ОН (Напевает). Едет добрый молодец да во чисто поле,
И видит добрый молодец да белый камешек,
И от камешка бегут три дороги,
И на камешке том написано:
«Налево пойдешь — будешь женат,
Направо пойдешь — будешь богат,
А прямо пойдешь — будешь убит».
Он крепко сжимает камень в руке и выходит.
Конец.
27—30 мая 2013 года. Лейпциг
КОНЦЕРТ ДЛЯ МЕСТНЫХ
Ольга
Аня
Катя
Коля
Светлана Александровна (мать Ольги).
Сережа
Саша
Василий Леонидович (отец Саши)
Гена
Действие первое
25 июня 1991 года. Поселок Шиченга Шиченгского района Волоковецкой области.
1. Сцена.
Справа — стадион, слева — сосны. Посередине стоит дощатая сцена с двумя комнатками для переодевания по краям. Сцена когда-то была покрашена синей краской, но теперь краска облупилась, висит лохмотьями. Перед сценой — поросшие травой холмики, которые используются вместо сидений для зрителей.
К сцене подходят Аня и Катя.
АНЯ. Отцу когда покупала, одну достала, остальные разровняла, как так и было. И заныкала здесь, когда из магазина шла, думаю, в субботу зайду после дискача. В субботу подхожу, слышу — блин, там целуются. Ладно думаю, фиг с вами, потом заберу. Достань пока, она под окном, я пока в сортир зайду на две секунды.
Анна заходит в правую комнатку. Катя — в левую.
КАТЯ (кричит). Аня, где? Я не вижу!
АНЯ. Ты что, дура? Нельзя же так орать, когда человек трусы снимает. Чуть не вляпалась тут. Под подоконником, я же сказала, в щелке.
КАТЯ. А, нашла. У, без фильтра. Ненавижу. Полный рот табачинок все время.
Аня и Катя выходят из комнаток.
АНЯ. Разносолов не держим.
КАТЯ. Спички-то у тебя есть?
АНЯ. А ты с одной мордой ходишь?
Аня достает из кармана несколько спичек.
АНЯ. Щас, где-то был чиркаш.
Аня достает обрывок спичечного коробка с шершавой поверхностью. Берет сигарету, разминает ее, прислушиваясь, как она шуршит.
АНЯ. Сухая.
КАТЯ. Дак дождя не было. Если бы дождь, промокла бы. Туда затекает наверняка.
Аня дует в сигарету, берет ее в рот, ловко чиркает о чиркаш спичку, прикуривает. Убирает чиркаш и спички в карман.
КАТЯ. По три тяпки давай.
Аня курит.
КАТЯ. Раз. Два. Три. Давай сюда.
Аня отдает ей сигарету. Катя жадно затягивается.
КАТЯ. Раз. Блин, курить хочу больше, чем в царствие небесное. Два. Два дня не курила, прикинь? Три. Держи.
Аня затягивается.
КАТЯ. Раз. Два.
АНЯ. Да чего ты все считаешь, блин? Заколебала.
КАТЯ. Чтобы справедливо все было, поровну. Три. Давай сюда.
Аня делает четвертую затяжку.
АНЯ. При чем тут справедливо, если это моя сигарета? Давай я ее сама всю скурю. Хочешь справедливо?
КАТЯ. Блин, Аня. Че ты быкуешь-то? Чего ты мне не подруга что ли? Пожалела сигареты для лучшей подруги?
АНЯ. Да ничего я не быкую. Сама ты быкуешь. На, докуривай, я больше не хочу. Отбила все желание.
Аня садится на край сцены. Катя быстро докуривает сигарету, садится рядом с Аней и обнимает ее за плечи.
КАТЯ. Аня, не злись.
АНЯ. Я не злюсь.
КАТЯ. Злишься. А я хочу тебе признаться. Я преступница.
АНЯ. Чего?
КАТЯ. Меня мать убьет теперь.
АНЯ. За что?
КАТЯ. Я у нее косметику скомуниздила.
АНЯ. Какую еще косметику?
КАТЯ. Губную помаду. И карандаш.
АНЯ. На фига тебе карандаш? Ты же не красишься!
КАТЯ. Я не для себя. Для Осы.
АНЯ. Ты что, больная? Что Оса у своей маман не могла косметику взять? У нее наверное этих карандашей целый пенал.
КАТЯ. Оса говорит, у нее все в шкафу заперто. Она уже пробовала скрепкой замок открыть, не получается. Вот она меня и попросила.
АНЯ. Ты чего, пионер-герой Зоя Космодемьянская? На фига?
КАТЯ. Ей же сегодня надо красиво выглядеть.
АНЯ. А от матери тебе огребать. Нормально, чего, дура что ли?
КАТЯ. Для Осы важно сегодня
АНЯ. Чего, ты для нее шестерка, что ли?
КАТЯ. Ничего я не шестерка.
АНЯ. А ведешь как шестерка.
КАТЯ. Мне вообще на нее плевать три раза.
АНЯ. Тогда неси обратно на фиг всю косметику.
КАТЯ. И унесу.
АНЯ. Кто у тебя лучшая подруга — Оса или я?
КАТЯ. Ты, конечно.
АНЯ. Небось, Оса с тобой сигареткой не поделится.
КАТЯ. Не поделится.
АНЯ. Она вообще. Эгоистка.
КАТЯ. Единственный ребенок в семье. Комплексы.
АНЯ. К тому же без отца. Мамаша ее баловала и вырастила неприспособленной к реальной жизни.
КАТЯ. Почему она неприспособленная? Мне кажется, она наоборот, приспособленная. Она же лучше всех в школе учится. Сейчас мы с тобой сидим тут как колхозницы над обрывом, а она там в актовом зале о своих успехах в учебе.
АНЯ. Ох блин успехи. Серебряная медаль. Не золотая же.
КАТЯ. Если бы англичанка не уперлась, была бы золотая.
АНЯ. Это потому что мамочка Осу на медаль тянула. На всех школьных вечерах выступала, Таракана с головы до ног облизывала. А англичанка правильно уперлась. Не фиг. У этих Сакиных везде сплошной блат.
КАТЯ. Завидуешь что ли?
АНЯ. Я, завидую? Чему?
КАТЯ. Осе завидуешь.
АНЯ. Чему завидую-то? Скажи? У меня мать не ложится под первого встречного, как у Осы. У меня, слава Богу, отец есть.
КАТЯ. Ага, есть кому валяться под забором каждый вечер.
АНЯ. Что ты сказала?
КАТЯ. Что слышала.
АНЯ. Пошла ты на хер.
КАТЯ. Сама пошла на хер.
АНЯ. Целуйся со своей Осой. Сука.
КАТЯ. Сама сука.
АНЯ. Суки обе вы с Осой. Лесбиянки. Пидараски.
КАТЯ. Щас Оса придет, все ей скажу. Она тебе покажет.
АНЯ. Говори, чего мне-то. Я и сама ей в лицо все скажу.
КАТЯ. Давай, чего.
АНЯ. И скажу.
2. У продмага.
Деревянное темно-зеленое здание, на котором сверху вывеска «Продмаг». Крыльцо с широкими кирпичными перилами, на которых крупно написано бордовой краской — «1961». На крыльце сидит Гена. Он в солдатской форме. Воротник расстегнут, ремень ослаблен. На крыльцо поднимается Коля со свернутым целлофановым пакетом в руке. Он подходит к двери магазина.
ГЕНА. Эй, чувак, подожди пять секунд.
Коля оборачивается.
КОЛЯ. Ты чего, охренел, что ли?
ГЕНА. В смысле?
КОЛЯ. Чего обзываешься, охренел что ли?
ГЕНА (удивленно). Я не обзываюсь, чувак, ты что?
КОЛЯ. Вот опять. Ты кого чуваком назвал?
ГЕНА. Да ты чего? Это же не обидное. У нас все так называют.
КОЛЯ. Где это у нас? В армии что ли?
ГЕНА. Не, в армии по-другому. На родине у меня, в Воронеже. Слушай, чувак… тьфу, в общем, не обижайся. Это же не обидное. Я же к тебе по-человечески. У тебя закурить есть что-нибудь?
КОЛЯ. Я не курю.
ГЕНА. Чего тебе жалко что ли?
КОЛЯ. Не курю, сказал же.
ГЕНА. Вот засада. Можешь купить мне сигарет?
КОЛЯ. С хрена ли. А ты мне что?
ГЕНА. А что я? У меня ничего нет.
КОЛЯ. Как-то странно. Я тебе сигарет куплю, а ты мне ничего. Давай вон ремень хотя бы.
ГЕНА. Да ты что? Меня же кастрируют, если я без ремня в часть вернусь. Это же форма.
КОЛЯ. Ну я не знаю. У тебя ножик есть?
ГЕНА. Какой ножик?
КОЛЯ. Армейский.
ГЕНА. Неа. Я же говорю — ни хрена нет. Чего тебе, жалко раз в жизни доброе дело сделать? Между прочим, Бог велел помогать солдатам. Тридцать грехов прощается сразу.
КОЛЯ. Да ну на фиг.
ГЕНА. Я тебе говорю, своими ушами слышал, поп один сказал.
КОЛЯ. На исповеди?
ГЕНА. По телевизору.
КОЛЯ (Задумывается). Ладно.
ГЕНА. Давай, не тормози только. Мне тут особо светиться нельзя.
КОЛЯ. Ладно.
Коля уходит в магазин. Гена ложится спиной на перила.
КОЛЯ (напевает). Солдат шел по улице домой,
И увидел этих ребят.
Кто ваша мама, ребята,
Спросил у ребят солдат.
Мама — анархия, папа — стакан портвейна…
Выходит Коля. В пакете трепыхается буханка хлеба, в руке — пачка сигарет.
