Договор, который мы с ней подписали, был передан нотариусу и я взялся за дело. Прежде всего я отправился по адресу, который она мне назвала. Двухэтажное здание в переулке рядом с Лейпцигер-штрассе. Она пару раз подвозила его сюда и была уверена в том, что здесь находится банк, где он работает. Разумеется, по указанному адресу не было никакого банка, здесь размещался офис транспортной компании, в которой про ее мужа знать не знали. Очевидно, что он ее обманывал.
Современный человек оставляет за собой много следов, которые нетрудно отыскать, если знать, где искать. Купил билет на самолет, поселился в отеле, даже просто выпил чашку кофе — и где-то, в каком-то журнале, на каком-то сервере, в какой-то базе данных об этом осталась запись.
Придя в отель, я сделал пару звонков. Теперь мне оставалось только ждать. Я принял душ, включил телевизор, полистал каналы, посмотрел в окно… потом вызвал такси и попросил отвезти меня на Жандарменмаркт. Кто сам без греха, пусть первый бросит в меня камень.
Работа, которую для меня делали очень хорошие ребята из Минска, заняла чуть больше времени, чем я думал. Утром я уходил и гулял по Берлину, сидел в кафешках, пару раз зашел в кино. Но этот немецкий язык… любое кино звучит, как порнофильм. Неудивительно, что каждый вечер я возвращался на Жандарменмаркт. Она ничего не могла с этим поделать. Когда бы я ни пришел — она всегда была дома. Подписка о невыезде.
На четвертый день мне прислали распечатку. Из нее следовало, что человек, которого я ищу, никогда не покидал Берлин. Но этого не могло быть. Она сказала мне, что он часто летал в командировки. Значит, если он куда-то летал, то под другой фамилией.
В его автомобиле был навигатор. Ребята отследили его перемещения по Берлину и назвали мне адрес, по которому он бывал чаще всего. Небольшой офисный центр. Она дала мне связку его ключей и один подошел. Маленькая комната без окна. Стол, кресло. Ноутбук. Одна программа на рабочем столе. И сразу же окошечко: введите пароль.
Офис был арендован на имя Андреаса Фишера. Я снова позвонил в Минск, и ребята обрадовали меня: четыре месяца назад герр Фишер вылетел в Москву авиарейсом компании «Люфтганза». Мое расследование было почти закончено.
Через десять часов я стоял перед пепелищем охотничьего домика, в котором три месяца назад было найдено обгоревшее тело неизвестного мужчины. Местные менты оформили все как несчастный случай. У них такая лабуда каждые выходные. Поехал мужик на дачу, выпил, заснул с сигаретой. Обычное дело.
От соседей я узнал, что немец жил в охотничьем домике не один. Они думали — мало ли, все-таки из Европы люди, у них там мужики не только вместе живут, но еще и женятся и детей усыновляют.
Мне удалось разыскать этого щелкопера раньше, чем он осуществил свой идиотский план. Если бы он попытался выдать себя за… ладно, неважно, все равно я успел раньше. Он выложил мне все и даже больше, чем я хотел услышать. Все чертовы подробности. Я попросил его больше никому ничего не рассказывать, если он не хочет провести остаток дней за решеткой. Но этот парень слишком долго хранил чужие тайны. Он устал. Я видел, что его собственная тайна будет для него непосильной ношей. Рисковать не хотелось.
Пауза.
Таким образом, все остались довольны. «Z» сохранил свое инкогнито. Его жена получила квартиру и какую-то мелочь, которая была на их общем счету. К ее чести — первым делом она перевела четыреста тысяч на мой счет, а потом оставила на моем автоответчике сообщение, что если я еще раз сунусь на Жендарменмаркт, мне сломают ноги. Такая зайка.
Оставался еще один вопрос и, как я понимаю, ради него мы здесь сегодня и собрались. А именно — где находятся деньги господина «Z»? За вычетом расходов — около восьмисот сорока миллионов долларов.
Пауза.
Мужчина 1. Я переформулирую вопрос. Что я должен сделать, чтобы эта кассета отправилась туда же, куда и все остальные?
Мужчина 2 достает из кармана блокнот и ручку. Кладет на стол. Мужчина 1 подходит к столу, опирается на стол двумя руками и смотрит на мужчину 2, нависая над ним. Пауза.
Мужчина 1. Шесть букв, первая — «Z». Может быть, попробуете угадать?
Мужчина 2 выключает камеру. Достает кассету и убирает ее в карман.
Мужчина 1. Согласен. В данной ситуации я не меньше вас заинтересован в том, чтобы оставаться от вас зависимым.
Мужчина 1 берет ручку и пишет что-то на листке. Бросает ручку на стол.
Мужчина 1. Что-то мне подсказывает, что теперь мое долголетие зависит только от длины митохондрий в моих клетках.
Мужчина 2 берет блокнот, смотрит на то, что на нем написано, усмехается. Убирает блокнот и ручку в карман. Мужчина 1 выходит. Мужчина 2 берет камеру в одну руку, мусорное ведро в другую и тоже выходит.
Затемнение.
5—7 сентября 2014 года. Москва.
Опыт
Действующие лица:
Он
Она.
1.Переговорная комната.
ОНА. Инцидент на кухне?
ОН. Подождите. Вы меня помните?
ОНА. Нет. Простите, нет. Не припоминаю. Извините, с этим инцидентом… Вы из юридического отдела?
ОН. Что? Нет. Не совсем. То есть совсем не… вот моя визитка.
ОНА. Психолог?
ОН. Вы меня правда не узнаете? Мы с вами встречались…
ОНА. Не припоминаю, извините.
ОН. Несколько месяцев назад, когда… когда наш институт проводил тестирование сотрудников вашей компании…
ОНА. Какие-то проблемы с этим тестом?
ОН. Нет-нет. Никаких проблем.
ОНА. Или вы все-таки хотите поговорить об инциденте…
ОН. Что? Нет! Вы не против, если я включу диктофон?
ОНА. Прежде всего я хочу знать статус этой встречи.
ОН. Статус? Что вы имеете в виду?
ОНА. Я хочу знать ваш статус, мой статус и статус нашей встречи. Это допрос?
ОН. Допрос?
ОНА. Если вы психолог, вы должны предупредить меня о том, что все, происходящее здесь, полностью конфиденциально и ничего из того, что я здесь расскажу, не будет достоянием других лиц. За двумя исключениями…
ОН. Я понимаю.
ОНА. Каков статус этой встречи?
ОН. Это неформальная беседа.
ОНА. Я могу не отвечать на ваши вопросы и уйти?
ОН. Хорошо. Давайте так. Я не включаю диктофон. Мы разговариваем. Вы отвечаете на мои вопросы. Это займет тридцать, максимум сорок минут. Я делаю свою работу, вы делаете свою.
ОНА. В мои обязанности не входит общение с психологом.
ОН. Входит. Перечитайте контракт.
ОНА. Хорошо, задавайте ваши вопросы.
ОН. Как вы себя сейчас чувствуете?
ОНА. Спасибо, прекрасно.
ОН. Я вижу другое. Вы нервничаете. Почему?
ОНА. Потому что мне не нравится, что под видом психолога ко мне засылают…
ОН. Я действительно психолог. И я гарантирую вам, что все, что вы сейчас скажете, останется между нами. За двумя исключениями. Если я узнаю, что вы планируете преступление. И если я узнаю, что вы планируете самоубийство. В этом случае я обязан буду сообщить об этом и предотвратить.
ОНА. Почему вы не сказали это минуту назад, когда я?..
ОН. Вам не нравятся, когда на вас давят. Мне не нравится, когда на меня давят. Мы можем продолжать?
ОНА. Продолжать. Вот как. Типа мы уже начали?
ОН. Кем вы работаете?
ОНА. Я лаборант.
ОН. Как давно вы работаете в компании?
ОНА. Четыре года. В марте будет четыре года.
ОН. Нравится здесь работать?
ОНА. Да.
ОН. Что именно нравится?
ОНА. Хороший коллектив. Приличная зарплата. Интересная работа.
ОН. Работа лаборанта так интересна? Что входит в ваши обязанности?
ОНА. Не думаю, что имею право рассказывать вам об этом.
ОН. Так и есть. Не имеете. Смотрите, я понимаю, о чем вы сейчас думаете.
ОНА. Да ну?
ОН. Вы пытаетесь понять, какова моя задача в данный момент. Собираю ли я информацию об инциденте на кухне, или я собираю информацию о вас. Правильно? Вы ведь об этом сейчас думаете.
ОНА. Допустим.
