Но, наверное, он опасался потерять меня из виду. Человек решился, и сорвавшись с места, кинулся по моим следам. Явно надеясь, что если я оглянусь, то он успеет упасть в траву — или добежать до кустов смородины.

Сети сработали, кинувшись ему в ноги, и со слабым шмяком повалили на землю. Фигура дёрнулась, как будто не понимая, что произошло. Но потом дошло, что это не случайность, и тело вздрогнуло. Ещё раз дёрнулось, ойкнуло и подняло голову, уронив на плечи капюшон.

Перед ним, сложив на груди руки, стояла хмурая я. Точнее — перед ней.

— Только не рассказывай, что ещё раз приспичило поболтать.

Шолана тряхнула головой, отбрасывая с лица упавшие волосы. И подумав, робко поинтересовалась:

— А что делается? Только выбралась из дому, хотела прогуляться кой-куда, а тут как капкан под ногами! Я нос чуть не расквасила…

— Так! — Заявила я, разминая пальцы. — Хватит. Мне надоел этот цирк. Говори, чего хотела. Защитить своего милого?

Она раскрыла рот, явно растерявшись от строгого тона. Тихонько сказала:

— Я только хотела проследить, ничего дурного. — Уставилась на меня широкими, блестящими глазищами. — Я прошу, не трогай его. Он хороший.

От ярости кулаки сжались сами собой.

— Хороший? — Вкрадчиво переспросила я, склоняясь к ней. — Это он так сказал?

Девушка отчего-то осмелела и даже задрала нос.

— Он вообще ничего не говорил, я сама знаю!! Не делай ему ничего дурного! Я свидетель. Я буду его защищать.

— Главный свидетель здесь — я. И я не расследование провожу, а исполняю приговор. Вина доказана.

— Да ты ничего не знаешь!

— Правда, что ли!? — Едва не зарычала я. — Это ты ни черта не знаешь, что «хороший» творил! Объяснить, что такое человеческая жертва? Рассказать, скольких он успел зарезать, назвать имена!? Ой, дурища… — Я выругалась, выпрямляясь, и потерла лоб. Только теряю с ней время.

Шолана побледнела и отшатнулась с упрямо поджатыми губами.

— Дориан бы никогда…

Я резко обернулась, и она умолкла. Я снова наклонилась, вглядываясь в её лицо.

— Повтори.

— Он бы никогда такого не сделал! Я знаю. Просто знаю и всё…

Я мотнула головой.

— Ты сказала «Дориан»?

— Ну да. Мы ведь про него говорим. — Она замялась, не понимая моего взгляда. — Так же?

Я медленно выдохнула, выпрямилась и оглянулась. Пока спокойно. Есть время.

— Чёртов клубок… — Процедила я. Присела на траву напротив Шоланы и как можно спокойней заговорила.

— Рассказывай. Почему ты решила, что мне нужен Дориан?

— А что, не он? — Удивилась девушка с недоверчивым облегчением. Я поймала её взгляд.

— Рассказывай.

Она помялась, но под моим взором начала говорить, словно тишина пугала её.

— Ну… Я давно знаю, что он не такой, как все. Вечно один, ни с кем не водился… Я иногда за ним следила. — Призналась она, и не зная с чего начать, принялась рассказывать, что считала важным, сбиваясь и тараторя.

— У них с сыном кузнеца вражда, он его вечно травил и насмехался, ну, младший кузнец в смысле. И я если могла, следила куда он идёт, чтобы предупредить. Так вот… И как-то мне удалось проследить за Дорианом далеко-далеко в лес. Там странные камни. Большие, сложены кругом. Такие… жуткие. А он туда часто ходил, шел как по своему дому, каждую кочку знал. Вот… И зелья у него хорошие, лучше, чем у покойной Шамалы. А та ведунья была хоть куда, к ней из соседних деревень ездили, даже как-то из города… — Она сама себя оборвала, замотала головой. И вернулась к теме:

— А ещё я видела как-то раз, как Мален на него взъелся, ну тот самый сын кузнеца. И драться полез. А Дориан только глянул — и Мален возьми, да и споткнись, да носом об угол стены! Только кровь и брызнула. Так его и зовут кривоносым, хотя он в городе у Целителя всё поправил… Нет-нет! — Спохватилась она. — Дориан тогда не за себя. Кривоносый мне ведь тоже проходу не давал, грозил всяким, если за него не пойду… Поделом досталось!

— Ладно. Ближе к делу. — Я показала ей нитрановый нож, крутнув между пальцами. — Об этом ты знала?

Она наморщила лоб, вглядываясь, и не узнала вещицу.

— А что это?

— Хочешь сказать, ты не пыталась скрыть от меня, где он зарыт?

— А-а… — Она выпрямилась, а лицо прояснилось. — Вот оно что было…

И запнулась. Я снова пристально уставилась на неё, блеснув зелёными зрачками от «ночного зрения».

— Шолана. Говори.

Она потерянно оглянулась, но помощи и поддержки ждать было неоткуда.

— Я не ведаю что это. — Тихо сказала она. — И откуда. Я только видела… Дориан возвращался откуда-то под утро. Я как раз выгнала коз пораньше и увидела, как он что-то прячет в земле. Любопытно стало, искала потом сама, да не нашла ничего. Не далось мне. А ты вот, нашла…

Я зажмурилась и потерла пальцами веки.

— Девчонка… Ты хоть сознаёшь, что не зная сути дела, всё равно покрываешь его? От ордена покрываешь.

Она молчала, опустив глаза.

— Понимаешь, чем это может грозить?

— Не виноват он! — Снова вскинулась девчонка. — Он в жизни никого не обидит, а ведь мог бы! Я свидетелем буду!

— Да помолчи. — Скривилась я. — С твоим Дорианом и его друзьями я разберусь. И зазря казнить не буду, успокойся. Только на носу себе заруби. — Я тяжело уставилась на неё. — Сейчас я списываю всё на твоё незнание, добрые намерения и возраст. Но только сейчас.

Я встала.

— А теперь пошли. Провожу обратно. И учти, если опять увяжешься за мной, поймаю в простыню и как посылку, вручу родителям!

— Я и сама дойду. — Тихонько буркнула девушка, и бросив взгляд назад, вздрогнула. — Ой…

В лесу двигались светящиеся глаза. Пока их хозяева не торопились бежать в нашу сторону. Но уверена, надолго их стеснительности не хватит.

— Вот именно. Пойдём. — И видя, как она непонимающе смотрит на меня, указала подбородком в сторону деревни. — Ты вперёд.

Глаза из леса молча проводили нас, и стали медленно перемещаться следом. Они замирали, как только я оборачивалась, но всякий раз оказывались на том же расстоянии.

— Но ты точно ничего ему не сделаешь? — Не могла уняться девушка. — Он правда ни в чем не виноват! Он добрый…

— Да поняла я. — Устало отзывалась я. — Иди уже.

Глаза продолжали медленно приближаться. Но когда мы удалились от леса, никто не вышел. Даже наоборот, скрылись. Будто понимали, что я ещё вернусь.

— А что случилось-то, в чём его будут обвинять? — Обеспокоенно вопросила она, оглядываясь то на меня, то на лес.

— Пока не могу сказать точно.

— Поня-ятно. — Протянула она с ехидцей, и вспомнила. — А нож тот при чём?

— При том, что это мой нож.

— Так… он его просто украл? И всего-то?

— Шолана, просто иди!

Та, с неохотой переставляя ноги, понурилась и до самой деревни не подавала голоса. Я же всё время оглядывалась. Потому заметила, как от дальней рощицы отделилась фигурка и тоже поспешила к деревне. Замедлила шаг, рассмотрев нас. Но не сменила направления.

— Ты посмотри, на ловца и зверь бежит! — Констатировала я. Шолана только сейчас встрепенулась и подняла взгляд. У ворот стоял, ожидая нас, бледный и какой-то очень серьёзный, объект нашего разговора.

— Ой!..

Дориан с недоумением смотрел на девушку, словно не замечая сопровождения за её спиной.

— Что ты тут делаешь?

— Извини, мне ничего скрыть не удалось… — Выпалила она, на последних словах притихнув. Он уставился на неё, нахмурив брови в явном замешательстве.

— А что ты знаешь!?

— Очень немногое. — Ответила я за неё. — Шолана, тебе пора.

Упрямица перемялась с ноги на ногу, явно решив прикинуться глуховатой или туповатой — или все сразу. Парень выдохнул и перевёл взгляд на меня.

— Прятаться дальше глупо. Я всё расскажу.

— Не сомневаюсь. — С намёком согласилась я. Шолана не выдержала.

— Да не виноват он! — Она даже рассердилась, вообразив, что я оказалась в меньшинстве.

Дориан обернулся к ней.

— Шолана… Тебе пора.