Пройдясь по просторному залу, заставленному множеством пустующих в разгар рабочего дня столов, я присел за стойку недалеко от хмурого хозяина, который, заметив меня, неспешно направился в мою сторону. Я же ещё раз бегло осмотрел помещение. Да, многое всё же изменилось за эти полтора года: сальные, чадящие свечи сменились спиртовыми лампами, антисанитария, царящая до того, как я издал серию указов о соблюдении чистоты, испарилась без следа, а до того неспешная жизнь и работа обслуги таверны заметно ускорилась и приобрела какое-то подобие строгой организации и монотонной эффективности. Да даже сам хозяин, хоть и выглядел откровенно хмуро, без густой бороды вовсе не внушал мне страха своим видом.
— Чего изволишь? — Учтиво, но буднично спросил корчмарь.
— Стакан квасу, любезный. — Улыбнулся я ему. Он согласно прикрыл глаза, выудил из под стойки здоровенную кружку и, подойдя к одной из бочек, повернул краник, наполняя пол-литровую тару до краёв. Не знаю, узнал ли он во мне большого человека, однако кружку держал под углом, от чего пена в стакане не заняла половину объёма, а лишь слегка прикрыла тёмный напиток поверху.
Я отпил слегка горчащего кваса, насладившись приятной прохладой, растёкшейся по всему телу.
— А чего смурной такой, коль не секрет? — Спросил его я, улыбнувшись. — Али дела плохо идут.
— От чего ж плохо? — Пожал плечами широкоплечий мужик. — Дела в гору идут, народу полно, ночлежка не пустует.
— Ну, это хорошо. — Протянул я, а сам задумался, что бы ещё такого спросить у хозяина корчмы, чтобы не выдать себя, но при этом узнать побольше информации. В общем, занимался тем, чем живут ребята из тайного отдела гвардии. — Я тут совсем недавно, — Начал я из далека. — Недавно сельских мужей наших стали верстать в рабочих фактурных. Плату обещали достойную, да условия не рабские.
— Ну, считай, что не врали. — Буркнул корчмарь. — Князь добре платит тем, кто на него трудится.
— А как он вообще? Ну, князь этот? Добре правит али худо? — Стоило мне закончить последний вопрос, как хозяин таверны застыл на месте, отложил кружку, которую до того старательно протирал и пристально посмотрел на меня. Скулы его напряглись, а в глазах промелькнул странный блеск.
— Не в том месте ты, брат, решил такими вопросами задаваться. — Медленно проговорил он. — Про государя здесь плохого говорить не принято.
— А хорошего? — Делая вид, что не понимаю всей серьёзности, спросил я.
— А хорошего тебе глашатаи на площади скажут. — Сказал, как отрезал он.
— Сколько с меня?
— Полушка за квас. — На выдохе бросил он. Похоже, мужик подумал, что на этом расспросы закончатся. Я же выудил из кармана несколько копеек и аккуратной стопочкой пододвинул к корчмарю.
— Сдачи не нужно. — Миролюбиво кивнул ему я. Ты лучше скажи мне, в общем, какие княжьи указы тебе больше всего… Запомнились.
— Ну что ж, — Покачал головой предприимчивый хозяин, сгребая монеты в карман своего фартука. — Ежели тебе так интересно, то очень… Запомнилось мне, когда княже наш объявил, что теперь, дескать, в монеты станут помимо серебра медь вплавлять. И вот вроде немного добавляли её, однако ж от того стоимость монет стала падать шибко. Сейчас то ещё не так заметно, а раньше, бывало, по три раза на дню приходилось расценки менять.
— Так ведь, ежели так подумать, — Встал я на защиту самого себя, — Раз серебра в монетах стало меньше, то и количество этих монет возросло.
— Ну а мне то что с того, ежели они все не у меня? — Усмехнулся трактирщик.
— Так ведь и до наших селян тогда станут монеты доходить. И тебе, наверное, сподручнее брать у меня плату серебром, пусть и с медью, а не мешками с зерном. — Корчмарь почесал затылок и лишь задумчиво хмыкнул.
— Ну монеты ладно, они пришли и ушли. — Отмахнулся я. — А что ещё можешь рассказать?
— Ещё?.. — Рослый мужик вдруг глянул на стену, на которой ничего примечательного не было, а глаза его еле заметно сверкнули. — Про штурмовиков и комиссаров слыхал?
— Приходилось, — Мрачно опустил я взгляд.
— Тогда знаешь, поди, что они делают. Мой брат неделю назад на твоём месте сидел. В тот вечер он выпил чуть большего обычного. И ладно бы песни горланил, али в драку полез. Нет, он стал с людьми о князе говорить. Говорил он… — Мужик осёкся на полуслове и испуганно посмотрел по сторонам. — В общем, говорил о том, о чëм здесь, как ты уже знаешь, не принято слово держать.
— А что было дальше? — Спросил я, хотя ответ был мне уже в целом понятен.
— Каждый вечер в трактире сидела одна и та же компания. Неприметная, выпивали мало, ели едва ли больше. Ну не буянили, я и не обращал внимания. А на деле оказалось, что это княжьи люди. Каждый вечер сидели и слушали, кто о чём говорит.
— И что было потом?
— Его взяли той же ночью. — Проговорил корчмарь. — Без штурмовиков, без шума. Комиссар с теми тремя гвардейцами просто подкараулили его у выхода, закинули в крытую повозку и увезли. Только на третий день пришла весть, что его сослали на Карельские рудники.
— А срок какой?
— Семь лет. — Сухо произнёс он. — Дескать, за «разведение опасных для власти и порядка слухов и домыслов». — Мы ещё некоторое время просидели в тишине. Одни в большом, пустующем в середине дня зале. Хозяин корчмы облокотился на стойку и с лицом, полным грустной задумчивости, вновь уставился на стену.
— Думаю, скоро он вернётся домой, — Сказал я, припоминая, что сегодня утром ставил печать на указе об амнистии заключённых и по этой формулировке тоже. — Доброго здравия тебе. — Я похлопал трактирщика по плечу, встал со своего места, оставив на нём увесистый мешочек с несколькими рублями мелочью.
Корчмарь не сразу пришёл в себя, но когда заметил, что странного гостя нет, а на его месте стоит лишь внушительный кошель.
— Дивные нынче крестьяне пошли. — Он посмотрел вслед странному гостю, истово перекрестился и ещё долго стоял в глубокой задумчивости, теряясь в догадках и собственных мыслях.
Глава 15. «СКР»
22 марта 1507 года.
Сегодняшний Новгород кипел особенно сильно. Множество рабочих наводили порядок на улицах, вымывали с брусчатки мостовой оставшуюся после весны грязь, красили и штукатурили стены домов, переодевали последние здания в черепицу. В общем, город активно наводил марафет, готовясь встречать значимых гостей.
Но не только в пределах крепостных стен бурлила жизнь. Я обернулся, прошёлся по дощатому полу, который простирался по всей площади внутри стены и, облокотившись о пушку, посмотрел через бойницу. Десятки костров, сотни палаток и тысячи человек менее, чем в километре от города внушали одновременно и страх, и уважение. Незнающий человек мог бы даже подумать, что Новгород находится в осаде многотысячной армией. Однако открытые ворота и стабильно оживлённое движение явно говорили об обратном. Вся та армада, что сейчас стояла под стенами города — это пять полков новобранцев, призванных в конце февраля и в начале марта. Первый урожай, полученный при помощи новых орудий труда, позволил освободить от бремени сельского хозяйства множество человек, а грамотная агитация на местах вела их на рабочие места растущих мануфактур и, с недавнего времени, ещё и в армию. Вообще я всегда был против срочной службы, однако времена сейчас не из простых. Первый полк был целиком и полностью сформирован из добровольцев, однако его, даже при самом грамотном использовании на поле боя, может не хватить. Сейчас даже иностранные офицеры, присягнувшие мне на службу, все в один голос говорят, что новгородский полк — самое грозное формирование из всех, что они видели. Мы с Максимом сделали ставку на дисциплину, выучку и устав, максимально приближенный к уставу двадцать первого века. Ну и новейшее вооружение: ружья, шпаги, пистолеты, легкие и тяжелые орудия. Всё это, в сочетании с грамотным применением, действительно может дать болезненную пощёчину превосходящему во много раз противнику. Однако в случае неудачи рассчитывать придётся лишь на небольшое и плохо обученное ополчение, которое армия шведов, скорее всего, снесёт и даже не заметит.