— Боишься, капитан? — Усмехнулся Генрих.

— Нисколько, господин. — Обиженно буркнул лихой вояка. — Но зачем же за зря бойцами добрыми рисковать?

— Благородные воины не страшатся невидимых врагов. — Строго проговорил в ответ командир экспедиции. — А видимых они побеждают. Ежели нам уготована стрела али сабля, то она нас и за стенами настигнет. А ежели нет, то храбростью своей мы честь и славу себе заслужим. — Потомственный дворянин, чтящий рыцарский кодекс, даже не рассматривал возможность пусть и тактического, но все же отступления.

— Как скажете, господин, — Задумчиво проговорил капитан, вглядываясь в синеющую на западе даль горизонта.

Железное ведро полетело в чернеющую глубину колодца, где, издав глухой всплеск, стало медленно уходить под воду. Я, малость подождав, стал не спеша поднимать его, крутя рукоять ворота. Вскоре я привычным движением водрузил полное ведро с водой на стенку колодца.

— Может все-таки помочь, господин государь? — Нетерпеливо спросил Лаврентий, топчась в паре шагов от меня.

— Да брось, лейтенант, то пустое, — Улыбнувшись, отмахнулся я.

Мы проследовали в небольшой дворик рядом с моим домом, где под охраной двоих полицейских-городовых ровным рядом стояли шесть высоких корзин, доверху наполненных самой лучшей землей. Из них, гордо протягивая листья к солнцу, вытягивались ввысь картофельные кусты. Мой второй урожай в новой жизни. Я аккуратно разлил воду по корзинам, пристально всматриваясь в землю и выискивая всевозможные изъяны. Вообще, конечно, картошка отлично прижилась бы и в простой Новгородской земле, однако я стремился добиться максимальной скорости разведения этого чудо-овоща. Все же те клубни, что есть у меня с легкостью дадут прикурить любым другим существующим сейчас сортам, поскольку они прошли множество этапов селекции и наверняка защищены от большинства болезней и дают сравнительно хороший урожай на куст. По моим расчетам лет через десять уже можно будет говорить о неплохих масштабах разведения этого «второго хлеба» не только под моим присмотром, но и в собственности крестьян. Главное, чтобы как у Петра не получилось и чтобы люди не стали вдруг по незнанию жевать ботву и выбрасывать драгоценные клубни.

Я еще несколько минут осматривал свои небольшие посадки, в то время как Лаврентий вместе с пятью гвардейцами моего дневного охранения терпеливо ждали, нисколько не смущаясь ни моего поведения, ни неизвестных им кустов, которые их князь высадил у себя под окнами. Я бросил взгляд на краснеющее закатное солнце и, дернув щекой, пошел к местному полигону, где должны были проходить испытания нового образца оружия, которое должно было еще на шаг приблизить Новгород к победе в предстоящей войне.

От трехэтажного дома, в котором живу я и все мои приближенные до местного полигона не больше сотни метров, однако, как бы я не торопился избежать ненужных встреч, меня все же догнал растерянный солдат второго батальона, который сейчас прибывал в Новгороде, но уже через два дня должен был отправиться на внеочередные полевые учения патрулирование вокруг города.

— Господин государь, разрешите доложить, — Совсем не запыхавшись, однако от растерянности все же весьма прерывистым голосом начал он.

— Докладывай, — Нетерпеливо кивнул я, замедлив шаг.

— У ворот в детинец гости иноземные стоят. Возница — любо дорого смотреть. Говорят, барон какой-то из Ливонии. От ихнего магистра, ну то бишь князя местного. — Быстро, но четко протараторил рядовой, суетливо теребя левой рукой ремешок ружья, закинутого за плечо. Я расстроенно глянул на Лаврентия и, глубоко вздохнув, пожал плечами.

— Раз такие гости к нам прибыли, то тогда конечно встретить надобно. Отворяй ворота да проводи их к полигону.

— Так точно! — Рявкнул молодой боец и, развернувшись, поспешил назад.

— Так, Лаврентий, — Обратился я к своему, пожалуй, главному соглядатаю и шпиону. — Почему я о таких гостях узнаю в последний момент? — До этого хладнокровный лейтенант, словно первоклассник с двойкой в дневнике, опустил глаза.

— Виноват, — Коротко кивнул он.

— Направь своих людей на все въезды в город, да лошадей им лучших выдай. И чтобы впредь обо всех гостях мне докладывали.

— Так точно, господин государь, — Возвращая на лицо маску хладнокровия заверил меня Лаврентий. Мы быстрым шагом двинули к полигону. Я надеялся провести испытания нового оружия до того, как этот самый барон из Ливонии найдет меня. Все же это дело я откладываю уже не первый день и вот сегодня наконец собрались лучшие инженеры округи, дабы представить мне образцы своих работ.

Высокий частокол ограждал длинным прямоугольником территорию для испытания новых моделей огнестрельного оружия. Конечно, вечно держать в тайне наш технологический скачок не получится, но я все же планировал как можно дольше не выдавать всех инноваций не то что врагам, но даже потенциальным союзникам. Открыв невысокую дверцу, мы вошли на полигон, где нас уже ожидало пол дюжины разных мастеров своего дела. В числе них был и Жак Бернард и даже сам господин Да Винчи. Русских представителей гениев инженерной мысли было лишь двое.

Я поприветствовал всех присутствующих и, пройдя к длинному столу, за которым следовали деревянные мишени, осмотрел лежащие на нем образцы. Это были пистолеты. Три образца в совершенно разных исполнениях.

— Все пистолеты заряжены, государь, — Почтительно кивнув, обратился ко мне единственный русский мастер.

Я взял первый пистолет в руку. Он показался мне не слишком тяжелым, но и не очень-то легким. В руке лежал удобно, однако не был лишен привычных хорошо знакомому мне французу изысков.

— Жак, твоя работа? — Улыбнувшись, спросил я.

— Да, государь, — Певучим французским баритоном ответил округлых форм европеец.

Я отвел курок, отметив допустимую для ружья, но крайне неприятную для пистолета тяжесть взведения. В целом качество работы не оставляло сомнений, однако в пистолете явно прослеживалось французская пестрость и стремление к богатству. «Как бы это не пошло в ущерб качеству» — Подумал я и, подняв с земли немного песка, сыпанул его на ударный механизм. После чего бегло прицелился и нажал на спуск. Кремневый наконечник курка немного не дошел до железа и не высек нужной искры, от чего выстрела, как и следовало ожидать, не последовало.

— Распыляетесь на красоту, господин Бернард. — Упрекнул я французского мастера. Тот в ответ лишь поджал губы и обиженно фыркнул.

Следующим на очереди был куда более крупный образец. Длинный ствол, массивная рукоять и отсутствие всякого баланса. Прикрутить к такому агрегату приклад с цевьем и выйдет целый карабин. Я глянул на русского мастера, но тот лишь едва заметно кивнул на хладнокровно стоящего рядом Леонардо. Нет, конечно, итальянский мастер предупреждал меня, что собирается создать нечто похожее на Итальянский пистолет. Но кто же знал, что в Европе сейчас даже в роли малого огнестрела используют таких масштабов оружие. Интересно, что они этим компенсируют?

— Господин Да Винчи, — Начал я, осмотрев оружие. — Конструкция пистолета как всегда поражает. Однако я просил вас создать нечто легкое, что могло бы послужить кавалерии. А вы что сделали? Его ведь даже держать на вытянутой руке тяжело. — Легендарный Да Винчи лишь хладнокровно прикрыл глаза, выражая тем самым свое искреннее смирение.

Я же проследовал к последнему пистолету образца местного молодого мастера с ружейной мануфактуры, который осмелился принять участие в конкурсе наравне с зарубежными мастерами своего дела. Взяв со стола самый компактный из всех трех пистолетов, я сразу почувствовал его легкость и скромность. Внешне казалось, что оружие отлито едва ли не цельным куском. Открыв боковую дверцу механизма спуска, я подметил невиданную аккуратность и понятность конструкции, состоящей всего лишь из четырех основных деталей. Легко захлопнув дверцу механизма, которая тут же плотно защелкнулась на своем месте, я попробовал взвести курок. Механизм без единой запинки отработал как положено и с еле слышимым щелчком совсем без труда привел ударный кремневый наконечник в боевое положение. Я согнул в локте руку с пистолетом и плавно выпрямил ее, сопоставив мушку, целик и мишень. Указательный палец уже лег на спусковой крючок, как вдруг калитка полигона, до того бесшумно открывавшаяся, с грохотом распахнулась и ввалившийся внутрь боец, бегло оглядевшись, засеменил в мою сторону.