В связи с этим ещё осенью был разработан план по ускоренной весенней мобилизации и трёхмесячной подготовке ещё шести тысяч человек — по тысяче двести на полк. Мануфактуры работали в две смены, готовя для будущих солдат оружие и амуницию, типографии печатали без остановок, всё чаще печатая вместо книг агитационные плакаты. Городские призывники, а так же те, кто в сельской местности имел достаточный уровень зажиточности, набирались в разведроты и в артиллерийские рассчёты. Простые крестьяне же призывались в роли простых пехотинцев, однако и они имели некоторые послабления. Например, не в армию не мог быть призван единственный сын в семье или глава семейства, без которого в семье не останется ни одного взрослого. Освобождались от службы и мало имущие крестьянские подворья. В общем, тех, у кого дела и без того идут не очень хорошо, спешная мобилизация не затронула. Во многом благодаря этому новобранцы в среднем имели неплохую физическую форму, ведь набранные из более-менее зажиточных семей мужчины зачастую питались достаточно и недоеданием страдали редко.

Конечно, сейчас рассыпающиеся коробочки солдат плохо походят на ту армию, что я видел, когда наблюдал за тренировками опытного, побывавшего в реальных боях с мятежниками, полка. Однако у этих доходяг есть ещё два-три месяца, чтобы освоить азы линейного боя. Тем более, их тренируют уже прошедшие более полугода огневой подготовки солдаты и даже несколько бойцов из числа старой гвардии. Окружившие Новгород по периметру полевые лагеря активно высасывали из казны всё больше средств на содержание, однако финансовая подушка из серебряных рудников и активной торговли с западом с лихвой покрывала все расходы молодой армии.

Ещё немного постояв на крепостной стене, я стал неспешно спускаться вниз, насвистывая какую-то мелодию из прошлой жизни. Наконец спустившись к дороге, по которой плотным потоком шли гружёные самыми разными вещами повозки, я осмотрелся. На другой стороне самой настоящей проезжей части меня уже ждал Максим, коротая время за разговорами с одним из офицеров гарнизона. Я подождал, пока мимо меня проедет запрежëнная двумя крупными лошадьми повозка, гружëная аккуратными стопками чугунных ядер, бочонками с порохом, обрамлёнными красными полосками и лёгким полевым орудием на прицепе. Наконец, когда путь оказался свободным, я перешёл на другую сторону улицы. Макс, облокотившись о стену круглой крепостной башни, вёл непринуждённый разговор с явно нервничающим молодым офицером. Заметив меня он, улыбнувшись сказал что-то напоследок и двинулся мне навстречу. Может, тот лейтенант и не принял бы меня за меня, не громыхай за мной десятком шпаг отряд личного охранения. А так, сложив в голове два и два, командир гарнизонного взвода выпучил от удивления глаза и, выпрямившись ещё сильнее, задрал подбородок повыше, ударил кулаком в грудь, отдавая честь.

— Здравия желаю, господин государь! — Раскатисто рявкнул он.

— Вольно, лейтенант. — Улыбнулся я ему. — Возвращайтесь к своим обязанностям.

— Есть!

— Да уж, весь город как на иголках. — Протянул Максим, когда расторопный офицер скрылся за углом казармы, удобно пристроенной прямо к стене.

— Сегодняшний день вполне может войти в историю.

— Конечно, если наши Псковские друзья не задержаться в дороге до завтра. — Усмехнулся Макс.

— Это вряд-ли, — Улыбнулся я. — Разведка докладывает, что княжеская делегация сейчас не дальше, чем в семи верстах от города. Думаю, после обеда они должны наконец добраться. Мы седлали коней и не торопясь двинулись к детинцу, чтобы уже там, как подобает, встретить желанных гостей.

Мы вошли в светлый зал для совещаний. На длинном овальном столе была разложена большая карта, центром которой был Новгород, а границы проходили по Скандинавии на севере, Дании на западе, Перми на востоке и Крыму на юге. Границы, особенно между русскими княжествами, которые постоянно то отделялись, то присягали на верность друг другу, на карте были даны условно. Но зато города, крепости, реки, озëра и прочие объекты я дал указания изобразить с максимальной точностью. Над этой картой работали, в разной степени, сотни человек из самых разных уголков показанных на широком полотне государств. И сейчас по ней проводились уроки у курсантов, она копировалась для представления в школах, на ней размечались возможные стратегии в случае конфликтов и даже самые предвзятые гости с продвинутого запада выражали своё восхищение столь драгоценной и грандиозной по местным меркам работе.

За последними приготовлениями к приёму время пролетело незаметно. Мы с Максимом заняли места за овальным столом и наконец смогли немного передохнуть перед тем, как уже прибывшая в город Псковская делегация не прибудет в детинец.

— Так, ещё раз, — Рассматривая южные границы карты, проговорил Максим. — Какая у нас задача?

— Официальная — заполучить ещё одного союзника к войне со Швецией.

— А на самом деле?

— Постараться сделать так, чтобы Псков влился в наш состав.

— Звучит хорошо. — Задумавшись, сказал Макс. — Вот только как ты собираешься убедить целого князя просто взять и отказаться от своей власти?

— У меня есть одна мысль. Тебе нужно просто сыграть военного советника. Ты сейчас больше всех погружён в процесс формирования новых полков, а наши новые друзья при всём желании не могли не заметить всех тех полевых лагерей, что сейчас развернулись под городом.

— Хочешь оказать на них давление? — Улыбнулся он.

— Скорее показать, к чему они могут прийти, если согласятся на сотрудничество. — Дверь в зал собраний распахнулась и ввалившийся внутрь рядовой, приняв стойку, справно отдал честь.

— Господин государь, Псковский князь прибыл в детинец. — Отчитался он и встал по стойке смирно.

— Вольно, солдат. — Махнул я рукой. — Ну, пойдём встретим долгожданного гостя.

Делегация Пскова мало отличалась от московской, которая заявилась ко мне пол года назад. Всё те же поместные кавалеристы охранения, старые, словно из прошлого века, кольчуги и луки. В общем, сейчас из всех русских княжеств разве только новгородское как-то выбилось из общей картины устаревающего средневековья. И всё же было у псковского князя одно отличие от того московского боярина. Молодой правитель приехал ко мне верхом, а не в карете. В стальном нагруднике, высоком шлеме с наносником и длинной саблей на поясе. Когда он снял свой шлем, чтобы поприветствовать меня, мне открылось обычное, нисколько не аристократичное лицо с пепельными волосами, небольшой бородкой и бегающими из стороны в сторону любопытными глазами. Возможно, я бы и не узнал в нём собрата по титулу, если бы моя разведка не донесла мне заранее информацию о его внешности.

Свита князя Василия, а именно так зовут молодого князя, как выяснилось, состояла всего лишь из двенадцати человек, включая самого князя. Честно говоря, я ожидал хотя бы личной дружины как минимум в сотню человек. Однако этот лихой парень, который не сильно опережал меня по возрасту, похоже не боялся за свою жизнь или попросту не хотел терять времени, а потому выступил налегке. Впрочем, окружали его не просто чиновники или толстые бояре. Напротив, это были опытные воины, упакованные в броню как консервные банки. Конечно, против ружья эти железки не особо эффективны, однако в рамках их понимания, безусловно, это элитные воины.

Обменявшись привычными любезностями, мы не стали терять ни минуты и направились в тот самые овальный зал с картой. Ни князь, ни его свита нисколько не пытались скрыть своё любопытство, а потому постоянно озирались по сторонам, неприлично долго рассматривали гвардейцев и даже простых солдат и особенно часто вглядывались в окружающую их обстановку. Множество спиртовых ламп, освещающих просторное помещение, не могли не вызвать удивления у непривыкших к подобному людей.

— Да, добре ты обустроился, княже. — Протянул Василий, усаживаясь на предложенное ему место напротив меня.

— Благодарю. — Скромно кивнул я. — Итак, господа, предлагаю приступить к обсуждению дел государственной важности. — Непривыкшие к моему говору псковичи сначала удивлённо захлопали глазами, но потом, видимо переварив полученную информацию, уверенно закивали. Впрочем, я и не собирался говорить на их языке. — Взгляните, пожалуйста, на карту. В нашем регионе появилась сила, способная смять поодиночке всех и даже не подавиться. Шведское язычество восстало из пепла и всё чаще начинает притеснять христиан на своей земле. Легко догадаться, что они станут учинять на нашей. Новгород формально уже ведёт войну со Шведскими безбожниками. А две недели назад объединённый флот Ливонского и Тевтонского орденов нанёс удар по кораблям язычников здесь, на острове Готланд. — Я длинной указкой ткнул по длинному острову в Балтийском море. — Итак, Новгород, Ливонцы и Тевтонцы уже вступили в войну. — Указка обозначила регион нахождения всех стран по очереди. — Однако Псков также находится под ударом, но при этом не состоит в союзе по борьбе с клятыми язычниками, — Я в очередной раз поднял вопрос религии. — Это значит, что их король может вторгнуться в Псковские земли и мы, увы, не сможем ничего сделать. — Повисла тишина. Все обдумывали сказанное, не отрывая взглядов от подробной карты. — Я предлагаю тебе, князь Василий, вступить в союз по борьбе со шведами. Вместе мы сможем отбросить их назад за море и свергнуть короля антихриста!