себе. Вместе с презрительным взором на Иру.

– Так Вы у меня уже проверяли, – сказал Макс проводнице.

– Нет, нет, у Вас другое место, давайте я Вас проведу, – проводница загадочно поморгала левым глазом, мол, «не ломай разговор».

Проводница отвела его тамбур вагона и предложила пересесть в вагон первого класса. Чуть слышным голосом она пояснила, что до Москвы там есть одно свободное отдельное место, где он может спокойно доехать. Макс не стал интересоваться, почему среди всех пассажиров эконом класса выбор пал именно на него. Как говорится, дают – бери.

– Вам сильно докучала эта девица?

– Да не сказать, что прямо докучала… – удивился Макс от такого неожиданного вопроса.

Увидев то самое свободное место, Макс приятно удивился – помимо шикарных кресел с кожаной обивкой и выдвижной подставкой для ног, первый класс предлагал также бесплатные услуги интернета, горячее питание и напитки без ограничений.

– Если хотите, могу еще вина достать… – предложила проводница, испытывая какое-то странное волнение. Ее темно карие глаза все бегали вверх-вниз, переключаясь то на его лицо, то на чуть приоткрытую грудь.

Макс отказался от такого лестного предложения – сейчас алкоголем лучше было не увлекаться, учитывая предстоящую встречу с Климкиным. А вот свежий рис с зеленым горошком и колбасками был бы очень кстати! Выйдя в сеть, он включил музыку в своих записях в социальных сетях, и продолжил наслаждаться видами средней полосы России.

Так он и добрался до Ленинградского вокзала, периодически получая внимание от проводницы с биркой «Полина». Для восточных славян было в порядке вещей называть подруг «Катя», «Юля», «Света» и так далее, но Макс находил в их звучании нечто большее, чем просто обозначение конкретных представительниц прекрасного пола. Если бы красота имела звук, она бы звучала именно в женских именах россиянок, белорусок и украинок. При этом Макс отдавал большее предпочтение именам, в составе которых два слога не повторялись друг за другом, а также не имеющих советского происхождения – Зинаида, Даздраперма, Искра, Октябрина и так далее. Красота звучания не должна разбавляться политическим и идеологическим подтекстом.

Но среди всех женских имен Хорошин все-таки выделял для себя самое сокровенное – Наталья. Так звали его маму, с которой он жил с младенческих пеленок, и которая рассчитывала на поддержку своего сына последние года три – отец переехал в Соединенные Штаты по приглашению от некоего Калифорнийского университета, занимавшегося изучением нейрофизиологии и клеточной нейробиологии. Перевезти всю семью на тот момент не представлялось возможным, поскольку университет не мог покрыть расходы на перелет, проживание и визовую поддержку всех членов семьи, несмотря на помощь американцев в подготовке всех разрешительных документов. Плюс ко всему, глава семейства не давал руководству университета гарантий, что он навсегда останется в Штатах. По последней информации, отец проживал в отдельной комнате в преподавательском корпусе студенческого городка образовательного учреждения. Он пообещал Максу с Натальей, что как только он приобретет собственный дом, то обязательно позаботится о переезде семьи. Но пока его планы немного затянулись, и семья по сей день находится в ожидании благих вестей.