На первый взгляд определить, насколько плотно башня забита «Огнями Революции», было невозможно. Но пока что хватало и тех типов, чьи макушки выглядывали из-за мебельных баррикад. Успел насчитать десятка два, пока парил в невесомом пространстве, а Сапсан, как и пообещал прежде, отстреливал тех, кто плохо стоял.

До меткости Рябчика нашему водителю было как до Китая раком, так что большая часть патронов угодила в молоко. Даже учитывая это, как минимум семь макушек революционеров окружил ореол отчетливых брызг крови. В эффекте слоу-мо они разлетались в разные стороны вместе с деревянными щепками диванов, пушистым содержимым обивки и стеклом разбитых вдребезги светильников.

Стоило времени вернуть свой привычный ход, я тут же метнулся к перевернутому Чижиком столу. Ноги с трудом меня слушались, так что, несколько раз споткнувшись на ровном месте, буквально скользнул за стол на обеих коленках, развернулся и глубоко вздохнул, нормализуя темп дыхания.

— Семерых снял, видал⁈ Аха-ха! — гоготнул крепыш. — У них даже рожи скривиться не успели, прежде чем между глаз прилетело.

— Как неожиданно и неприятно, — слабо улыбнувшись, поддакнул я.

— Остальные за нами. Как только закончим здесь, двинем в лифт.

Выстрел прозвучал аккурат над моей головой, а пуля неприятеля выбила приличный такой кусок стола. Кажись, они тоже в себя пришли. Долго засиживаться нельзя. Хлипкий столик — не мешки с песком и защита из него такая себе.

— Лифт? — вскинул я брови. — Думал, мы всю башню зачищать будем.

Сделав пару-тройку выстрелов, Чижик снова нырнул под стол, скрываясь от ответочки.

— А что, по-твоему, сильнее всего деморализует этих нытиков, а?

— Хочешь первым делом от Шлейфер избавиться, а уже после за остальных взяться? — понял я.

— Естественно! — ответил он так, словно объяснял детсадовцу, отчего трава зеленая, а небо голубое. — Поразвлечься никто из нас не против, ты знаешь. Но пока мы тут бучу наводим, Шлюхер успеет за пределы Москвы и области свою хитрую жопу унести. Ты ведь этого не хочешь?

— О-о-о… этого я хотел бы меньше всего.

— Так что лифт.

— Значит, лифт.

Наши рассредоточились по правой части этажа, занимая, по возможности, наиболее выгодные позиции. Хотя насчет их выгодности можно было бы и поспорить. Например, Пеликан сныкался за цветочным горшком так, что добрая половина его объемных форм выглядывала по обеим сторонам ствола декоративной пальмы, упорно напрашиваясь на пулю.

Тощий Рябчик нырнул за административную стойку, предварительно сняв облюбовавших столь выгодное местечко революционеров. Сапсан немного погодя присоединился к нему, да и мне следовало двигаться.

— Прикрой, — бросил Чижику, взвел оба курка и, наполовину высунувшись из-за стола, облил типов напротив градом пуль.

Стоило ли говорить, что каждая из них попала ровно в цель?

«А ты всё еще сомневаешься в своей удаче, малец⁈ Ну ты и зануда… Людишки твердят, что к хорошему быстро привыкаешь, а ты, видать, наоборот — к плохому. Хотя чего еще можно ожидать от смертного с наполовину пустым стаканом в руке?..»

Ты ведь не намекаешь на то, что я спокойно могу вылезти отсюда и пойти с двумя стволами напролом?

«Именно на это я и намекаю, полудурок! Нет-нет, даже не намекаю. Я прямо об этом говорю, во имя всего несвятого!»

«Возьми руки в жопу!.. тьфу! Жопу в руки и устрой здесь настоящее безумие! Даже соскучился уже по этой девке, которая любую возможность резни воспринимала, как приятное времяпрепр… припо… препровд… А-а-а-а-а!!!»

Да понял я, понял! Хорош орать уже!

Ладно. Сейчас или никогда.

— Ты куда⁈ — с искренним удивлением воскликнул Чижик, стоило мне медленно выпрямиться во весь рост и выйти из-за импровизированной баррикады.

— Просто я только что понял, что бессмертен, — коротко глянул на него с физиономией а-ля Константин.

— А-а-а… — протянул он так, словно ему не хватало всего одного недостающего паззла, чтобы сделать обо мне те же выводы.

Руки дрожали, но на ватных ногах я направился прямиком к революционерам, вытянув оба револьвера перед собой. Паля наудачу и абсолютно не заморачиваясь с точным прицеливанием.

Пули свистели рядом с ушами, заставляя инстинктивно вздрагивать. Оружие вибрировало, как джойстик в момент напряженной битвы, передавая отчетливый сигнал в мозг о том, что в настоящий момент я смотрю в лицо смерти. Но вместе с тем она всё никак не наступала, сколько бы ни старались противники. Зато мои пули знатно прорезали ряды, попадая точно в голову. Иногда изощряясь настолько, что даже не угодив сразу в цель, отскакивали от нескольких поверхностей и всё равно достигали искомого.

Степенно, как во сне, я дошел такими темпами до центра просторного холла, остановился, вскинул голову и с придыханием прошептал:

— Да я же… имба.

— Что с этим чудилой⁈ — раздавались голоса революционеров, пребывавших в таком же афиге, как и я сам.

— Это щит какой-то⁈

— Клянусь, пуля аккурат в башку летела! Не мог я промахнуться!

— Да че за херня⁈

Насладившись неописуемым чувством легкости бытия, опустил голову, оставляя руки в том же положении. И принялся стрелять, не глядя. Взглядом сверлил пол, однако до ушей с той же периодичностью доносились визги, крики и хрипы.

— Имба… — тупо повторил я, и глаза мои расширись от осознания собственной неуязвимости. Абсолютной неуязвимости.

Оказалось, я настолько удачлив, что не подвластен даже смерти. И, подумать только, узнал об этом лишь сейчас! Всего за один шаг до того, как прижму Шлейфер к стенке! Но лучше поздно, чем никогда. Теперь-то ей точно никуда не деться.

Да что там мерзопакостная герцогиня?.. Кто она вообще такая по сравнению с той силой, что подвластна мне и только мне?

«Он понял! Вы только посмотрите, он понял! — возликовал Царь. — Этот малец наконец-то понял, насколько жалким он был всё это время, аха-ха-ха!»

«А теперь пусть возьмет и расхерачит этот улей к чертовой матери! Давай же повеселимся все вместе, раз уж на то пошло!»

«Не забывай, что у тебя есть определенная цель, и именно к ней следует стремиться. Не позволяй мнимому могуществу взять тебя на крючок…»

«Ты правда будешь слушать этого Мастера Сплинтера недоделанного⁈ Он же просто гребанная крыса! Взорви! Разбей! Разорви в клочья! Давай же!»

Всё тело дрожало от предвкушения кровавой резни. Кровь бежала по венам с дикой скоростью, бешено колотилось сердце, грозясь разорвать грудную клетку. Я одновременно хотел того, чего жаждал Малал, но в то же время боролся с этим неистово. Часть меня прямо сейчас намеревалась стереть всю телебашню в пыль, другая — пыталась уговорить меня следовать изначальному плану.

Трясло. Крутило. Мышцы спазмировали, взгляд лихорадочно дергался от одной, всё еще живой, туши к другой. Хотелось всего и сразу. Заявить о себе. Подмять под себя. Твою мать, как же выворачивает…

— Вперед! — расслышал где-то отдаленно крик Чижика.

Подняв голову и вытаращив остекленевшие глаза, наблюдал за тем, как первый этаж башни переходит под наш контроль. Любой лишний шаг поведет меня в пропасть. В эйфорию, которая может обернуться безумием.

Нельзя.

Мне.

Нельзя.

«Льзя, маленький пучеглазый додик! Всё тебе льзя! Взорви! Разбей! Разорви в клочья!»

Малал остервенело повторял это, как мантру, однако я упорно не двигался с места. Принимал на себя основной удар, пока товарищи завершали начатое. Взрывали, разбивали и разрывали революционеров в клочья.

«Убогий сукин сын! Ссыкливый пёс!» — надрывалась тварь.

Нет, я не ссыкло. Просто не хочу стать тем самым скверно улыбающимся Димитрием, сидящим среди гор смердящих трупов и ненавидящим то, во что превратился.

Сломать-то каждый может. А ты попробуй, построй.

Зато «живой уголок» отрывался на полную катушку. Пеликан выблевал связку гранат, метая их в неприятеля, Рябчик наконец-то занял удобную для него позицию и принялся снимать своей подружкой одного за другим. Чижик, зарядившись моим пофигизмом, нарастил броню и попер влобовую, проламывая черепа мощными ударами кулаков.